Жан д'Айон - Заговор Важных

• Название: Заговор Важных
• Автор: Жан д'Айон
• Издательство: Иностранка
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-389-00075-9

Изучая экономическую историю Европы, французский профессор Жан д'Айон увлекся историей политической. И неожиданно для себя в середине жизни стал писателем, выпуская роман за романом об эпохе «Трех мушкетеров». Этому бурному периоду в судьбе Франции он посвятил знаменитый цикл исторических детективов о Луи Фронсаке.

Герою д'Айона приходится беспрерывно заниматься расследованиями. Он виртуозно и с азартом разгадывает самые сложные загадки. Вот и сейчас в совершенно изолированной комнате каким-то непостижимым образом убит полицейский комиссар. Существует ли связь между делами, которые расследовал покойный — отравлением заурядного парижского буржуа, нападениями таинственного Живодера на парижских женщин, — и смертью короля? Волею судеб Фронсак оказывается втянутым в интриги и заговоры высшей знати — Важных, как в насмешку называли их современники. Но какова цель заговора Важных — борются они за влияние на Анну Австрийскую или планируют убийство кардинала Мазарини?

---

Луи подчинился. Он узнал все, что хотел. Конечно, не совсем все, однако остальное он сможет узнать, когда вернется в Париж. Если вернется.

Дверь снова заперли. Звуки, доносившиеся снаружи, постепенно стихли, и друзья остались в темноте. На всякий случай Гофреди держал оружие наготове. Он не собирался сдаваться испанцам живым. А Луи тем временем рассказывал Гастону, что ему удалось узнать и какие выводы он сделал из полученных сведений.

Наконец, усталые от пережитого, они заснули беспокойным, полным кошмаров сном.

11 19 мая 1643 года и последующие дни

Для многих историков битва при Рокруа означает конец прежней эпохи и начало новой эры.

В Европе сражение при Рокруа знаменует конец гегемонии Испании, установленной Карлом Пятым. После Рокруа лавры главной военной державы Европы перешли к Франции.

В истории войн баталия при Рокруа положила конец крупным сражениям силами пехоты.

Герцог Энгиенский, будущий Великий Конде, впервые нарушил устоявшиеся за три или четыре века правила воинской стратегии.

До сего времени битвой именовали столкновение многочисленных отрядов пехоты. Пехотные полки сходились на открытом пространстве, выстроившись в линию, и каждая сторона придерживалась в целом одинаковой тактики. В конечном счете побеждал тот, чье войско насчитывало больше солдат.

После Рокруа основой тактикой становятся блицоперации, результат достигается путем внезапности удара, а главная роль отводится кавалерии.

Благодаря своим терциям, непоколебимым отрядам пехотинцев, отражавшим любые атаки неприятеля, Испания более ста лет победоносно покидала поля сражений.

Терциями называли соединения опытных солдат-копейщиков, то есть пехотинцев, вооруженных длинными, до шести метров, копьями, о которые разбивались атаки кавалерии и пехоты противника.

Когда терция, состоящая из двадцати рядов копейщиков, чередовавшихся с рядами аркебузиров, словно гигантский еж, начинала движение, ничто не могло ее остановить.

Однако в монолитности терции заключалась не только ее сила, но и слабость: такое подразделение не обладало ни гибкостью, ни инициативой.

Перед битвой каждый из противников старался занять выгодное расположение, удобное прежде всего для артиллерии. Начиная с 18 мая солдатские роты в обоих лагерях стали обустраивать позиции согласно распоряжениям, полученным от своих старших офицеров.

В тот день между производящими рекогносцировку армейскими подразделениями завязалась драка за право занять выгодную позицию. Маркиз Анри де Лаферте-Сантер, один из маршалов Энгиена, отвоевал себе право расположить свою армию в наиболее удобном месте. Однако место это оказалось ловушкой, ловко подстроенной графом де Фонтеном, сумевшим перебить там множество солдат из отрядов, подчиненных маркизу. Таким образом, французы начали терпеть поражение еще до начала битвы!

В ночь на девятнадцатое мая французские войска наконец заняли свои позиции, и, что случалось довольно редко, позиции вполне выгодные. Так что девятнадцатого можно было начинать сражение.

Франсиско де Мело командовал многочисленным войском, а потому не сомневался в победе; он выставил вперед пехотинцев, поделенных на терции, а в качестве прикрытия поставил на оба фланга кавалерию.

В центре его армии находились отряды пехоты — копейщики и мушкетеры, всего восемнадцать тысяч испанцев, фламандцев и немцев, усиленных итальянцами под командованием Фонтена. В центре пехоту прикрывали восемнадцать пушек, на правом фланге — Изенбург и сам Мело с тремя тысячами всадников — эльзасцами и хорватами, а на левом — Альбукерке с пятью тысячами всадников — фламандцами и испанцами.

Грозные, испытанные в боях воины, прекрасно вооруженные. Вдобавок Мело ожидал подкрепления: на следующий день обещал прибыть Бек с семью тысячами кавалеристов.

У французов было всего двенадцать пушек, а солдат в три раза меньше! Несмотря на тревогу, охватившую его войска, Энгиен быстро заснул — прямо на земле, среди своих солдат. Во вторник, девятнадцатого мая, в три часа утра герцога разбудил лазутчик, прибывший из расположения испанских войск. В потертом фламандском костюме, небольшого роста, небритый и необычайно угрюмый, с виду он вполне подходил на роль предателя. Сидя в окружении генералов, герцог выслушал донесение тайного агента.

— Монсеньор, Мело ожидает подкрепления. Бек должен прибыть не ранее семи часов. Как только он прибудет, они начнут наступление — внезапно, вопреки правилам. Тысяча всадников уже в седле и направляется в лесок, что справа от вас. — И лазутчик показал пальцем в сторону, куда двигались испанцы. — Задача всадников — напасть на ваш лагерь с тыла и посеять страх прежде, чем вы введете в бой все ваши роты. Затем Альбукерке со своей кавалерией атакует вас и раскидает остатки вашей армии.

Офицеры, поеживаясь, слушали рассказ о своем неминуемом поражении.

Ни с кем не советуясь, Энгиен немедленно принял решение и начал отдавать приказы:

— Гассион, возьмите отряд пикардийских кавалеристов, скачите в лес и уничтожьте испанцев, пока они не заняли оборону. Потом я присоединюсь к вам, и мы вместе уничтожим кавалерию Альбукерке.

Вы, Сиро, позаботьтесь, чтобы резервные части были наготове.

Господин де Лопиталь, постройте ваши войска в боевом порядке.

Лаферте, атакуйте на левом фланге, но не дайте загнать себя в ловушку. Ваша задача — сдержать натиск врага. Не пытайтесь фанфаронить, испанцев гораздо больше, чем нас, а потому никакого бессмысленного героизма!

Господа, наш единственный шанс — это распылить их армию и раздавить ее по частям до прибытия Бека.

Лопиталь, седой военачальник, негласно назначенный Мазарини советником принца, выступил вперед.

— Монсеньор, — сурово начал он, — у нас приказ защищать и еще раз защищать Рокруа, но ни в коем случае не атаковать. Я против ночного наступления. Мы превысим полномочия, данные нам монсеньором кардиналом Мазарини.

Ответ герцога прозвучал сухо и непререкаемо:

— Оставайтесь на месте, если вам угодно. Я буду командовать вместо вас.

Лопиталь воспринял решение молодого принца как оскорбление, и на миг воцарилась мертвая тишина. Ее нарушил Жан де Гассион. Скрестив на груди руки, он мужественно задал вопрос, не дававший покоя никому:

— Монсеньор, что станет с нами, если мы проиграем сражение?

— Меня этот вопрос не волнует, ибо я погибну раньше, — ответил Энгиен, надевая шляпу с пышным белым султаном. — Исполняйте приказ!

— Еще одно слово, монсеньор, — потупив взор, проговорил шпион, — вчера кто-то предупредил испанцев, что группа французских соглядатаев заперта на старой мельнице. Кажется, их всего трое и все в штатском. Быть может, это важно.

Энгиен остановился:

— Трое? Проклятье! Это, конечно, болван Фронсак, позволивший заманить себя в ловушку! Пизани! Прежде чем начнется сражение, отправляйтесь на мельницу и привезите их целыми и невредимыми. Вы слышите: целыми и невредимыми, иначе Мазарини мне никогда не простит…

Но Пизани уже как ветром сдуло.

А Гассион со своим отрядом скакал по направлению к леску.

Французы застали испанцев спящими и менее чем за час порубили всех. Затем, стремительно соединившись с Энгиеном, они во весь опор помчались на позиции Альбукерке, готового ко всему, только не к атаке в такой ранний час! Черт возьми! Игра ведется не по правилам! Еще нет четырех, а это он должен захватить французов врасплох!

Завязалось настоящее сражение, и мы расскажем о нем, но немного позже. А пока последуем за Пизани, Бауэром и несколькими кавалеристами, устремившимися на выручку к нашим друзьям.

Галопом они доскакали до мельницы. Ночной сумрак еще цеплялся за кусты, но первые проблески зари и побледневшая луна позволили отряду Пизани без труда отыскать дорогу. На подступах к мельнице они разглядели окруживших ее испанцев. Испанцев, как отметил Пизани, было не менее двух десятков, но они были пешими, в то время как все десять французов сидели на конях. А Бауэр и один стоил десятерых. Следовательно, силы равны. Впрочем, баварец уже приготовился достойно встретить неприятеля, и его многострельная аркебуза заняла боевую позицию у него на плече.

Приблизившись на расстояние выстрела, он остановил коня и дал залп картечью; несколько испанцев упали.

Оставшиеся схватились за мушкеты и пистолеты. Поворачивая дуло своего четырехствольного орудия, Бауэр сделал еще три залпа.

Когда дым рассеялся, на ногах осталось всего трое испанцев; растерянные и оглушенные, они нисколько не напоминали грозного противника. Выхватив шпагу, Пизани поскакал вперед, за ним остальные всадники, и через двадцать секунд мельница была у них в руках. В живых не осталось ни одного испанца.