Николай Зенькович - Вожди и сподвижники: Слежка. Оговоры. Травля

• Название: Вожди и сподвижники: Слежка. Оговоры. Травля
• Автор: Николай Зенькович
• Издательство: Олма-пресс
• Жанр: Политика
• Год: 1998
• ISBN: 5-87322-705-5

В книге на основе новых источников из ранее закрытых архивов исследуются непростые отношения в высших эшелонах власти СССР. В борьбе за первенство в ход шли интриги, оговоры и даже физическое устранение конкурентов.

Книга переворачивает привычные представления о расстановке сил в Кремле на разных этапах советской истории, раскрывает закулисные страницы никогда не афишировавшихся личных взаимоотношений между членами высшего партийного и государственного аппарата.

---

Такой финал и в страшном сне не мог присниться спокойному, ласковому мальчику Грише, которого в деревне почему-то любовно называли Серго. Мы оставили его воспитанником у тетки, которая, как только ему исполнилось семь лет, отдала мальчонку в церковно-приходскую школу. После ее окончания он поступил было в железнодорожное училище, но через год, вследствие бедственного положения семьи, был вынужден оставить учебу и вернуться назад в деревню. Однофамилец, учитель Симон Орджоникидзе взял Серго с собой в другую деревню, где помог устроиться в двухклассное училище, которое он закончил весной 1898 года.

Странно, но в этом шикарном издании, приуроченном к 50-летию юбиляра и прочитанном им в гранках, проиллюстрированном редчайшими фотоснимками из семейного архива и фотокопиями уникальных документов, включая секретные полицейские донесения, отсутствует упоминание о том, что Серго, будучи еще учеником двухклассного Хорагоульского училища, сорвал со стены портрет царя и прилюдно растоптал его — в знак протеста против исключения из училища сына крестьянина-бедняка. Красивый эпизод, с которого якобы начался отсчет революционной биографии Серго, появится в посвященных ему детских книгах уже после его смерти, а затем благополучно перекочует и во взрослые. Спрашивается, зачем это было нужно, если жизнь Орджоникидзе и без того богата яркими событиями. Снова сработал привычный стереотип, по которому штамповались иконообразные лики героев прошлого — величественных и неприступных, совершающих героические поступки уже с младенческих лет.

Документально установлено, что впервые на путь революционной борьбы Орджоникидзе встал в пятнадцатилетнем возрасте. Это произошло в 1901 году, спустя год после того, как двоюродный брат Тарасий Орджоникидзе и другой родственник, Павел Мачавариани, отвезли юношу в Тифлис. Там им удалось определить его в фельдшерское училище при городской больнице, а затем по незавидной привилегии круглого сироты устроить на казенный счет в пансион при этом училище. Годы учебы — 1901-й и 1902-й — были годами участия в работе нелегального социал-демократического кружка. В 1903 году семнадцатилетним юношей он вступает в РСДРП. По поручению Тифлисского комитета партии руководит подпольным «ученическим центром», работает в нелегальной типографии, распространяет запрещенные издания на предприятиях.

Впервые его арестовали в декабре 1905 года. Схватили с поличным — прямо за выгрузкой оружия. За шесть неполных месяцев, проведенных в Сухумской тюрьме, — три голодовки. Последняя — особенно упорная. Встревоженные состоянием здоровья девятнадцатилетнего упрямца, друзья на воле собрали значительную сумму денег, чтобы арестанта выпустили на поруки под залог. Прокурор дрогнул, и вот уже выпущенный до суда из тюрьмы арестант спешит из Сухуми в Тифлис. Снова митинги, листовки, собрания нелегальных кружков. И слежка — каждодневная, непрерывная, с угрозой нового ареста. Серго скрывается за границу. В Берлине намеревается поступить в университет, но с Кавказа приходит весть о разгроме большевистских организаций. Молодой революционер возвращается на родину, устраивается фельдшером на нефтяных промыслах в Баку. Через некоторое время он — член восстановленного Бакинского городского комитета. Арест, освобождение, снова арест.

В ноябре 1907 года — новый, четвертый по счету арест. Баиловская тюрьма. Та самая, куда вскоре водворят и Сталина. Здесь они встретятся. Впервые? Нет, знакомство состоялось раньше — в июне 1906 года, в темной подвальной комнате женского училища, выходившей на бывший Михайловский (позже Плехановский) проспект. Здесь размещалась редакция большевистской газеты «Дро» («Время»), которой руководил Сталин. Следующая их встреча состоялась весной 1907 года в Баку, когда Серго вернулся из Берлина. И вот судьба снова свела их в одной тюремной камере.

В апреле 1908 года Орджоникидзе предстал перед особым присутствием тифлисской судебной палаты, заседавшем в Баку. Приговор был суров — лишение всех прав состояния и вечная ссылка в Сибирь. Но это было еще не все. Летом того же года этапным порядком его отправили в Батуми для суда по делу 1905 года, связанным с провозом оружия. Продержав в батумской тюрьме до сентября, власти направили его для суда в Сухуми. Там он получил дополнительно год заключения в крепости.

После отсидки — несколько месяцев пересылки с этапа на этап, из одной пересыльной тюрьмы в другую. Местом поселения Орджоникидзе была назначена деревня Потаскуй Пинчугской волости Енисейской губернии Приангарского края. Тмутаракань, конец света. Три черные избы с одной стороны просеки, четыре — с другой. Слева — стан Погорюй, справа — заимка Покукуй. Через два месяца после прибытия к месту вечного поселения Орджоникидзе своими руками сработал челн и рискнул отправиться на нем до глухой даже по сибирским понятиям заимки Дворец, откуда по едва заметной тропинке между двумя трясинами выбрался к первому жилью.

Беглец благополучно прибыл в Баку, а через некоторое время большевистская организация направила его в Персию, где под влиянием революции 1905–1907 годов вспыхнули массовые выступления беднейших слоев населения. Орджоникидзе возглавил боевую дружину, пришедшую на помощь повстанцам, участвовал в походе революционного отряда, выступившего против шахсеванских вождей. Находясь в Персии, Серго держал тесный контакт с Лениным, с заграничным большевистским центром. Он организовал транспорт заграничной большевистской литературы в Россию через Персию, вел систематическую переписку с Лениным, постоянно читал его газету «Социал-демократ».

В одном из ее номеров прочел короткое сообщение: в Париже готовится к открытию партийная школа, профессиональные революционеры смогут там пополнить свои теоретические знания. Возвратившись из Персии в Баку, он оттуда уезжает в Париж, где прямо с вокзала направляется на квартиру Ленина. «Раз приходит консьержка и говорит: «Пришел какой-то человек, ни слова не говорит по-французски, должно быть, к вам», — напишет впоследствии в своих воспоминаниях Н. К. Крупская. — Я спустилась вниз — стоит кавказского вида человек и улыбается. Оказался Серго. С тех пор он стал одним из самых близких товарищей».

Орджоникидзе становится вольнослушателем партийной школы в Лонжюмо, близ Парижа. Однако учебу вскоре пришлось прервать. По заданию Ленина он снова отправляется в Россию с ответственным поручением — провести работу по подготовке и созыву общероссийской партийной конференции. Серго еще не пересек границу Франции, а петербургская полиция уже располагала сведениями, что он командирован Лениным с особыми инструкциями в Россию. В Баку за ним была установлена неусыпная слежка, несколько раз он чудом ускользал из умело расставленных полицией сетей, но поручение Ленина выполнил, о чем и доложил ему, возвратившись в Париж. Итогом напряженнейшей работы стала партийная конференция в Праге, делегатом которой от тифлисской большевистской организации был Орджоникидзе. На первом же ее заседании он выступил с обширным докладом о работе, проделанной Российской организационной комиссией.

Из Праги в Петербург возвращался членом ЦК. В Вологде навестил ссыльного Сталина. Сообщил ему о создании бюро ЦК для руководства работой в России в составе Сталина, Орджоникидзе и Спандаряна. Сталин снялся с места ссылки и вместе с Орджоникидзе тронулся сначала в Баку, затем в Тифлис. Серго был нарасхват. Все хотели услышать о Пражской конференции из уст ее участника. После многочисленных докладов Орджоникидзе вернулся в Петербург.

Здесь ему крупно не повезло. Его снова арестовали. После шестимесячного предварительного заключения Петербургский окружной суд приговорил за побег из ссылки и за нелегальную работу к трем годам каторги с последующим водворением на место вечной ссылки. Закованный в кандалы прямо в зале суда, каторжный срок он отбывал в Шлиссельбургской крепости. Оттуда этапным порядком — в Якутию.

Освободила его, как и всех ссыльных, февральская революция. В июне 1917 года он приезжает в Петроград. По предложению Ленина вводится в Петроградский комитет большевиков и в исполком Совета. Во время разгула контрреволюции в июльские дни, когда Ленин укрывался в подполье, Орджоникидзе дважды ездил к нему в Разлив. На VI съезде партии Орджоникидзе выступает с докладом по вопросу, всех особенно волновавшему, — о явке Ленина на суд. На другой день после победы Октября участвует в организации отпора казачьему корпусу генерала Краснова под Пулковом.

Три с лишним года Орджоникидзе провел на фронтах гражданской войны. Ленин посылал его на Украину, юг России, в Закавказье, Среднюю Азию. В мандатах, подписанных Лениным, всем совнаркомам, совдепам, ревкомам, военно-революционным штабам вменялось в обязанность действовать под началом представителя центральной Советской власти чрезвычайного комиссара Орджоникидзе. Его полномочия распространялись на гигантские территории, его должности поражали огромным кругом ответственности. Член реввоенсоветов ряда армий и фронтов, председатель ревкома, руководитель Бюро ЦК, глава специальной комиссии ЦК по военно-политическим и партийно-организационным вопросам Туркестана…