Майк Кэри - Порочный круг

• Название: Порочный круг
• Автор: Майк Кэри
• Издательство: АСТ, АСТ Москва
• Жанр: Детективная фантастика
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-17-050717-7, 978-5-9713-9859-2

Врата между миром людей и миром демонов внезапно распахнулись настежь — и в современные города хлынул поток призраков и привидений, зомби, оборотней и еще десятков порождений Тьмы.

Однако жизнь продолжается… только к преступлениям человеческим прибавились преступления паранормальные, а у полицейских появились новые соперники — частные детективы — экзорцисты.

Лучшим из экзорцистов Англии по праву считается многоопытный Феликс Кастор. Правда, он люто ненавидит свою профессию и работать соглашается лишь в исключительных случаях. Но на сей раз случай и впрямь исключительный. Похищен призрак погибшей девочки Эбигейл Торринггон.

Безутешные родители уверены — их покойную, но драгоценную малютку похитил бывший любовник матери, Денис Пис, тоже экзорцист не из последних и к тому же старинный приятель стаи оборотней, перешедших на службу Святой церкви.

Интересно? Страшно интересно. Но чем дальше Феликс занимается этим делом, тем яснее он понимает — будет не столько страшно интересно, сколько попросту страшно…

---

Метрдотель, профессиональной невозмутимости которого под чернущим взглядом Джулиет значительно поубавилось, усадил нас у окна, все всякого сомнения, с расчетом на то, что на нее будут реагировать прохожие. Едва он удалился, Джулиет достала из кармана скомканные листочки, расправила и положила на стол.

— Альфред Паттерсон, — зачитала она, раскладывая листы веером, — Лоренс Хеффер, Джон Хеффер, Кеннет Джонс, Лили Монтгомери.

Итак, передо мной ксерокопии стандартного формата, на каждой в правом верхнем углу фотография, размером как на паспорт. Лица в основном мужские, женских всего несколько, до банальности непримечательные, вот только выражение перепугано-серьезное, как у людей, в жизни которых неожиданно воцарилось отчаянное безумие.

— Это же полицейские досье! — воскликнул я.

Джулиет кивнула, сосредоточенно изучая меню.

— Откуда они у тебя?

— Один молодой и очень симпатичный констебль с Олд-филд-лейн сделал ксерокопии и принес мне.

Прежде чем произнести следующую фразу, я тщательно обдумал каждое слово:

— Ты дала ему взятку или?..

— Позволила подержать меня за руку.

К нашему столику подошел официант, совсем мальчишка с рыжими кудряшками и пухлыми веснушчатыми щеками. Бедняга не мог оторвать глаз от Джулиет! Конечно, перед ее чарами капитулировали люди куда сильнее и крепче… Я строго постучал пальцем по столу — мальчишка не без труда повернулся, будто нехотя мирясь с моим присутствием.

— Что желаете на аперитив? — с неестественным радушием спросил он.

— Мне виски, — заявил я. — У вас есть бурбон?

— Могу предложить «Джек Дэниелс» и «Блантонс».

— Тогда, пожалуйста, «Блантонс» со льдом.

— «Кровавую Мери», — попросила суккуб.

Что же, другого я и не ожидал. Ценой неимоверных усилий официант оторвал взгляд от Джулиет и зашагал к стойке. Прежде чем скрыться из виду, он несколько раз оглянулся на мою спутницу.

Я снова погрузился в полицейские досье. К некоторым были приложены газетные вырезки, показавшиеся смутно знакомыми: накануне вечером мне их демонстрировал Никки. Итак, Альфред Паттерсон задушил абсолютно незнакомого человека собственным галстуком в собственном же офисе на Аксбридж-роуд. Отец и сын Хефферы изнасиловали и зверски убили восьмидесятилетнюю женщину, а потом выбросили ее тело в канал Регента.

Часть материала оказалась новой. Например, досье на Лили Монтгомери, арестованной после крупной семейной ссоры. Прибыв на место происшествия, полиция обнаружила ее на диване в гостиной, мирно вяжущей рядом с остывающим трупом мужа. Супруг задохнулся кровью, после того, как ему проткнули горло двумя острыми предметами, вонзенными с разных сторон. Спицы пачкали быстро свертывающейся кровью пинетки, которые миссис Монтгомери вязала для своей одиннадцатимесячной племянницы Саманты, не обращая ни на что внимания.

Оставалось еще ксерокопий двадцать, но я лишь пробегал их глазами: машинально отмечал время и место, пропуская душераздирающие подробности в графе «Описание происшествия».

Официант принес напитки. Бурбон он едва не расплескал мне на колени — стоило ему на полсекунды ослабить концентрацию внимания, и глаза, словно намагниченные, поворачивались к Джулиет. Еду мы заказали, но получился некий триумф надежды над опытом: названия блюд парень не записывал, а в памяти наверняка отпечатался лишь волнующий изгиб груди суккуба, мелькающей в дыре на платье.

Когда он, спотыкаясь, отошел от столика, я укоризненно покачал головой.

— Спусти мальчишку с крючка!

Якобы оскорбленная, Джулиет удивленно изогнула бровь.

— Ему уже восемнадцать, и я ничего не делаю, все происходит естественным образом.

— Вот как? Может, дашь ему задний ход? Облей холодной водой, в психоэмоциональном, естественно, эквиваленте. Наш ужин и качество обслуживания от этого только выиграют.

— Дать задний ход? — каждым словом источая насмешку, переспросила Джулиет. — Хочешь, чтобы я подавляла желание, вместо того, чтобы разжигать?

— Да, именно этого мне бы хотелось.

— Неужели ты сам не справишься?.

— Ой! — Сложив пальцы правой руки пистолетом, я «прострелил» себе сердце. Вот что мне больше всего нравится в Джулиет — жесткая прямота, как две капли воды похожая на садизм. Она отлично нейтрализует мою природную сентиментальность и веру в лучшие качества человека.

Снова сосредоточившись на ксерокопиях, я изучил их чуть внимательнее.

— Ну, в принципе понятно. Они все из одного района, маловероятно, что такое количество тяжких преступлений на столь…

Я осекся: Джулиет категорично качала головой.

— Тогда в чем дело?

— Вот в этом. — Она постучала по лежащему снизу листочку, который я пропустил, так как он был другого формата и на первый взгляд казался лишь списком имен. Я принял его за указатель: ведь некоторые из имен уже фигурировали в досье. На этот раз я сосредоточился, и — бинго! — до меня дошло. Бурбон, как известно, готовят из зернового затора, и не переброди он в штате Кентукки, процесс бы завершился в моем желудке.

Список отпечатали на машинке, замазав помарки «штрихом», а сверху стояло краткое заглавие «Прихожане».

— Святые угодники, — пролепетал я, — вот так дерьмо!

— Действительно дерьмо, Кастор, только угодники, наоборот, не святые, а нечестивые!

— Все эти люди посещали церковь святого Михаила?

Суккуб кивнула.

— А теперь все они стали безумными, одержимыми мыслью об убийстве маньяками?

— Ну, вопрос лишь в семантике…

— То есть?

— Если считать их безумными, значит, они потеряли способность принимать моральные решения.

— Отец с сыном насилуют пенсионерок? Божьи одуванчики протыкают трахеи мужьям? По-твоему, что с ними случилось? Что они потеряли?

— Совесть. Живущие в них пороки вырвались на свободу, и отныне свои желания эти люди осуществляют самым доступным способом. Почувствовав похоть — насилуют; разозлившись — убивают; поддавшись жадности — громят торговый центр.

— Думаешь, те люди в «Уайтлифе»…

— Не думаю, а уверена, поскольку проверяла… — Сунув руку все в тот же бездонный карман, суккуб выложила на стол несколько кошельков и бумажников. Моментально вспомнилось, как она опустилась на колени возле раненого безумца. Я еще подумал, Джулиет нащупывает пульс, а она шарила по карманам. — Джейсон Миллс, — зачитала она, — Говард Лакбридж, Эллен Родерер.

Я глянул в список, заранее зная, что в нем увижу.

— И Сьюзен Бук, — добавил я, просто показывая, что не упустил логическую нить.

— Да, конечно, и Сьюзен Бук.

Принесли еду. Официант максимально растянул процесс, разглядывая Джулиет во всех мыслимых ракурсах, а я умирал от нетерпения: когда же он уйдет?

— Так что ты имеешь в виду? — не вытерпел я. — Все эти люди были в святом Михаиле в субботу, когда… когда случилось то, что случилось? Именно после службы у них отказали механизмы торможения агрессии и напрочь пропали угрызения совести? Они разом превратились в безвольных рабов своих собственных желаний?

Джулиет коротко кивнула, пробуя ми-горенг,[33] которую вовсе не заказывала.

— Они одержимы.

— Все до одного?

— Именно. Кастор, ты читаешь Библию?

— Только когда по телевизору нет ничего путного.

— А комментарии, экзегезы и конкордансы?

— Нет, все руки не доходят.

— Тебе известно, как иудеи относятся к Христу?

Я раздраженно пожал плечами: похоже, ожидаются пространные аналогии. До чего же не хотелось их выслушивать!

— Не знаю… Наверное, полагают, Иисус связался с плохой компанией.

— Я имела в виду, как они его воспринимают? К какому рангу причисляют?

— У меня нет вариантов, говори!

— Они считают Иисуса пророком. Подобным Илии или Моисею, не больше и не меньше. Одним из многих. Тем, к кому Бог обращался, через кого говорил, но никак не сыном Божьим.

— И что?

— А христиане уверены: пребывание Бога в Иисусе было иным, чем пребывание в пророках.

Вместо дурацкого подыгрывания я медленно пригубил виски. Уверен, Джулиет доберется до истины и без моих наводящих вопросов.

— В аду все так же, как на небесах, — наконец проговорила она. — Человеческой душой демоны могут овладевать по-разному.

Возникла пауза, во время которой Джулиет ела, причем делала это с огромным, чуть ли не диким аппетитом, а потом аккуратно облизнула уголки рта длинным гибким языком с раздвоенным концом. Впервые его увидев, я чуть не обделался от страха, а сейчас лишь гадал, для чего, помимо личной гигиены, суккуб использует свой язык.

Подняв изящную руку, Джулиет стала загибать пальцы. На ногтях сверкал лак медного цвета, или же сегодня ее ногти действительно были из меди.

— Первый и самый простой способ — полное овладение; при нем демон подавляет душу и съедает ее изнутри. Тело становится сосудом, которым он волен пользоваться, сколько сочтет нужным. Такое происходит чаще, чем ты думаешь, и всегда с согласия хозяина тела.