Майк Кэри - Порочный круг

• Название: Порочный круг
• Автор: Майк Кэри
• Издательство: АСТ, АСТ Москва
• Жанр: Детективная фантастика
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-17-050717-7, 978-5-9713-9859-2

Врата между миром людей и миром демонов внезапно распахнулись настежь — и в современные города хлынул поток призраков и привидений, зомби, оборотней и еще десятков порождений Тьмы.

Однако жизнь продолжается… только к преступлениям человеческим прибавились преступления паранормальные, а у полицейских появились новые соперники — частные детективы — экзорцисты.

Лучшим из экзорцистов Англии по праву считается многоопытный Феликс Кастор. Правда, он люто ненавидит свою профессию и работать соглашается лишь в исключительных случаях. Но на сей раз случай и впрямь исключительный. Похищен призрак погибшей девочки Эбигейл Торринггон.

Безутешные родители уверены — их покойную, но драгоценную малютку похитил бывший любовник матери, Денис Пис, тоже экзорцист не из последних и к тому же старинный приятель стаи оборотней, перешедших на службу Святой церкви.

Интересно? Страшно интересно. Но чем дальше Феликс занимается этим делом, тем яснее он понимает — будет не столько страшно интересно, сколько попросту страшно…

---

— Простите ребята, — старательно изображая рабскую покорность, пробормотал я. — Мне очень жаль.

К этому времени мой дополнительный сенсорный канал, больше всего похожий на обостренный слух, надрывался от оглушительных неблагозвучий. Если забыть о бровях, эти громилы выглядели как люди, хотя в реальности были loup-garous, духами мертвых людей, которые, вселившись в тела животных, овладели и видоизменили их до такой степени, что не определишь, с каким зверем произошла жуткая метаморфоза. Не определишь, пока не настанет новолуние, когда положение коренным образом меняется. Выяснив, кто передо мной, я сразу опустил глаза долу: порой оборотни реагируют на пристальный взгляд так же, как доминантные самцы в группе горилл. Если вдуматься, на одном из этапов своей посмертной истории По вполне мог быть гориллой. Хотя для Центрального Лондона это немного необычно, даже, я бы сказал, экзотично: в поисках гостевого тела восставшие, как правило, далеко не уходят.

— Покажешь нам, насколько тебе жаль? — издевательски предложил Цукер. — Перейдешь в наш лагерь? Ну, как, ты не против?

— Конечно, нет! Только намекните, в каком лагере я нахожусь сейчас? Точнее, в каком лагере находился, прежде чем перейти в ваш? Потому что я не перешел, а переметнулся, едва услышав ваше предложение. Тотчас же! Объясните, кого пришить, и я сразу отправлюсь на задание. Только имя назовите, ладно?

Цукер замялся, и я четко представлял почему. Когда, образно выражаясь, держишь противника за яйца, отвечать на конкретные вопросы противоестественно. Возникает ощущение, что упускаешь инициативу. У loup-garou просто язык не поворачивался.

— Обратись к своей совести, — оскалившись, посоветовал он. — Вспомни, кто недавно просил тебя об услугах?

В самом деле, кто? Джулиет. Торрингтоны. Столичная полиция. Если это и есть гипервостребованность, то мне она не нужна: пока ощущение, мягко сказать, не из приятных. Как следствие, прежде чем продвинусь в делах хотя бы на полшага, не помешало бы выяснить, кому я обязан повышенным вниманием к своей персоне.

— От клиентов в последнее время отбоя нет, — похвастал я. Напарник Цукера непреднамеренно ослабил хватку, позволив мне хоть немного восстановить дыхание. — Поэтому прошу подсказку. Вы случайно не на наркодилера работаете? Есть один тип по фамилии Поли… Точно нет? Потому что приятель из Департамента по борьбе с тяжкими преступлениями считает, на меня собираются, как он выразился, «наехать». Вы за этим явились? Или вы только умасливаете, а наезжать будут другие? Может, вы вроде Иоанна Предтечи, если понимаете, о чем я?

Loup-garous смотрели на меня в полном замешательстве, но, быстро опомнившись, взялись за дело. Кончик ножа с отвратительной фамильярностью скользнул по моей щеке. Однако во время этого странного разговора я механически ощупывал предмет, который поднял, когда меня поставили на ноги. Так, он из металла, округлый, точнее, цилиндрический, с одной стороны полый, а с другой — с конусообразным удлинением. Кубок! Я ношу его с собой ради тех редких случаев, когда решаюсь попрактиковаться в черной магии.

— Нам нужна информация, — объявил Цукер, — а тебе нужно, чтобы мы не нарезали из твоих внутренностей фигурное печенье. Поэтому слушай внимательно, понял? Просто слушай. Мы знаем, как далеко они зашли, и почему остановились, тоже знаем. Кое-кто не замкнул круг, верно? Птичка в последний момент вылетела из гнезда. Но если произошло хоть малейшее нарушение, бойни не избежать — мы изрубим друг друга в фарш прежде, чем настанет гребаный рассвет. Тебе пообещали неприкосновенность? Полная чушь — надеюсь, ты не настолько туп, чтобы на нее купиться?

Увы, все это говорило мне не больше, чем рукописи Мертвого моря.[25]

— Вероятно, я куда наивнее, чем вам кажется, — тщательно подбирая ни к чему не обязывающие слова, ответил я.

Тут в плавный ход беседы снова вклинился По.

— Дай хоть одно ухо у него съем! — прогудел он.

К счастью, Цукер оставил эту просьбу без внимания.

— Небось, думаешь, из этой ситуации можно извлечь выгоду, — проговорил он. — Что же, вполне естественно. Только поверь мне на слово, Кастор, здесь выгода не светит никому. А вот смерть гарантирована, а после нее беды пострашнее.

— Вы убьете меня, а потом изнасилуете?

Сжав свободную руку в кулак, По занес ее над моим затылком, но Цукер качнул головой — всего один раз — и страшный кулак остановился.

— Они замкнут круг, — прорычал Цукер, приблизив ко мне отвратительное лицо, — и все начнется с самого начала. Тогда и случится беда, настоящая беда. Твои услуги им больше нужны не будут. Думаешь, их заверения и гарантии останутся в силе? Думаешь, их благосклонность не изменится?

Loup-garou поднял руку и прижал к моему виску указательный палец. Ноготь Цукера напоминал острый клин: так и хотелось сказать «коготь». Ладно хоть кожу не поцарапал… По до сих пор держал меня за горло так, что я не мог даже отстраниться, когда страшный ноготь, прочертив на моей левой щеке невидимую дорожку, остановился буквально в миллиметре от глаза.

— Если согласишься работать на нас, — начал он с абсолютным спокойствием, которое пугало куда сильнее безумной ярости По, — есть смысл оставить тебя в живых.

Я напустил задумчивый вид, хотя и на самом деле мозг работал в турборежиме. Рассуждал я следующим образом: поскольку не имею ни малейшего понятия, о чем толкуют эти сбежавшие из дурдома идиоты, шансы уговорить, чтобы не отрывали голову и не высасывали через трубочку соки, ничтожно малы. Раз так, самое время выложить козырного туза.

— Ладно, ладно, — поспешно опуская глаза, пробормотал я, — вы правы. Они действительно сделали выгодное предложение. Черт, а как бы вы на моем месте поступили? — тут я вскинул руки в жесте отчаяния, но так, что правая (с зажатым в ней предметом) ударила прямо в лицо По.

Если честно, я бы дорого отдал за кинжал, но в принципе потир тоже отлит из серебра и края довольно острые. Я двинул им по щеке громилы достаточно сильно, чтобы пустить кровь: в этом и заключался весь смысл маневра. Заметив холодный металлический блеск, второй оборотень поспешно отступил и закрыл грудь руками. Даже не посмотрел, от чего именно пытается защититься!

Loup-garous не любят серебро: своеобразная аллергия на него является неотъемлемой частью комплексной сделки (наряду с возможностью захватить новое тело и скрываться под чужой личиной). Едва кровь По соприкоснулась с самородным металлом, громила взвыл от боли и выпустил меня из тисков.

Поднявшись, я увернулся от его лап и как следует двинул в челюсть Цукеру. В идеале напрашивался другой прием: о челюсть можно запросто сломать запястье, да и в девяти случаях из десяти банальный пинок под дых дает лучшие результаты, но именно этот удар извлекал максимум из моей позы и рывка, потому что я уже бросился бежать. Громила отшатнулся и выпустил из рук нож, который мне удалось поймать на лету. Слава богу, за рукоять, а не за лезвие, иначе бы я точно оставил на поле боя несколько пальцев.

Потом я припустил что есть мочи, подгоняемый разъяренным воем По. Скорее к воротам, тем, открытым! Однако едва обогнув павильон, я свернул с тропинки в кусты, страстно моля бога, в которого не верил, чтобы не дал в темноте споткнуться о корень или рытвину.

Впереди показался забор. Перебросив нож, я ухватился за перекладину ограды меж фигурными металлическими наконечниками и подпрыгнул. По чистому везению, а вовсе не сознательно я уместил среди острых кольев сначала одну ногу, потом другую.

Вцепившись во влажные прутья, я лихорадочно соображал, как перелезть на ту сторону и не проколоть живот, когда в плечо ударило что-то холодное и тяжелое. Проблема решилась сама собой — потеряв равновесие, я перевалился на улицу. Шинель зацепилась за наконечник, на несколько секунд превратив меня в маятник, потом порвалась, и я упал лицом на асфальт.

По плечу огненной лавой растекалась боль, но рука работала, и жалеть себя было явно не время. Кое-как встав, я поднял нож и огляделся по сторонам. Вот и задача номер два: кто скажет, где теперь машина? Я обернулся и тут же в этом раскаялся: две темные фигуры неслись по кустам со скоростью в несколько раз превышающей мою, причем не на двух ногах, а на четырех. Одна из них, размером с крупного носорога — предположительно По, — замерла перед прыжком, и я нисколько не сомневался: мой новый друг перемахнет через ограду с легкостью победителя скачек «Гранд нэшнл».

Я бросился бежать неизвестно куда и, попытавшись сориентироваться уже на ходу, неожиданно понял, что машина передо мной буквально метрах в пятидесяти. За спиной послышалось тяжелое «бум!», а потом по мокрому асфальту заскрипели ногти, когти или что-то подобное: приземлившись с этой стороны забора, По бросился в погоню.

Вытащив из кармана ключи от машины, я жал, жал, жал на кнопку, пока не раздался бодрый писк, свидетельствующий, что двери разблокировались. Одновременно трижды мигнули габаритные огни. Надо же, заметил это лишь сейчас, когда смерть буквально дышала в спину.