Сергей Крускоп - Оседлать чародея

• Название: Оседлать чародея
• Автор: Сергей Крускоп
• Издательство: ЭКСМО
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-699-29896-9

Эриант разрушен захватчиками, принцесса Омелия осталась одна посреди руин, придворный чародей лишился человеческого обличия. Чтобы возродить былое величие древнего города, нужны сущие пустяки: немножко магии, выгодный брак да еще помощь простоватого деревенского парня по имени Виан. На голову которого будут теперь щедро сыпаться и шишки, и почести. И придется Виану, не бывавшему прежде далее соседнего села, вновь и вновь отправляться в путь: к дракону в логово, к киту во чрево, за синее море в далекую страну и даже на другую сторону радуги. Но Виан ни за что не справился бы, если бы не было рядом волшебного зверя, способного и научить, и подсказать делом и подсобить. А куда зверю деваться, ежели он решил и принцессу спасти, и себя не обидеть?

---

– Но я сохранил и оба кинжала, и перстень, что был надет на пальце одного из несчастных, и, разумеется, готов передать их вам.

Виан чуть не спросил, почему кинжалов два, если второй незнакомец утонул. Но, по всей видимости, носитель балахона освежаться полез, оставив кинжал на берегу.

Кроме кинжалов и перстня, обнаружилось еще и письмо, точнее – записка на кусочке пергамента, спрятанная в берестяную трубочку. Ввечеру, оказавшись на уже знакомой поляне среди грабинника, где, по уговору, должен был дожидаться конек, Виан аккуратно развернул кусок холстины, куда упаковал наследство незадачливых убийц.

– Зря ты мне сразу не рассказал, – посетовал конек, которому парень теперь описал свою встречу с незнакомцами. – Ладно, что уж теперь. Давай посмотрим на трофеи Стасия.

Было еще светло. Омелия, впервые ступившая на землю Угорий, была, кажется, готова с изумлением разглядывать каждый листок. Еще бы, подумал Виан, обогащенный теперь личными впечатлениями об Абаэнтиде, если ты за всю жизнь деревья видела только саженые, за оградами. А здесь у нас деревья растут как попало, и большинство – с листьями, а не с колючками. Принцесса, впрочем, отложила близкое знакомство с таким чудом, как угорийский лес, и подсела поближе, разглядывая разложенные на холстине предметы. Царственность свою она оставила, едва деревня скрылась за поворотом, а за последующие пару часов езды верхом оставила и тон «старшей сестры», превратившись просто в девушку, пусть и одетую явно не бедно. Нет, невольно подумал Виан, в очень красивую девушку, одежды которой ей очень идут.

– О, истинно благородный Стасий и весь Дом Настог! – патетически проговорил конек, разглядывая трофеи.

Кинжалы, как и их ножны, оказались ничем не примечательными, если, конечно, не считать вязкой тягучей капли, поблескивающей в крошечном углублении на конце лезвия. Ни на коже ножен, ни на рукояти не было ни клейма, ни знака. Даже клейма оружейника почему-то не значилось. Кинжалы как кинжалы, довольно короткие и в меру удобные, если бы не смертельный довесок.

– Кто-то тебя не слишком любит, – проговорил Лазаро, разглядывая лезвие.

Виан, хотя и представлял, кто может его не любить, пораженно разглядывал смертоносные клинки, не говоря ни слова. Омелия же оттеснила конька и осторожно взяла оба кинжала за рукоятки. Девушка поднесла их к самым глазам, стараясь повнимательнее рассмотреть капли на лезвиях, затем по очереди понюхала.

– Ты что делаешь, госпожа моя? – поинтересовался Лазаро.

– Ты забыл, – принцесса оставила в покое кинжалы, вернув их на холстину, и взяла ножны, – что среди прочих наук правительнице положено быть сведущей в ядах и противоядиях?

– Сам учил, – проворчал конек, – только не думал, что пригодится. В вашем роду уже лет триста никто никого не отравлял. По крайней мере, согласно официальным хроникам.

– Учил, – согласилась принцесса, – кое-чему. А еще кое-чему – мать, да пребудет ее дух в довольстве и веселье.

Она взяла одни из ножен и швырнула их в костер.

– Это – одна из разновидностей трупного яда. Вызывает неминуемую и мучительную смерть. При этом, если верить очевидцам, все выглядит так, будто в рану просто попала зараза, а кинжал ни при чем.

Омелия подняла вторые ножны и показала их Виану и Лазаро.

– А это, – сказала принцесса, – не совсем яд. Это вещество, вызывающее «мнимую смерть». Очень полезная вещь, позволяет, например, доставлять интересующих лиц для приватной беседы хоть в сундуках.

– Точно, – оживился Лазаро, – была даже история: в каком-то королевстве к закату от Галсаны с помощью этого средства принцессу погрузили в состояние, внешне похожее на смерть.

– Она проспала сто лет, и ее разбудил заезжий принц? – поинтересовался Виан.

– Нет. От этого средства спят пять-шесть суток. Там решался вопрос с престолонаследием, и законную наследницу нужно было временно вывести из игры, чтобы оппозиция не отправила ее к богам по-настоящему. Молодец, девочка, – обернулся Лазаро к Омелии, – считай, что экзамен по ядам ты сдала.

– Очень тронута, – пожала плечами Омелия.

– М-да, – проговорил конек, вновь обращаясь к Виану, – интересно, в каком порядке тебя собирались этим тыкать? Этот вот кинжал вместе с ножнами припрячь – вдруг да пригодится.

– А второй?

– Промой водой, протри тряпицей, а затем сунь лезвием в костер, – пожал плечами конек.

– Э… Зачем?

– Будет у тебя вполне приличный кинжал, хоть и без ножен. Хоть хлеб порезать или там рыбу почистить.

Виан временно отложил кинжал и взялся за перстень и письмо, пока еще их можно было рассмотреть.

– Я такой перстень видел у Суры, – сказал он. – Это государева золотых дел мастера работа.

– Мало ли у Суры перстней? – спросил конек.

– А Сура – это кто? – поинтересовалась Омелия. – Та белобрысая девица, которая в царской опочивальне ночи проводит?

– Угу, – отозвался конек, – царская фаворитка и твоя соперница. В каком-то смысле.

– Перстней у нее, конечно, куча, но то, что этот с царева двора, – ручаюсь, – сказал Виан.

– А письмо? – спросила принцесса.

Виан извлек из бересты листочек пергамента, развернул и, щурясь, поскольку уже было темновато, прочитал:

– «Дабы не допустить прибытия заморской царевны и через то – осквернения Угорийского престола, изведите посланного за ней холопа, известного как Виан, Нарнов сын. Госпожа Сура».

– Замечательно! – фыркнула Омелия. – Я еще в двух днях пути от Тищебора, а мне уже не рады.

– Не верится мне как-то, – хмыкнул Виан, – что это госпожа Сура сама писала. Во-первых, при всей взбалмошности она – девка пусть и невеликого ума, но незлобивая. А во-вторых, видел я пару раз, как Сура письма пишет.

– Почерк не похож? – спросил Лазаро.

– Нет, почерк похож. Но оба раза она подписывалась не «госпожа Сура», а «Сурочка».

– Ну что же, – конек возвел очи к небу, – что у нас есть? Убийцы были в накидках, позволяющих опознать слуг Пастха. Значит, наверное, это не были слуги Пастха. С другой стороны, при себе у них были вещи, по которым можно заподозрить заговор со стороны кого-то из царева окружения, вероятнее всего – фаворитки Суры. Значит, это скорее всего тоже неправда.

– Вряд ли убийцы сами собирались умирать, – вставила Омелия, – значит, они были подосланы кем-то из дворца, кто одновременно хотел, чтобы подозрение пало на кесов.

– Но, с другой стороны, могло быть и наоборот. Или даже третий вариант…

Виан окончательно запутался.

– Я знаю, чего у нас нет, – Виан обвел взглядом спутников. – У нас до сих пор нет ужина.

ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ

Конец лета выдался дождливым. Добрых две седмицы дождь то утихал, то принимался с новой силой хлестать по потемневшим крышам; небо непрерывно клубилось тучами, лишь изредка пропуская лучик-другой затерявшегося в облачной круговерти Светила. Поля разбухли от воды, грядки на огородах сочились ею, напоминая забытые под дождем и раскисшие ржаные ломти, по колеям дорог текли бурые ручьи.

У Виана, вернувшегося во дворец вместе с Омелией, почти не было возможности видеться с принцессой. Во-первых, царь отвел заморской гостье покои в дальней части дворца – видать, чтобы держать ее подальше от разобидевшейся Сурочки, и принцесса этих покоев почти не покидала, даром что погода не располагала к прогулкам. Во-вторых, за время Вианова отсутствия на конюшнях накопилось такое множество дел, что парень не то что видеться – вспоминать-то об Омелии не успевал. Впрочем, вспоминал все же, и воспоминания эти его смущали, Порождая в душе незнакомые ранее чувства.

Он, впрочем, успел не только царю-государю, но и друзьям-конюхам в подробностях рассказать придуманную в Эрианте байку про пленение царь-девицы посредством ковра, шатра и яств. В ответ же с удивлением узнал, что в народе уже ходит другая легенда: дескать, приходится царь-девица родней самим Светилам – Солнцу да Месяцу, вот они и попрятались за тучами от огорчения, когда ту девицу пленили да силой в Тищебор привезли. При этом никого не смущало, что чуть не полгорода видели, как Омелия въезжала в ворота Тищебора во главе высланного Власом конного эскорта, улыбаясь и величественно помахивая рукой встречным.

Конек, услышав эту байку, хмыкнул и сказал, что какая-то доля истины в этом есть. Но до подробных объяснений не снизошел. Он вообще появлялся редко и ненадолго – Виан вспомнил, что Лазаро должен как будто бы руководить подчиненными Стасия. При этом парень сильно сомневался, что горбунок каждый раз совершает путешествие до Рачьей бухты или еще куда – прыгает, скорее всего, через портал прямо из конюшни, когда никто не видит. А самому Виану случая попрактиковаться с порталами все не представлялось. Зато свечка перестала превращаться в восковую кляксу, а послушно загоралась и гасла, повинуясь Вианову приказу.