Олеся Николаева - Тутти: книга о любви

• Название: Тутти: книга о любви
• Автор: Олеся Николаева
• Издательство: 0dc9cb1e-1e51-102b-9d2a-1f07c3bd69d8
• Жанр: Современная проза
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-17-062588-8; 978-5-271-25656-1

Олеся Николаева – известный поэт и автор оригинальной прозы, удивительно позитивной, что вовремя поддержит и не даст впасть в грех уныния.

Героиня книги – литератор, писательская дочка, жена священника. Ее жизнь – цепь каких-то невероятных приключений, искушений и испытаний, а дом – своего рода Ноев ковчег: там могут встретиться представители московской богемы и монахи, его населяют родственники – близкие и дальние, кошки, собака и даже мартышка… Да и гости под стать: то бурятский маг превращается в муху, то друг юности, задумав жениться «на дворянке», становится жертвой мошенницы, министр культуры взлетает к потолку, а сама героиня становится свидетельницей полтергейста.

Смешно, абсурдно, пронзительно, трагично. Как в жизни…

---

Витте проскочил мимо нее, схватил одежду и принялся натягивать на себя для скорости прямо поверх комбинации.

– Это мой дом! – повторял он. – Как вы попали сюда? Кто вы такие? – вопрошал он, почувствовав уверенность сразу же, как только застегнул брюки.

– А вы – зачем вы вырядились в мою рубашонку? – обиженно выкрикнула она. – Она вам мала. Вон – растянули, порвали…

– Так он еще и в твоем белье? – грозно спросил мужик, ковыляя в комнату. Теперь он не казался уже таким ужасным, лицо его было страдальчески сморщено и кое-где присыпано белым порошком.

Через несколько минут все разъяснилось: девушка оказалась сотрудницей монархического журнала и решила после переезда редакции немного задержаться в этой чудесной пустой квартире в центре Москвы. Вечером они договорились с ее любовником, который работал оператором на телевидении, вместе «хорошо посидеть», но он, как теперь клялся ей, задержался на съемках. И она от обиды не дождалась его и легла спать. А тут – Витте – и сразу в ванну. А оператор пришел после тяжелого трудового дня – между прочим, со своим ключом, и смотрит – посреди комнаты мужская одежда, а самое главное – трусы.

Ну, по этому поводу сели за стол, съели приготовленную монархисткой баранину, запили коньяком, закусили конфеткой «комильфо», и на следующее утро Витте их дружественно выпроводил.

– А рубашонку я оставлю вам, – сладко улыбаясь и помахивая кудряшками, сказала на прощанье монархистка. – Между прочим, из хорошего магазина. Я ее за триста евро брала. Да, кстати, вы видели наш первый номер? Вон там – у кровати, на тумбочке.

Витте открыл и прочитал свое старое стихотворение, которое он подавал в новом варианте:

Душа блаженствует, повсюду Бога славит,
Но кто из нас – слагателей стихов —
Вдруг женщину прекрасную представит
Без яда аспида меж седмерицею грехов?..

Вот до чего жизнь довела моего бедного друга!

– Слушай, я тут прочитал «Философию имени», – как-то раз сказал он мне, – и подумал: может быть, мои беды оттого, что я – Касьян? Родился в високосном году, день рожденья у меня какой-то выморочный – один год есть он, а три подряд как провал.

– Да ладно, ты же знаешь Берендта! Он тоже Касьян. Он даже завел такое, чтобы все звали его именно этим именем: никто даже и не помнит уже, что он – Саша. И все у него прекрасно. Жена – Катрин, Екатерина, между прочим, дочка Ариадна – тоже неплохо. Новеллу чудесную недавно написал. Домик у него в Реймсе, квартирка в Париже, другая – в Каннах, третья – в Москве. Они катаются с семьей – туда-сюда, туда-сюда. Так что твой «женский вопрос» от имени не зависит. У тебя просто установки такие радикальные – то тебе «одуванчик духов» подавай, то сразу уж «седмерица грехов». То тебе – княжну, то – Валю из Тулы с народным дядей Борей. И все ты какие-то конспирологические сюжеты выискиваешь. То Грибоедова у тебя не убили, а подменили, а сам он стал во главе суфитов, то Александр I у тебя не то что даже Федором Кузьмичом оказался, а вообще каким-то Афонским старцем Михаилом.

– Так он и был! Прах этого старца был перевезен в Таганрог в сопровождении двух военных фрегатов и захоронен там с очень большими почестями, но при минимальном количестве свидетелей. Было всего несколько лиц, посвященных в великую тайну. Между прочим, вдова Александра I – вдовствующая императрица Елизавета Алексеевна даже не простилась с привезенными в свое время из Таганрога останками царствующего супруга и ни разу не была на его могиле. О чем-то это должно говорить! То есть она-то хорошо знала, что на самом деле пока его оплакивает держава, муж ее здравствует и возносит свои святые молитвы на Афоне в рубище простого монаха. И вообще – я был знаком с одним искусствоведом, а он был, в свою очередь, знаком с братом барона Врангеля – тот тоже был искусствовед. И вот этот самый брат пытался воздействовать через генерала Врангеля на Николая II, чтобы начать расследование таганрогской истории, как следует покопаться в архивах. И что же? Государь император на это ответил: «Пусть он оставит эти замыслы. В нашей семье много такого, о чем никто даже не догадывается». А я как монархист хочу это знать.

– Вот, – сказала я, – вот: ты хочешь раскопать потаенное, и за это Господь закрывает тебе глаза на очевидное.

– Что ж поделать, – пожал он плечами, – такова уж моя профессия – реставратор. Моя задача как раз в том, чтобы сокровенное делать зримым, проявлять ноуменальное.

И тут вдруг с ним произошла такая история, что после нее он зарекся это «сокровенное, ноуменальное» проявлять. Приходит ему на электронный адрес письмо:

«Здравствуйте, Андрей! Я – Ваша сводная сестра по отцу. Отец мой – Валерий Иванович Мазнин – ушел от нас с матерью и женился на Ирине Павловне Бибиковой. Вскоре у них родились Вы. Однако, поскольку наш с Вами общий отец – Валерий Иванович сильно пил, Ваша мать вскоре его оставила и вышла замуж за Андрея Петровича Витте, который стал Вашим отчимом, а потом и вовсе усыновил. Если Вы нуждаетесь в том, чтобы возле Вас оказался близкий человек, да к тому же и родственник, позвоните мне или свяжитесь по е-мейлу. Ваша сестра Зина Мазнина».

Потрясенный Андрюша приехал ко мне и молча протянул распечатанный текст.

– Она еще и Зина, – невольно съехидничала я. – Ну что, Витте, поздравляю тебя! Видишь, Господь слышит малейшие твои пожелания – и сразу исполняет. Захотелось тебе раскопать потаенное – пожалуйста.

– Все ты смеешься, а мне каково?

– Да ладно, надо еще проверить, что это за Мазнин такой. У тебя есть семейный альбом?

Сели мы с ним фотографии разглядывать. Тут его отец и мать – юные совсем – сидят парочкой. Тут – мать сидит, а отец стоит за ее спиной, тут – Андрюша маленький на руках у отцах, тут – они втроем: счастливая семья, у Андрюши в белой рубашечке на горлышке бабочка. О! А вот тут он, тоже совсем крошечный – на руках у довольно-таки противного мужика. Лицо у него какое-то индюшачье, выражение брюзгливое, губы плотоядные, жирные – поблескивают: типичный Мазнин. Валера такой.

– Нашла, – мрачно сказала я. – Вот полюбуйся! Он вперился взором в старый снимок:

– И что? – спросил он. – Это мой родной дядя Бибиков. Очень хороший человек. Лютый антисоветчик был, Царство ему Небесное, добрый монархист.

– Ну а родня у тебя хоть какая-то осталась, чтобы про этого Мазнина спросить?

– Брат двоюродный есть – Мишка Бибиков, фамилию взял по матери, по отцу он – Санкин. Но я с ним не разговариваю с тех пор, как он в дворянском собрании стал все этого сомнительного мальца Гогенцоллерна на российский престол двигать. Боксеру совсем мозги запудрил, на свою сторону склонил. То-то он будет рад, что я – не Витте, а какой-то Мазнин. Тетка еще есть, маменька его. Но она старая, с головой у нее уже не очень, в детство впадает, мишек плюшевых любит. Мишка говорит – это у нее комплекс такой, оттого что он – вырос. Гладит она этих плюшевых зверьков и повторяет: «Миша, Миша!»

– Поехали к ней.

После церемонных приветствий Андрюша сразу приступил к тетке с расспросами. Анна Павловна оказалась очень маленькой, сухонькой старушкой из «интересанток», сохранившей мимику и манеры молодой хорошенькой женщины. Вокруг нее на диване были рассажены небольшие плюшевые игрушки.

– Тетушка Нюта, – Андрюша с ходу взял быка за рога, – вы не припомните, у моей маменьки, у вашей сестры Ирины, были ли какие-то еще мужья, кроме моего папеньки?

Глазки ее сверкнули, и в них зажегся живой огонь:

– А я ей всегда говорила: Ирина, зачем тебе такое яркое пальто? Знаете, у нее было такое пальто с регланом, цвета хорошего красного вина. Букле. И пуговицы такие, обтянутые материей. Голландское, кажется. Хорошее пальто.

Взгляд ее вдруг погас. И она взяла на руки небольшого мишку, который сидел на спинке дивана.

– Так у мамы были в жизни романы? Вам ничего не говорит это имя – тетушка, сосредоточьтесь, это очень важно: Валерий Иванович Мазнин?

– А, это тот, что нам давеча подписку организовывал?

– Какую подписку, тетушка?

– А на Писемского или на Новикова-Прибоя. Я уж и не помню. У Писемского там романы очень живописные. Ты читаешь романы, Андрюша?

– Тетушка, так этот Мазнин был связан с книгами? В магазине книжном работал, да?

– Видный был старик, в нарукавниках. Нос такой с горбинкой, а голова лысая. Только, кажется, он был не Мазнин, а другой. Пельцер, что ли. Хотя Пельцер – это была артистка. А вот кто он был, трудно сказать.

– Ну, хорошо, а мама дружила с мужчинами до моего отца?

Она кокетливо хохотнула и погрозила ему пальцем:

– Был у нее вожатый, это еще когда в пионеры принимали (она выговаривала «пионэры»), он потом в милицию пошел, а потом и вовсе – в органы. Так и говорил: «Я из органов». Так вот он был видный мужчина такой.

– И что? Обыски устраивал? Угрожал? Или – ухаживал? Мазнин его фамилия?

– Крупа.

– Что – крупа, тетушка? Какая еще крупа? – горячился Андрюша, предчувствуя, что ничего не добьется.