Хайнц Прюллер. - История Больших Призов 1971 года и людей их проживших.

• Название: История Больших Призов 1971 года и людей их проживших.
• Автор: Хайнц Прюллер.
• Жанр: Биографии и Мемуары

---

Сказочная карьера не ослепила паренька с реки Клайд. Он рано научился переносить разочарования, хотя в ярком сиянии сегодняшних триумфов об этом почти забыли. В 1960 году его лишили места в олимпийской команде в Риме, хотя он был лучшим стрелком по тарелочкам в Великобритании, потому что он "был слишком молод". В 1966 году в Индианаполисе ему удался сенсационный дебют, пока за 20 километров до финиша и с 4,2 миллионами шиллингов перед глазами его не остановила поломка мотора. В 1967 году в BRM он узнал что означает "быть побежденным". Свою великую гонку-возвращение в Спа 1968-го он проиграл, потому что у него, имевшего преимущество в 40 секунд, на последнем круге закончился бензин, а чемпионский титул 1968 года он потерял, потому что на последнем этапе в Мексике отказал бензонасос. Я был рядом с Джеки в боксах Мехико-Сити и восхищался им, потому что минуту спустя он снова мог улыбаться.

Пришедшие позже триумфы он часто преуменьшает, называя "послеобеденными прогулками". Он хвалит шефа своей команды, лучшую машину, лучших механиков. Как нечто само собой разумеющееся, он обезоруживающе говорит о лучших шинах и лучшем бензине, но не об идеальном гонщике. Потому что шины и мотор он считает более важными, чем пилота: признак настоящего чемпиона и профессионала. Джеки не думает о деньгах, когда сидит в кокпите. А это случается достаточно часто.

Особенно в 1971-м. Каждым утром понедельника, по возвращению с уикэнда в КамАм, Стюарт звонил Кену Тирреллу в Ист Хорсли и затем ложился спать. "После трансокеанских перелетов мне всегда требуется два дня, чтобы придти в себя". Поэтому летом 1971 года Стюарт вычеркнул из календаря все дела по бизнесу и рекламные выступления, чтобы быть в форме для Кена. Для костлявого торговца лесом, который раньше сам участвовал в гонках, но когда в 1959 году его, несмотря на "езду буквально из последних сил", с такой скоростью обогнал МакЛарен, что тот его немедленно нанял. "Брюс, с этого момента ты мой гонщик". Позже Кен открыл Джеки, еще в 1964 году он обьявил мне его "следующим Кларком".

Кен открыт и честен, хотя и немного грубоват. Рядом со Стюартом он быстро потерял "свой безошибочный инстинкт выбирать на всех трассах самый худший отель из всех возможных". Тиррелл очень "down of earth", как говорят британцы: приземленный. В лесах Ист Хорсли рядом с королевско-синими гоночными транспортерами паркуются грузовики торговли деревом. "В 1971 году моя гоночная команда впервые имела больше работников, чем деревянная фирма: 16 человек", рассказал мне Кен. Поэтому есть основания считать, что в гоночном спорте он уже зарабатывает больше. И все же он остается экономным, большим шонтландцем, чем Стюарт. Когда в 1970 году в Уоткинс Глене Тиррелл отказался заплатить, как все шефы команд, 50 долларов в пользу тех, кому не удалось квалифицироваться, Бонье мрачно предложил: "Ладно, тогда я заплачу твои 50 долларов".

Секрет спаянного партнерства Тиррелл-Стюарт в "абсолютном, слепом доверии, мы никогда не обманываем или врем друг другу". Что, однако, не означает вечного мира. "Напротив", - говорит Тиррелл, - "мы постоянно спорим, потому что о многих вещах мы различного мнения. Но из-за того, что мы спорим для поиска лучшего решение, мы выигрываем". Свои отношения с Джеки он рассматривает как "наполовину дружеские, наполовину деловые".

В 1971 году даже у экстравертированного Стюарта появилось ощущение легкой измотанности: усталости не от гонок как таковых, а от всего цирка, сопутствующего Гран-при. Я спросил Стюарта, как долго он еще собирается участвовать в гонках: "Да, я хочу уйти, но только тогда, когда мне будет удобно остановиться. Я уже десять лет счастлив в гоночном спорте, поэтому и закончить я хочу счастливо. И не потому, что я стал стар, или медленнее, или из-за аварии. Этот момент уже недалек, наверняка скорее, чем через пять лет".

Возможно, в конце 1973, когда истекает пятилетний договор с МакКормаком и трехлетний с Goodyear? Но до этого нужно исполнить возложенные на себя обязанности.

Джеки Стюарт не говорит об этом, но его цель - стать самым успешным гонщиком всех времен и самым известным человеком в бизнесе, самый дорогой он уже давно. Своей 16-й победой в Гран-при в Сильверстоуне Стюарт присоединился к третьему в "вечном списке победителей", к Стирлингу Моссу.

Всего лишь девять Больших призов отделяют его от Джимми Кларка (25), еще только восемь от Хуана Мануэля Фанхио (24). Хотя Джеки и "ничего не предпринимает ради того, чтобы стать лучше Джимми, исключительно из собственных побуждений". Еще девять Больших призов… Икс выиграл только семь, а Эймон ни одного.

К половине сезона Стюарт с 42-я очками подвел черту под чемпионатом мира 1971 года. В любом случае у него было более чем вдвое больше очков, чем у ближайшего преследователя Икса, у которого 19-ть. Но Тиррелл опасался повторения второй половины сезона 1970 года, в которой Стюарт набрал только 6-ть, а вот Икс целых 36 очков.

Хелен Стюарт удивилась, когда в Сильверстоне к ней подошел Икс, что случается редко: "Передай, пожалуйста, Джеки, что то, что случилось здесь, на Нюрбургринге не повторится." "Этого я тоже опасаюсь", - сказал Стюарт, - "так как у Икса есть для Нюрбургринга "a special ego-thing".

Большой приз Германии

По мнению Кена Тиррелла, Большие призы исключительно редко выигрываются благодаря тактике. То, чего комбинация "гонщик-мотор-шины" может достичь в гонке, вырисовывается уже на тренировке. Таким образом, тактика не играет роли. Так Goodyear, чтобы уточнить значения, в течение года использовала компьютерные мозги и теперь знает результат. На средней трассе Гран-при, со временем прохождения около 1:30, водитель и шасси могут помочь выиграть по полсекунды дополнительно, мотор - три четверти секунды, а шины - две секунды. На Нюрбургринге длиной 22,9 км эти показатели увеличиваются в шесть раз.

Тем более стойким было впечатление, произведенное Клеем Регаццони на частной тренировке. Ему удалось показать невероятное время 7:31,0. И пусть "Ринг" несколько сгладили, Клей был на целых 13 секунд быстрее, чем Жаки Икс, которому принадлежали все рекорды Нюрбургринга.

Но дебаты в Айфеле шли не только вокруг секундомеров. То, что Alfa Romeo уже в июне начала найм пилотов, побудило Петера Шетти пойти в атаку на трансфертном рынке гонщиков на прототипах раньше, чем обычно. Зифферт, Север, Фиттипальди и Петерсон получили коммерческие предложения. Появление Фиттипальди в Маранелло оценивалось "только как визит вежливости". Но Чэпмен смотрел на это в высшей степени неохотно, как если бы его ведущий пилот "сегодня стартовал за меня, а в следующее воскресенье - за наших основных конкурентов".

Продление спонсорского договора с "Gold Leaf", приносящего Lotus ежегодно 45 000 фунтов, было еще под вопросом, и не в последнюю очередь зависело от состава гонщиков Чэпмена. Меценаты хотят Петерсона и Фиттипальди, следовательно, Чэпмен предпринимает все возможное, чтобы задержать одного и поймать на крючок другого.

То, что говорил мне на "Ринге" Ронни - он "не видит смысла дальше выступать за March, поскольку не чувствую больше к нему привязанности" - позволяло предположить, что Чэпмен с ним уже говорил. И вот рассказываемая впервые история о Петерсоне и Lotus.

"В 1972 году будет шесть супер-моторов от Ford, версии Mark-2 V-8", - Чэпмен заставлял шведа пускать слюнки, - "три из них получит Тирелл, а три - я, если за меня будут выступать ты и Фиттипальди". Ронни думал о своих шансах в чемпионате, начал беспокоиться и тревожил Макса Мосли. March решил ответить. Совершенно открыто перед глазами и ушами всех, в ресторане спортивного отеля Мосли спросил гонщика Lotus Фиттипальди: "Не хочешь ли перейти к нам?"

Между тем Чэпмен открылся одному шинному менеджеру: "У меня с Петерсоном контракт". А разговаривал ли он с Мосли, спросил шинник. Нет, ответил Чэпмен. Тогда Мосли вполне в состоянии предпринять юридические шаги, - предположил собеседник. За кулисами шел "беглый огонь", который заставлял "горячую новость" распространяться дальше. Раздраженный Петерсон вызвал Чэпмена на разговор: "На каком основании Вы заявляете, что у меня с Вами контракт?" Мосли знал, что Чэпмен, "если подам жалобу, уже в пятницу могу предстать перед Верховным судом, это в Англии делается очень быстро". Уолтер Хайес узнал о намерении Мосли и сразу выбросил белый флаг парламентера. Он свел Чэпмена и Мосли прямо перед боксами. Из этого завязалась следующая непринужденная беседа.

Чэпмен: "Нам нужно поговорить".

Макс: "О чем?"

– "Я дам тебе 60 000 фунтов за контракт с Ронни".

Макс: "Я ничего не слышу".

Чэпмен: "Я дам тебе 35 000 фунтов и Уилсона Фиттипальди. Оставшиеся 25 000 фунтов - это та сумма, которую вам больше не надо платить Ронни".

Не говоря о том, что брата Эмерсона он "в любое время может получить и сам", острый как бритва ум Мосли заключает, что Чэпмен "предлагает ему человека, которого у него вовсе нет, и деньги, которых у этого человека нет". Совершенно неинтересно, - отвергает Мосли, - March не расторгнет контракт с Петерсоном.