Джим Бишоп - Голгофа - Последний день Иисуса Христа

• Название: Голгофа - Последний день Иисуса Христа
• Автор: Джим Бишоп
• Жанр: Историческая проза

Джим Бишоп - американский журналист послевоенного времени. Его книга "Последний день Иисуса Христа", изданная в 1957 году, интересна не только захватывающим сюжетом о сложных хитросплетениях коварных замыслов и неблаговидных деяний первосвященника Иерусалимского храма Каиафы, прокуратора Иудеи Понтия Пилата, царя Ирода, предателя Иуды, направленных против Иисуса. Автору удалось живо описать бытовавшие в то время нравы, обычаи и обряды, связанные с религиозными представлениями древних обитателей Палестины.

---

"Не о всех вас говорю, - промолвил Иисус, догадываясь, что ученики будут озадачены Его словами. - Я знаю, которых избрал. Но да сбудется Писание". Повысив голос, Иисус процитировал: "Ядущий со Мною хлеб поднял на Меня пяту свою".

Все перестали есть. Не ослышались ли они? Каждый из них был воспитан правоверно, и каждому эти древние слова были так же хорошо знакомы, как черты материнского лица. Эти слова значили, что друг предал Иисуса. В последний год Мессия не раз обращался к ветхозаветному Писанию, чтобы подтвердить, что события Его жизни предсказаны давно.

Сейчас Он изрек, что один из них замышлял против своего Господа. Нередко Он призывал их верить вещам, в которые было трудно поверить, но так как это говорил Господь, они воспринимали Его слова как великую истину и сохраняли в сердцах.

Кто? Апостолы не осмеливались посмотреть друг другу в глаза. Кто же? Они переглядывались и отводили взгляд в сторону. Конечно, Он не мог иметь в виду заговор первосвященника против Него; они уже неделю знали об этом и ужасались самой мысли, что находятся в Иерусалиме недалеко от дома Каиафы. Но Каиафа не был "идущим хлеб со Мною".

ИУДЕИ (из истории)

Палестина, где проповедовал Иисус, была в сущности миром иудеев, центром которого являлся священный город Иерусалим. Евреи, населявшие Палестину, отличались миролюбием. Они поклонялись Единому Богу Ягве. Во времена Тайной Вечери Палестина входила в состав Римской империи. Иерусалимом и еврейским народом, помимо прокуратора Понтия Пилата, назначенного Римом, управляли вожди иудейской теократии - первосвященник Каиафа и его тесть Анна, а также царь Ирод. И когда Иисус вошел в Иерусалим, и когда Он восседал на Тайной Вечере, Он хорошо знал, что на этих людей вместе с Иудой ляжет особая тяжесть ответственности за неправый суд, за Его муки и смерть. Палестина - крошечная страна в песках Средиземноморья. Расстояние от Кесарии Филипповой на севере до Аммона на юге не превышало тысячи стадий, а от побережья до восточных пределов страны было всего пятьсот стадий. Страна была столь малой, что Рим подчинил ее другой своей провинции - Сирии. И все же, в пределах палестинских границ проживали потомки двенадцати иудейских племен, говоривших на нескольких диалектах; более того, Палестина делилась на провинции - Иудею, Самарию, Галилею, насчитывала несколько больших и малых городов, и население ее достигало трех миллионов человек.

То была земля земледельцев и скотоводов. В горной части страны у Иерусалима и Вифлеема климат был сравнительно умеренным, а в Иерихоне, всего в тридцати верстах, стояла настоящая жара.

Дождливый сезон продолжался с конца ноября по апрель. Затем зеленеющие холмы и долины постепенно увядали под палящим солнцем, травы жухли, ручьи пересыхали. И снова низвергались ливни с сильными грозами, потоки мутной воды прорезали глубокие ущелья в склонах холмов, а в долинах бушевали целые реки. Грунтовые воды лежали глубоко, и отдельным крестьянам было не по плечу копать колодцы. Их сооружали общими усилиями в больших поселениях. С раннего утра приходили женщины за водой, с кувшинами на головах; они стирали одежду у колодцев, ударяя ее о камни, и сплетничали между делом.

Обычно днем стояла жара, а ночью было довольно свежо. В середине лета с южных пустынь налетал хамсин и продувал всю страну горячим песком. Бичом становился не холод, а жара. Люди начинали работу еще до восхода солнца, а с полудня устраивали перерыв на три часа. После отдыха работа продолжалась до захода солнца.

Лесов в Палестине не было. Встречались там и тут деревья - кипарисы, кедры, маслины, абрикосы, сливы и сосны, но они стояли крошечными островками в безбрежном море пустыни и считались скорее утешением для глаз, нежели источником выгоды для людей. Дерево было столь редким, что обычным ругательством евреев было "дровосек и сын дровосека".

Дома, стены, мосты - все сооружалось из известняка. Этот камень можно было повсеместно найти сразу же под тонким слоем почвы. Пастухи вырубали свои жилища прямо в скалах, а перед входом устанавливали большой валун, который защищал от непогоды и указывал на местонахождение жилища.

Злаки возделывались в долинах и на склонах холмов, а фрукты росли всюду и были превосходны. Жители Рима охотно переплачивали за привезенные из Палестины виноград, маслины, финики, фиги и сладкие каштаны. Странники часто питались упавшими плодами. Люди разводили овец и коз, держали ослов и собак, а в горах и в пустыне встречались медведи, львы, гиены, лисицы, шакалы и горные козлы. Евреи не любили собак и не стали бы их держать, если бы те не сторожили стада овец и не охраняли жилища. В Иерусалиме редко можно было увидеть собаку, так как имелись жестокие указы относительно бродячих собак.

Коз было немного - ведь они считались утлыми животными. А козье молоко очень ценилось и было весьма дорого. Молоко коров оставляли телятам. Куры появились в этих землях не так давно и пользовались спросом, во многих дворах уже можно было видеть уток и гусей. Израильтяне были большими любителями голубей и разводили их не одно столетие. Голубей продавали в храме для жертвоприношений по сходной цене, и их мог купить даже самый бедный иудей.

Земледелие в Палестине было более передовым, чем в Греции или Египте. Письменные предписания отсутствовали, но каждый молодой крестьянин получал наставления от отца или родственников.

Землю пахали парой быков. К ярму цеплялась толстая ветвь дерева, на другом конце которой был деревянный лемех, взрыхлявший и переворачивавший землю. Пахарь погонял быков длинной палкой.

Он сеял, набирая зерно из сумки на плече. Жнецами становились все - и жены, и дети, орудуя железными или кремневыми серпами. Молотили и веяли на общинном току у дороги. Иные предпочитали провеивать зерно не спеша, на плоских крышах своих жилищ.

Вспашка и сев приходились на октябрь и начало ноября. Декабрь приносил дожди, и холмы покрывались свежей зеленью, а в долинах буйно поднимались посевы. В начале апреля, к пасхальным праздникам подходили сроки жатвы. Сначала созревали бобы и чечевица, после них ячмень и другие злаки.

В эту пору земледелец каждое утро озабоченно поглядывал на небо: сильный ливень мог погубить полурожая. С ноября до весны страшились засухи, восточных ветров, сорняков, саранчи; проливной дождь в одночасье мог свести на нет все сельскохозяйственные труды; и поэтому общая тревога выражалась пословицей: "Лучше убрать урожай на два дня раньше, чем на два дня позже". В своей беспомощности перед силами природы пахарь обращался к Ягве в храме, взывал к милосердию Бога и жертвовал Ему первые плоды. Случалось и так, что, благополучно убрав урожай с поля, земледелец скупился на пожертвования, а если и вынужден был их делать, то изливал всю злость на священников, которые, по его мнению, требовали слишком многого от бедняка.

Где бы еврей ни находился, он был чист, совестлив и независим. Он мог торговать с язычниками, но среди них не заводил приятелей. Странствуя в дальних странах, еврей всегда считал свою разлуку с Иерусалимом временной, независимо от того, сколь долгой она была.

И всегда, находясь вдали от дома, он тосковал, как бы хорошо не шли его дела. Он был привержен своему роду, был хорошим семьянином, чутким, жалостливым, обидчивым, понимал и использовал искусство речи лучше, чем другие, мгновенно приходил в восторг при виде ребенка. Он не стал бы сражаться в армии, которая воюет по субботам, но он не боялся смерти и мог скорее подставить шею под меч, чем подчиниться приказу, идущему вразрез с его законами.

Иерусалимский храм занимал важное место в жизни евреев, и этому храму они платили основной налог в полшекеля в год. В ходу были различные шекели: иерусалимский, отлитый из серебра, весил 220 гранов. На одной стороне монеты было слово "Священный Иерусалим" и изображение чаши, которую называли горшком с манной. На обратной стороне была лилия и надпись: "Я буду словно роса, пока будет Израиль, а он будет возрастать, словно лилия".

Римляне пустили в обращение свои монеты, намереваясь вытеснить иерусалимский шекель. Их монеты отливались из золота весом 120 гран, но очень набожные евреи боялись даже прикоснуться к ним, потому что на них было изображение Цезаря Августа и надпись "Цезарь Август, сын Бога, отец страны". Одна из важнейших заповедей гласила, что евреи не должны поклоняться фальшивым богам и даже самое безобидное их изображение считалось нарушением заповеди. А еще ранее евреи подняли мятеж из-за того, что двенадцатый легион вошел в Иерусалим под боевыми знаменами с изображением Цезаря.

Если учесть, что почти три миллиона евреев уплачивали храму подать, которая весьма приближенно соответствует 25 нынешним центам с человека, то в храме набиралась сумма почти в 750 тыс. долларов. К этому прибавлялись ягнята в день пасхального заклания, ежедневные приношения для избавления от греха, подаяния богатых семейств, выручка от продажи жертвенных животных и птиц и, таким образом, в казну храма поступал весьма внушительный доход, в нынешнем исчислении превышающий миллион долларов.