Наталия Ипатова - Куда глядят глаза василиска

• Название: Куда глядят глаза василиска
• Автор: Наталия Ипатова
• Жанр: Фэнтези

Выросшие дети героев играют в прежние игры, но Черный Трон дикует свои правила принцу Рэю. А Артур Клайгель, сын Александра, примеряет на себя личину "спутника героя". Героем же выступит принц саламандр Звенигор. Четвертая и пятая повести из цикла "Большое Драконье Приключение", составляющие Черную и Огненную Книги соответственно.

---

В маленькой гостиной никого не было, как будто Солли не ждала визита. Королева была совершенно невоспитанна. Миновав изящную, почти кукольную мебель этой комнатки, Джейн в поисках хозяйки шагнула в спальню. Ноги ее утонули в пушистых, мягких, вяжущих шаги коврах, а в нос ударил тяжелый удушливый запах наркотических благовоний. В воздухе висела густая дымная пелена. В дальнем углу, как парусный корабль, прорисовывалась в тумане громоздкая кровать. А сама Королева лежала, раскинувшись, на коврах, как будто ей внезапно стало дурно, и первым побуждением Джейн было позвать кого-нибудь на помощь. Потом она взяла себя в руки, почти на ощупь добралась до наглухо запертого окна, стараясь по дороге не наступить на разбросанные почти по всей свободной поверхности пола рыжие кудри Королевы, распахнула ставни, впустив холодный свежий воздух. Чад, пронзенный лучами солнца, начинал понемногу рассеиваться. Но оставался сладкий приторный запах: Королева была не единственным цветком, брошенным здесь на пол. Всюду: и на кровати, и на полу, и на туалетном столике рассыпаны были разноцветные розы. Их гирлянды свешивались с полуоткрытых дверок гардероба, с оконных гардин, оплетали резные столбики кровати. На их аромат топор можно было вешать. Как могла, наспех, Джейн сгребла всю эту ботанику в кучу и выбросила в гостиную. Потом села на ковер рядом с Королевой и попыталась приподнять ее голову. Та застонала и неохотно подняла тяжелые веки, возвращаясь, должно быть, из какой-то сладкой грезы.

Она была похожа на мать, но меньше и хрупче. Беззащитнее. Алый припухший рот на бледном худеньком личике казался совсем детским, и в глубине души у Джейн шевельнулось направленное на Рэя нехорошее чувство. Сегодня Королева Соль была одета в забавное платье с узким белым лифом и короткой, едва достигавшей колен юбкой из многослойных плиссированных оборок, каждая из которых в отдельности просвечивала, как паутинка, а вместе они напоминали что-то вроде балетной пачки. Длинные, приятно округлые ножки Королевы обтягивали белые чулки, а туфель не было видно нигде. Зрачки расширены, взгляд мутный. Джейн сокрушенно покачала головой: Королева баловалась наркотиками.

Однако через несколько минут она полностью пришла в себя и даже вспомнила о назначенной аудиенции. Не извинилась — это было бы не в ее духе. Более того, Джейн ощутила в ее настрое некоторую колкость.

— О чем ты будешь говорить со мною, я знаю, — напрямик заявила она. — О Рэе, о том, что я его якобы поддерживаю, в то время как мой народ ведет с ним жестокую войну. Так вот свою мораль можешь оставить при себе, а я, с твоего позволения или без оного, оставлю при себе своего мужчину. Я не Белая и, хвала духам, не Могущественная. Поэтому я не собираюсь жертвовать своим удовольствием ради чьих-то высших интересов. Если кто-то находит в этом смысл, к нему и обращайтесь.

— Удовольствием или, быть может, любовью? — переспросила Джейн.

Солли нахмурилась.

— Я знаю, — сказала она задумчиво, — что ты, вроде, замужем. А все равно есть в тебе что-то… Извини, если обижу. В общем, что-то от старой девы. Могущество, что ли, так в женщинах отзывается? Ты, наверное, не знаешь, что это такое, поэтому ты меня не поймешь.

Маленькая садистка умела причинять боль. Джейн отвернулась к окну. Дожила! Дочь Александра Клайгеля походя заявляет, что якобы она, Джейн, не знает, что такое любовь. В Солли не было возвышенной нежности, сердечной чуткости, душевного благородства, присущей в основном женщинам бескорыстной способности отдавать. Это могло бы возникнуть лишь в том случае, если бы рядом с ней, пока она росла, была бы взрослая женщина. Мать. Сэсс.

— Я очень любила твоего отца, — сказала она, не оборачиваясь.

Глубокое молчание было ей ответом. Потом Королева Соль соизволила переспросить:

— То есть как?

Джейн не ответила. Пусть переварит.

— У вас что-то было?

Джейн обернулась. Если она поведет себя умно, она заставит дрянную девчонку считаться с собой.

— Что-то? Было глубокое понимание. Преданная дружба. Практически, я жила его жизнью, занималась его делом. Всегда держала его сторону. Думаю, я любила его больше, чем себя. Да себя я, в сущности, и не люблю.

— А он? Он-то знал? Ты ему открылась?

Джейн покачала головой.

— У него была Сэсс. И ты. И Тримальхиар. Твоя мать, кажется, догадалась, и оттого мы и по сей день с ней не в большой дружбе.

Солли смотрела на нее с пола очень большими глазами.

— Любила больше, чем себя? И ничего не сказала? С ума сойти. Это мазохизм какой-то.

— Любовь всегда чуточку мазохизм.

— Но больше, чем себя? Я, например, у себя одна. Я… люблю Рэя, но я хочу его для себя!

— Значит, любишь еще не так, как возможно.

— Иди ты… — возмутилась Королева. — Как умею, так и люблю.

И, немного заискивающе, потому что узнать хотелось, а Джейн могла бы и не ответить, спросила:

— А почему ты за того своего моряка вышла, раз уж так любила папочку?

— Просто знала, каково это, когда любишь того, кто всего лишь хорошо к тебе относится.

— Пожалела, значит?

Джейн снова отвернулась. Даже сейчас говорить об этом было больно.

— Ну ладно, — раздалось за ее спиной. — Я тебя не понимаю и понимать не хочу. Но откровенность за откровенность, принцесса. Я беременна.

Джейн стремительно обернулась.

— Рэй?

Довольная произведенным эффектом, Королева длительно улыбнулась.

— У меня других не было.

Джейн оглядела ее.

— Я специально его надела, — пояснила Солли про платье, — чтобы проверить, застегнется ли оно, или уже пора как-то маскироваться. Пока ведь не видно?

— Не видно. А Рэй знает?

— Я послала ему голубя. Ответа пока нет. Может, посланец не долетел, время-то военное. Может и так случиться, что Рэю наплевать.

Это был еще один факт, вмешавшийся в и без того непростую ситуацию. Его никак нельзя не учитывать.

— Солли, — сказала Джейн, — надо что-то решительно менять. Я даже не соображу сразу. Ты сама-то думала, как дальше будет развиваться ваш сюжет? Куда вы с Рэем шагнете дальше?

— Шагнем, куда глаза глядят, — пожала плечиками Королева.

— Но тебе пора прекратить эти развлечения с дурманами. Они могут повредить ребенку.

— Но мне нравится, — возмутилась Солли. — Меня это уносит.

Новая мысль осенила ее, и она тут же забыла о старой.

— Ты ведь гадаешь? — голос выдал ее неумелое стремление подлизаться. — Ты не могла бы мне погадать?

Джейн захотелось взять ее за плечи и как следует потрясти. Она теперь не должна быть столь безалаберной. Но вместо того, чтобы дать волю чувствам, она пару раз глубоко вздохнула и ответила:

— Нет проблем. Чаша у меня в багаже, и я довольно тренировалась, чтобы мгновенно соскользнуть в транс.

Они наполнили ее знаменитую Чашу водой, тщательно ее заколдовали и утвердили меж собой на полу. Джейн посмотрела на Солли. Для нее вся эта магия — новая забавная игрушка.

— Не на меня, — вдруг вспыхнула та. — На Рэя.

— На Рэя? Не думаю, что я хорошо его знаю. Усиль мои мысли о нем.

Королева кивнула и, закусив алую губку, сосредоточенно уставилась в воду. Джейн опустила взгляд на воду, пошедшую радужными кругами, и принялась осторожно, по капле, вливать туда свое Могущество.

Она частенько делала это с тех пор, как впервые вызвала в Чаше видение морского дракона, и картинка возникла быстро. А может, это была сила мыслей и желаний Королевы эльфов.

— Что это? — прошептала изумленная Солли. — О Джейн, что это?

Там вставал лес. Мощные стволы корабельных сосен, но что-то в нем было не так. Что-то неестественное, непривычное для их взгляда.

— Это… это же снег, да? Я помню, это же снег, Джейн!

— Я никогда не видела снега, Солли. Я в жизни никогда не покидала Волшебной Страны.

— Но это точно снег. Откуда?

— Это что-то значит, Солли. Возможно, в переносном смысле. Неестественность какой-то ситуации. Или наоборот, естественность. Не знаю. Смотри!

Меж стволов возникло легкое движение теней. Из них соткался четвероногий силуэт. Волк, бредущий ночным зимним лесом.

— Что это значит? — теребила волшебницу Солли.

Волк подошел ближе и устало сел, глянув прямо в их глаза, и Солли вскрикнула. У Волка были зеленые глаза. Он был худой, седой, и казался больным. Под грязной клочковатой шкурой явственно выпирал тощий крестец.

— О нет! — прошептала Солли, а Волк поднял к небесам узкую морду и взвыл, словно умирая от тоски и безнадежной любви к серебряному диску полной луны. Потом с трудом поднялся и потрусил прочь.

Они увидели достаточно, чтобы расшифровать смысл видения. Джейн махнула рукой, и картинка погасла. По лицу Королевы катились крупные слезы.

— Так значит, все плохо кончится! — гневно закричала она на принцессу, будто та была во всем виновата. — Вы его затравите!