Энн Цвек - Жена ловеласа

• Название: Жена ловеласа
• Автор: Энн Цвек
• Издательство: АСТ, АСТ Москва
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-17-056039-4, 978-5-403-01134-1

У моряка — девушка в каждом порту. А у дипломата — в каждой столице!

Это знают все… кроме Мэгги, супруги британского посла в Австрии.

Только после смерти мужа она обнаружила: он изменял ей на каждом шагу. Мстить изменнику, увы, поздновато. Зато можно превратить в ад жизнь его многочисленных любовниц! Вынудить самоуверенную телезвезду из Парижа прочитать в прямом эфире непристойный текст? Легко! Обманом заставить лицемерную школьную директрису из Рима подарить выпускницам «Камасутру»? Запросто! Но Мэгги с верными помощниками — домработницей Эсмеральдой, шофером Золтаном и его подружкой Симоной — не собираются на этом останавливаться. Их следующий шаг — открыть детективное агентство, где каждая жена сможет сама избрать способ мести неверному мужу.

---

Теперь она обрела в Эсмеральде подругу и наперсницу. Социальный барьер между хозяйкой и поварихой постепенно исчез, и, когда Мэгги не участвовала в стратегических обсуждениях предстоящей операции со своими сообщниками, они часто сидели на скамеечке в садах виллы Боргезе или за столиком в какой-нибудь римской кофейне и разговаривали о том о сем.

— Мужчины, — объясняла Эсмеральда, успокаивающе похлопывая Мэгги по руке, — не похожи на нас с вами. Просто у них другие потребности, другой аппетит. И поверьте, господин посол обожал вас. Я точно знаю. Не забывайте об этом. Я слышала, как вы смеялись на лестнице, возвращаясь по вечерам домой.

— Да, но если он обожал меня и ему было со мной весело, почему столько времени тратил на других женщин?

— Мужчины никогда не взрослеют. Взять моего Луиса. Он тоже не мог устоять перед симпатичным личиком, но, умирая, позвал меня. Держал мою руку и сжимал ее до самой последней минуты…

— Но я не была с Джереми в момент его смерти…

— Будьте уверены, он желал этого. Эта миссис Моргенштерн, как рассказывала Фатима, была скучнейшей из женщин, chata, muito chata. — Эсмеральда расхохоталась. — Знаете, она догадалась, что это вы подложили рыбу. Фатима сказала, что она хотела подать на вас в суд, а потом поняла, что только выставит себя дурой. Вы не представляете, какой вышел скандал!

Соседи стали жаловаться на вонь, вызвали санитарную службу — посмотреть, в чем дело. Фатима целый месяц отмывала шкафы и отстирывала одежду миссис Моргенштерн, пытаясь отбить рыбный запах. Им пришлось выкинуть всю обувь и еще сменить ковер в гостиной. Он был очень нежного цвета, а осьминоги залили его чернилами. И покрытие на обеденном столе испортилось. О, хозяйка была в такой ярости! Страховая компания отказалась возместить ущерб, потому что не было видимых следов взлома. А карп! Он ведь полностью разложился! — Эсмеральда выскребла пластмассовой ложечкой из бумажного стаканчика последнюю каплю фисташкового мороженого. — Ой, какая же вы хулиганка, донна Маргарида!

Золтан время от времени звонил доложить о ходе подготовки, усердно шифруя свои сообщения — будто кто-то стал бы подслушивать их разговоры по мобильному телефону.

— Мадам, я назначил собеседование с Мэттью Рэйвеном, которое вы просили организовать, на завтра, на двадцать сорок.

Под именем Мэттью Рэйвена значился его друг-переплетчик — по-видимому, этот псевдоним был навеян названием исторической библиотеки имени Матиуша Кориивуша в Будапеште. Мастерская Мэттью Рэйвена располагалась в гораздо менее приятной части Рима, чем отель «Д'Англетер».

Мастер принял их в подвальном помещении, за дощатым рабочим столом, освещенным тусклой неоновой лампой. Это был маленький, похожий на крысу человечек, страдавший нервным тиком и обладавший вкрадчивыми манерами, который без умолку трещал на непонятном Мэгги ретороманском диалекте и непрестанно жестикулировал. Впрочем, движения его рук, в отличие от слов, были ясны даже ей. Он часто проводил большим пальцем по щеке сверху вниз, для выразительности постукивая себя по носу, и не раз потирал пальцы один о другой, складывая их щепоткой, — жест, означавший «деньги». Однажды этот человечек изобразил, будто зашивает себе рот иглой с ниткой. Но еще страшнее было, когда он резко провел указательным пальцем по шее, будто перерезая себе горло. Потом, правда, к неимоверному облегчению Мэгги, лукаво подмигнул. В общем, визит к нему не очень-то ее обнадежил.

Теперь ей ничего больше не оставалось, кроме как ждать. Чтобы убить время, они с Эсмеральдой гуляли по Риму, часами слоняясь по универмагам, которые Эсмеральда предпочитала бутикам. Мэгги сводила повариху в Колизей, потом они бросили монетки в фонтан Треви. «Que Undo!»[107] — пыхтела Эсмеральда, флегматично следуя за вдовой посла.

Они обедали в небольших тратториях в квартале Трастевере, где посетители дружно подпевали бродячим музыкантам, исполнявшим stornelli[108] и куда Мэгги с мужем, бывало, захаживали по вечерам. В Риме Джереми чаще удавалось проводить вечера с женой. Днем он, конечно, был по горло занят на работе, но вечерние светские мероприятия устраивались здесь не так часто, как в других городах. Когда Мэгги вступала в припеве, Джереми брал ее за руку и говорил: «Дружочек, боюсь, это не для твоих ушей». В отличие от жены, он был замечательным лингвистом, что здорово способствовало продвижению в карьере. Джереми мог цитировать итальянцам Данте, французам Монтескье, а немцам Рильке, и все это — с более чем сносным произношением.

Мэгги пригласила Эсмеральду в их с Джереми любимый ресторан с фонтаном, где плавали маленькие черепашки. Официантов, которых помнила Мэгги, уже не было, и интерьер немного изменился. Она спросила про Джузеппе, но о нем никто ничего не знал. Потом они побывали на рынке на площади Цветов. Эсмеральда с наслаждением бродила от прилавка к прилавку, что-то восклицай по-португальски при виде грибов, нежных салатов, puntarelle,[109] баранины в горшочках — все это она бы с удовольствием готовила на собственной кухне. Они также побывали в приюте для бездомных, которым теперь заведовала Джиневра, и встретили там нескольких старожилов, еще помнивших Мэгги, — они настойчиво целовали ей руку, касаясь ее щетинистыми подбородками.

— В этот суп нужно подбавить красного перца! — На кухне Эсмеральда сделала замечание молодому повару-эмигранту, который, проворно работая половником, разливал по тарелкам еду из котлов.

В начале декабря на Пьяцца Навона развернулся рождественский базар. Эсмеральда визжала и хлопала в ладоши от восторга при виде рождественских яслей, украшенных фигурками пастушек, миниатюрными мельницами на тоненьких ручейках и розовыми закатными солнышками на заднем плане.

После приезда Эсмеральды в Рим прошло недели три. Однажды прохладным зимним утром Мэгги бродила с ней по Форуму. Вдруг повариха уселась на обломок колонны. На сей раз древнему столпу, к которому во времена Древнего Рима прислонялись сенаторы в тогах, пришлось поддерживать внушительный зад Эсмеральды. Порывшись в сумочке, она протянула Мэгги мятный леденец.

— Знаете, я тут подумала… Может, пора уже похоронить Цезаря?

Озадаченная, Мэгги молча сосала конфету.

— Пора оставить прошлое позади, — продолжала Эсмеральда, — и идти дальше. Вы красивая женщина, а в этой новой одежде, — тут она с головы до пят окинула Мэгги взглядом, — вы очень скоро встретите мужчину, который полюбит вас так, как вы того заслуживаете.

Мэгги молча покачала головой.

— Да, да, не сомневайтесь! Пора забыть маленькие прегрешения посла, — перекрестилась Эсмеральда, — и простить его. Хватит уже этой вендетты! — Она встала и отряхнула зад.

— Ты не понимаешь, — сказала Мэгги. — Если бы я узнала, пока он был жив, мы бы все обсудили. Я бы кричала, вопила и колотила его, а ему пришлось бы объясниться — или попытаться по крайней мере… Но у меня уже никогда не будет возможности поговорить с ним, поэтому я не могу обрести покой. Как же это несправедливо!

Она постоянно вспоминала, как видела Джереми и Арабеллу вместе и ни о чем не догадывалась. Когда они оживленно беседовали на приемах в посольстве, а их головы при этом почти соприкасались, ведь Арабелла была высокой женщиной, — Мэгги искренне верила, что они обсуждают проблемы школы для девочек или что-нибудь в этом роде. Она видела, как Джереми читал в журнале «Экономист» статьи с подчеркнутыми местами в тексте, и думала: наверное, секретарша просматривает для него прессу и готовит выборки. Но теперь ее уверенность, мягко говоря, сильно пошатнулась. Иногда Арабелла звонила к ним в резиденцию. Впрочем, почему бы и нет? Они ведь дружили. Она могла сказать что-нибудь вроде: «Я хотела узнать, могу ли поговорить с Джереми. Кое-что произошло в школе, и мне необходимо с ним посоветоваться».

И Мэгги с несокрушимым доверием к мужу передавала ему сообщение. Какой же она была дурой! А вдруг Джереми признавался Арабелле, что никогда не обсуждает с женой пресловутые «дела», а та презирала Мэгги, считая ее интеллектуально неразвитой… О нет, это было бы уже слишком!

Женщины направились к выходу.

— Но все же подумай, — настаивала Эсмеральда. — Ты ничего не знала, даже не догадывалась. Вы много лет были счастливы. Надо взвесить все «за» и «против».

Уж с чем, с чем, а с понятиями «за» и «против» Мэгги была хорошо знакома.

— Ты не понимаешь, — ответила она. — Все эти женщины украли у меня мою жизнь!

Со дня приезда в Рим миновал уже почти месяц. Наступило первое воскресенье рождественского поста, и Эсмеральда заставила Мэгги пойти на мессу в собор Святого Петра. Найдя место на скамейке, она провела туда подругу, протискиваясь мимо людей, которым приходилось вжиматься в сиденья, чтобы пропустить даму такой внушительной комплекции. Мэгги вытягивала шею, пытаясь рассмотреть окружавшее ее великолепие — полосы разноцветного мрамора, обилие лепнины и позолоченных деталей, яркие фрески; Все это напоминало ей огромный изысканный десерт — из тех, что мама назвала бы «роскошным». Казалось, будто колонны, подпиравшие богато украшенные купола, были сделаны из брайтонских леденцов, штукатурка — из сахарной глазури, а ниши из зеленого мрамора с прожилками походили на огромные круглые леденцы, которые Мэгги любила покупать в детстве по пути из школы домой.