Томас Рейли - Кормчие судьбы

• Название: Кормчие судьбы
• Автор: Томас Рейли
• Издательство: Северо-Запад
• Жанр: Героическая фантастика
• Год: 1997
• ISBN: 5-7906-0021-2

Образ прекрасной пиратки Белит всегда вдохновлял последователей Мастера. Мятежная, не ведающая страха, она была верной спутницей Конана в его странствиях.

Вниманию читателей предлагается роман Т. Рейли, объединенный с новеллой Р. Говарда в единую дилогию.

«Северо-Запад», 1997, том 34 «Конан и ледяной страж»

Томас Рейли. Кормчие судьбы (роман), стр. 37-180

---

— Джихан! — отчаянно закричала Белит, но брат даже не взглянул в ее сторону, торопясь на помощь отцу.

Белит остановилась и, не в силах покинуть близких ей людей, повернулась к пристани. Джихан уже подбегал к отцу, когда тяжелое копье, пущенное уверенной рукой, вонзилось Хоакима. Старик зашатался и тяжело опустился на землю.

— Отец! — долетел до Белит дикий крик брата. Слезы застлали ей глаза, и силы покинули онемевшее тело.

— Нам надо уходить,— Алал тряс ее за плечи.— Вспомни о Кедроне! У тебя есть сын, наследник Хоакима! Очнись!

Белит не отвечала. Алал резко, наотмашь ударил ее по лицу. Один раз. Второй.

Словно очнувшись от забытья, Белит повернулась и, даже взглянув на Алала, побежала к селению.

Опередившая их Шаафи уже собрала самые необходимые вещи и ждала их на пороге с Кедроном на руках. Она не видела смерти мужа, но слышала крик Джихаиа, а вид Белит подтвердил ее самые худшие опасения. Но она была матерью и бабушкой, а теперь стала старшей в семье, и никто никогда не увидит ее слез.

— Бежим! — коротко приказала она.

Белит протянула руки к малышу, но старуха покачала головой.

— Я понесу его сама, а вы, молодые, должны защитить нас, если придется.

Белит вихрем влетела в комнату, схватила со стены копье — подарок Крима — и встала рядом с Алалом.

— Идем, мама.

Они вышли из селения через маленькую дверцу и частоколе, обращенную к джунглям. Большинство жителей бежали в ту же сторону, и их фигуры ярко выделялись на зеленеющих полях. Белит бежала изо всех сил, но то и дело оборачивалась взглянуть на мать. Губы Шаафи посинели, но руки крепко прижимали к груди спящего малыша, а лицо выражало никаких чувств, кроме горькой решимости.

Спасительные джунгли были уже так близко, когда из-за живой изгороди вынырнули четверо стигийцев.

— Скорей! — крикнул Алал и, схватив Белит за руку, потащил за собой.

— Мама! — Молодая женщина вырвалась от мужа и бросилась к матери.— Давай Кедрона, мама, так тебе будет, легче,

— Я больше не могу, дочка,— хрипло выдохнула Шаафи, опускаясь на колени.— Спасайтесь сами! А меня ждет отец…

— Нет, мама, нет! — Слезы текли по лицу Белит.

— Я приказываю тебе, Белит! — собрав остатки сил, твердо отчеканила мать.

Алал снова схватил Белит за руку.

— Бежим, лес уже близко.

Погоня стремительно приближалась. Между воинами и беглецами не больше пятидесяти шагов, и стигийцы бросились наперерез, чтобы отрезать своих жертв от леса.

Шаафи затянула последнюю молитву и вонзила кинжал себе в грудь.

— Я сделаю для тебя то же самое, — пообещал жене Алал.

Расстояние до леса все сокращалось, и Белит была поста, что они успеют скрыться. Но они не успели. Пущенный из пращи шар ударил Алала в затылок. Без единого стона муж Белит рухнул на землю.

И вот тогда-то Белит побежала так, как бегут в последнем порыве отчаяния. Она и сама удивлялась, откуда взялись у нее силы. Не чувствуя усталости, позабыв о страхе… ненависть несла ее на своих черных крыльях.

Оглушительно кричал Кедрон, радостно перекликались стигийцы уверенные в близкой добыче стигийцы, но женщина не слышала ничего, кроме звука глухого удара камня о кость затылка, все еще звучавшего у нее в ушах. Граница леса была совсем близко, спасительные деревья могли скрыть преследователей — как вдруг острая боль пронзила ногу, Белит упала.

Стигийское копье вонзилось неглубоко, и, стиснув зубы, на выдернула его одним рывком и из последних сил ползла к деревьям. Спрятавшись под ветвями невысокой акации, Белит разорвала на груди платье и в последний раз приложила сына к сочащейся молоком груди. В наступившей тишине она слышала голоса перекликавшихся преследователей. Понимая, что ее найдут непременно, женщина поступила так, как может поступить только мать. Когда наевшийся Кедрон заснул, она положила его на землю в густых зарослях и начала отползать в сторону.

Субанцы видели, как они убегали; они знали, что произошло с Шаафи и Алалом, а значит, после смерти Белит кто-нибудь вернется в лес узнать о судьбе Кедрона. Пусть за жизнь мальчика стигийцы возьмут ее жизнь!. Белит подползла к дереву и, привалившись к его шершавому стволу, взяла копье на изготовку и стала ждать охотников за рабами.

Первый из появившихся стигийцев рухнул с копьем в животе. Второй, явно не ожидавший сопротивления, п им тому не успевший защититься, вскоре уже хрипел и захлебывался собственной кровью. Из его горла торчал короткий кинжал.

Но двое других были более осторожны — да и у женщины не осталось больше оружия… Одновременно накинувшись на Белит с обеих сторон, стигийцы опутали ее веревками и, закинув на плечи, потащили на корабль.

Глава IV.

Пленников загнали в грязный темный трюм, предварительно надев на ноги тяжелые цепи. Сваленные вповалку люди, среди которых были и раненые, кричали, ругались, стонали, метались в тесном закутке под палубой, призывая и проклиная всех богов.

Один раз в день люк открывался, и рабам бросали несколько краюх черного хлеба, а затем с грохотом опускалось ржаное ведро с привязанным к нему ковшом — скудный запас воды на целые сутки. Запах пота и человеческих нечистот становился все более невыносимым день ото дня, и люди уже начали задыхаться. Любая, даже самая маленькая царапина нагнаивалась. Большая часть раненых уже находилась на границе жизни и смерти, когда корабль работорговцев бросил якорь в гавани Кеми. Субанцы могли гордиться друг другом — в бедственном положении находились все но самые сильные заботились о слабых, здоровые о больных, мужчины о женщинах. Если бы не это, стигийцы бы не довезли живыми даже половины пленников.

За Белит ухаживали с особенным вниманием. Большинство негров видели гибель Хоакима, знали о судьбе Шаафи и Алала, а значит, дочь Бангулу нуждалась в утешении. Она была одной из них, и черные люди любили ее.

Когда корабль бросил якорь в бухте Кеми, Белит почти обрадовалась, что страшное путешествие закончилось. Рана на бедре не заживала, и тупая боль не давала спать, а переполненная молоком грудь покраснела и отвечала резкой болью на любое прикосновение. Первые дни пути Белит кормила одного из малышей, захваченных при набеге. Лишившийся матери ребенок надсадно кричал, пока шемитка не приложила его к груди. Ей было легче переносить тяготы плавания, когда рядом был маленький человечек, пусть даже не ее родной сын. Малыш умер на третий день от загноившихся ран, и, когда его крошечное тельце подняли на палубу в том же ведре, в котором пленникам спускали воду, шемитка плакала, как по собственному ребенку.

После его смерти Белит совершенно отчаялась, и продлись плавание еще хотя бы несколько дней, наверняка бы не выжила. Она потеряла всякий интерес к жизни и перестала бороться. Гноящаяся рана на бедре, молочная лихорадка, а главное — желание умереть привели к тому, что шемитка не смогла самостоятельно подняться на палубу. Субанские женщины, бережно поддерживая под руки, вывели ее из трюма.

Солнечный свет больно ударил в глаза.

— Пошевеливайся! — Резкий удар в спину сбил Белит с ног. Из рассеченного виска заструилась кровь.

— Не смейте ее трогать!

Превозмогая головокружение и боль, Белит подняла голову.

В двух шагах от нее, возле борта корабля, стоял Джихан. Ржавые цепи сковывали его ноги, а руки неподвижно висели вдоль тела.

— Не смейте ее трогать! — повторил он. Оглушительный хохот стигийцев был ему ответом.

Свистнул бич, и свет померк в глазах Белит.

— Какая красавица,— сквозь пелену тьмы донесся до Белит хриплый голос.

— Пожалуй, ты прав, сынок. Эта шемитка стоит возни, которую ты поднял вокруг нее.— Дребезжащий старушечий голос вторил первому.

— Ты сможешь ее выходить?

— Конечно. Жар от молочной горячки легко излечить — она слишком долго не кормила.

— Ты можешь сделать так, чтобы ее грудь осталась такой же, как сейчас?

— Могу. Я знаю, что нравится моему мальчику. И постараюсь, чтобы шрам не изуродовал гладкую кожу ее ножки.

Старуха захихикала.

— И, Наира, никаких полукровок. Мне не нужны выродки шемитской крови.

— Ты хочешь отдать ее Дэркето?

— Да.

— Как скажешь, сынок. Как скажешь.

— Поторопись, Наира, похоже, она приходит в себя.

— Ничего, у меня есть средство продлить ее сон. Голоса превратились в монотонное жужжание, а затем стихли.

Белит снился сон — странный, необычный сон. Она шла по лесу. Светило солнце, пели птицы, перекликались длиннохвостые обезьяны — ничто не казалось ни опасным, ни угрожающим. На Белит не было никакой одежды, но это ее почему-то не смущало. Белит была уверена, что вокруг никого нет.

Внезапно налетел холодный ветер. Он бил ее, хлестал со всех сторон. Защищаясь, Белит прикрывала руками лицо, но порывы становились все злее и злее. А потом в траве, у самых ног Белит, что-то зашуршало. Холодное как лед прикосновение заставило Белит содрогнуться и посмотреть вниз. У самых ее ног лежала, свернувшись в кольцо, огромная змея.