Юрий Власов - Временщики. (Судьба национальной России: Ее друзья и враги)

• Название: Временщики. (Судьба национальной России: Ее друзья и враги)
• Автор: Юрий Власов
• Жанр: Политика

На исторических примерах, на событиях и фактах сегодняшнего дня книга убедительно доказывает, что создать жизнеспособное государство невозможно без жизнеспособной идеологии, без веры нации в эту идеологию, без доверия к тем, кто такую идеологию собой олицетворяет. Автор не обращается к наглому шовинизму или расовому высокомерию – эти чувства природно враждебны ему. В борьбе с властью обмана он обращается к светлому разуму и гордости русских людей. Для широкого круга читателей.

---

Народ не понимал и не любил Петра и по смерти царя по-своему отплатил ему. Запечатлен сей исторический факт в лубке "Как мыши кота хоронили".

"Зато как и ненавидел народ старой веры своего преследователя, называя его антихристом и крокодилом, – рассказывает о лубке Дмитрий Александрович Ровинский, – с какою радостию проводил он его на вечный покой и, несмотря на страх кнута и пытки, сочинил ему шутовскую литью с мышами (лубок. – Ю.В.), которая держалась в народе полтораста лет и… пользовалась особенным почётом и любовью его и выдержала бесчисленное множество изданий…

Картинка разделена на несколько продольных полос, в самом верху надпись: "Небылица в лицах найдена в старых светлицах, обречена в чёрных тряпицах: как мыши кота погребают, недруга своего провожают, последнюю честь с церемонией отдавали. Был престарелый кот казанский, уроженец астраханский, имел разум сибирский (прямой намёк на перечисления в царском титуле. – Ю.В.), а ус сусастерский. Жил, славно ел-пил, плёл лапти (Пётр принуждал крестьян плести лапти. – Ю.В.), носил сапоги; сладко ел и сладко бздел; умер в серый четверг, вшесто пятое число, в жидовский шабаш " [197].

Ну и напоследок рассказ из сборника, составленного Яковым фон Штелиным. В моей билиотеке хранится первое издание этой знаменитой книги, напечатанной в Москве в 1786 году – за три года до начала Французской буржуазной революции. Ещё пребывали в добром здравии король Людовик XVI и красавица королева Мария Антуанетта. Были живы Мирабо, Робеспьер, Дантон… И Наполеон был тощеньким никому ненужным офицериком (вскоре он даже станет членом якобинского клуба в Балансе). К расцвету славы приближался Суворов. А Европу продолжал дурачить Калиостро…

Привожу рассказ сей с сокращениями.

"ПЕТРА ВЕЛИКОГО остроумный отказ на просьбу жидов, чтоб поселиться в России.

Уже тогда, как Царь Пётр Алексеевич в первый раз в Голландии находился… когда привлекал он в Россию искусных художников, фабрикантов, ремесленников и купцов, обещевая им разные преимущества, совершенную вольность и многие другие выгоды, то лукавые амстердамские жиды мнили воспользоваться сим случаем. Хотя они и знали, что Царь Иоанн Васильевич выгнал жидов из Российского Государства, и прочие, за ним последовавшие цари не позволяли им иметь в России пребывания, однако они думали, что Пётр Великий, преобразуя совершенно Россию и уничтожа многие старинные узаконения, переменит также и указ Царя Иоанна Васильевича… И так прибегнули они к знатнейшему любимцу Российского Монарха, славному амстердамскому Бургомистру Ван Витсену и просили его быть их ходатаем у Его Царского Величества, чтобы Он также и жидам… позволил быть в России и завесть торговлю. Причём они о знатнейших выгодах Россиян при продаже… товаров жидовскими купцами живейшими красками представить не забыли. Сверх того обязывались они за исполнение их просьбы в доказательство первой их признательности поднесть Царю в подарок сто тысяч гульденов наличными деньгами.

Бургомистр Витсен склонился на просьбу Израильтян и обещал при первом случае предложить о том Царю…

Царь сначала внимательно слушал сие предложение, но, наконец, улыбаясь, сделал ему следующий ответ: "Господин Витсен, вы знаете жидов и мысли моего народа. Я также знаю обоих… ещё не время допустить жидам поселиться в моём государстве… сожалею, что они хотят

поселиться в России, ибо, хотя они и почитаются искуснейшими обманывать в торговле весь свет, однако же сомневаюсь, чтоб им в том удалось моих Россиян.

Известно сие от Гофи, Голландца и любимого лекаря Петра Великого, которого Его Величество с Собою вывез из Голландии" [198].

Из ответа Петра вывод можно сделать только один: нестерпимо хотелось амстердамским жидам попиявить Россию. Пётр именно так расценил их просьбу.

Но мы чересчур отвлеклись.

Приведём отрывки из сочинения того же Михалона под названием "Michalon Livanti de moribus Tartarorum, Livanorum et Moscorum fragmina desem ". Полный текст сочинения был издан в 1610 году в Польше.

Отзываясь высоко о татарах ("татары превосходят нас не только воздержанием и благоразумием, но и любовию к ближнему", рабов же имеют только из других стран), Михалон хвалит и московские порядки: "ни один чиновник (у "московитян". – Ю.В.) не может убить человека даже при очевидном преступлении, – это право предоставлено только судьям в столице".

В то время тогда ещё на далёком западе Руси и юго-востоке Польши рядом с Литвой обживались евреи.

Читаем у Михалона:

"В эту страну собрался отовсюду самый дурной из всех народов – иудейский, распространившийся по всем городам Подолии, Волыни и других плодородных областей; народ вероломный, хитрый, вредный, который портит наши товары, подделывает деньги, подписи, печати. На всех рынках отнимает у христиан средства к жизни. Не знает другого искусства, кроме обмана и клеветы… Поколение развратное, греховное…" [199]

Поражает единодушие в той "теплоте", с которой пишут о них сотни и тысячи самых разных сочинителей в самые разные времена.

Подолия, Волынь… – оттуда они помаленьку расселялись по России в XIX веке и уже валом обрушились на Россию после 1917 года. Россия ныне для них посадочная площадка, места заработка и проживания, не более, а истинная родина их в государстве Израиль. Это они показали нам, когда снимались и уезжали к себе на "историческую родину" десятками и десятками тысяч, продолжая отъезжать и доныне. Квартиранты на русской земле…

Отвлечёмся.

Герцену принадлежат слова:

"Наша европейская, западническая партия только тогда получит место и значение общественной силы, когда овладеет темами и вопросами, пущенными в оборот славянофилами".

Что означает признание Герценом пустоты вокруг "западников" (космополитов) вследсгвии полной устранённосги от народа и народной жизни.

Космополиты ("западники") – это существа без Родины, самодовольные проводники западного влияния.

Все эти люди ломают Родину и калечат свой народ.

Даже закалённый враг славянолюбов и убеждённый "западник", Виссарион Белинский однажды позволил себе такое высказывание:

"Без национальностей человечество было бы мёртвым логическим абстрактом, словом без содержания, звуком без значения".

И не менее закалённый враг патриотизма Лев Толстой отметил в дневнике один на один с собой:

"…думал: славянофильство (патриотизм. – Ю.В.) это любовь к народу, признание истины в его формах жизни".

Американский сенатор Фулбрайт, широко известный в 1970-е годы, писал:

"Национализм является силой в том смысле, что он способен вызвать лояльность и активную поддержку огромного количества простых людей" [200].

Самонадеянность силы Фулбрайт относил не к Советскому Союзу, а политике США.

Фридрих Ницше (1844-1900) говорил о своём времени:

"Нет пастыря – одно лишь стадо".

Любопытно описание войны Батория с Иваном Грозным [201], составленное секретарём Стефана Батория Райнольдом Гейденштейном и изданное в 1584 году, но ещё более любопытна его история Польши.

Чтобы только поверхностно обрисовать дела Ивана Грозного, надобен самостоятельный очерк.

Стефан Баторий (1533-1586) – польский король и одарённый военачальник. В 1579-1582 годах участвовал в Ливонской войне. После безуспешной осады Пскова в августе 1581-го – январе 1582-х годов оказался вынужден согласиться на перемирие с Иваном Грозным. Уловив ослабление государственных устоев Русского государства с кончиной Ивана Грозного в 1584 году, Баторий возмечтал сокрушить Русскую державу "для интересов запада и латинства", однако опочил при подготовке нового захватнического похода.

Вот отрывок из истории Польши Гейденштейна:

"…когда Иоанн IV умирал, то силы Москвы были сильно истощены. Представлялась весьма счастливая возможность возвратить назад Смоленск и другие области, забранные силою или изменою. Не было ничего невероятного, что возможно будет присоединить к Польше или иначе переустроить для блага всего христианства (католического. – Ю.В.)… всё московское государство, столь громадное, столь могущественное и столь полезное для борьбы с турками".

Для сего польский король "открыл переговоры с папою, с князьями итальянскими, с Венецией и Флоренцией". Смерть короля Батория прекратила переговоры. А созревал ведь всеевропейский заговор против православной Руси, уже сотрясаемой грядущей междоусобицей и смутой… [202]

В нынешнее смутное время роль Польши и короля Батория берут на себя США, сколачивающие под флагом ООН силы интервенции, пригодные для раздела России и закабаления её народов, прежде всего русского, как национально образующего народа. Здесь ставится задача на его предельное ослабление и количественное сокращение всеми средствами.