Георгий Карпенко - Под парусом в Антарктиду

• Название: Под парусом в Антарктиду
• Автор: Георгий Карпенко
• Издательство: Яхтсмен
• Жанр: Путешествия и география
• Год: 2002
• ISBN: 5-89560-010-7

Девяностые годы прошлого века. Разгар «перестройки». Большинство сограждан занято кто выживанием, кто лихорадочным сколачиванием состояний. В это, вроде бы неподходящее для романтики время, турист с огромным стажем и яхтенный капитан Георгий Карпенко пускает все силы, время и средства на строительство огромной стальной океанской яхты — «Урании 2», после чего, набрав команду по… объявлению в журнале, уходит из Питера курсом на Антарктиду. С огромными трудностями, оказавшись к моменту старта на финансовой мели, Георгий приводит яхту к берегам южного континента и даже пытается «замкнуть» кругосветку в меридиональном направлении. О перипетиях этого похода и рассказывает данная книга. Очень познавательное, эмоциональное и светлое чтение, книга, которую хочется перечитывать снова и снова.

---

Под голым рангоутом яхта хорошо слушалась руля, мы сидели в кокпите в непромоканцах и обвязках, приходили в себя и соображали, что делать дальше.

Через некоторое время мы созрели дя того, чтобы все-таки поставить стаксель. При штормовом ветре это было непросто. На всю операцию у нас было не более десяти секунд, иначе ветер разнес бы в клочья тяжелый лавсановый парус. Команда хорошо сработала и вслед за фалом мгновенно обтянула шкот. Стаксель замер, забрав всей своей площадью напор ураганного ветра. «Урания-2» сделала прыжок вперед и полетела по водяным холмам, оставляя за кормой пенный след. Восхитительно и страшно было наблюдать этот бег в шторме, и мы еще долго сидели в кокпите, наслаждаясь полетом. Стаксель не создавал на приводе усилий, как грот, и рулить было гораздо легче. Яхта шла нужным курсом почти сама.

Не успели улечься волнения, связанные с рулежкой, поперла из-под пайол вода в кормовой части. Это был, несомненно, более неприятный момент, чем отказ рулевого управления. Быстро сняли пайолы — там гуляла вода и плавали вещи. Пока вскрывали остальные пайолы, в кают-компании и носовых каютах завели шланг насоса в корму и через люк начали откачивать воду. Насос хорошо работал, и вода шла полным сечением шланга. Ее уровень начал понижаться вместе с давлением в височных артериях. Через полтора часа осушили корму и начали осмотр. Прощупали все трубы, фланцы — поступлений нет. Чудеса! Откуда же в течение часа в корму набралось три куба воды? Вчетвером ползаем по яхте, просматриваем подозрительные места. Скорее всего, вода пришла по старой системе осушения яхты, по каналам, которые предназначены для того, чтобы воду гнать в обратном направлении, из яхты в океан. Нечто подобное три года назад случилось во время ходовых испытаний, когда мы чуть не затонули под синим безоблачным небом Балтики. Перекрываем все краны старой системы, еще раз все осматриваем и закрываем пайолами.

А снаружи, под луной, висящей, как лампа, полный разгул стихии. Аркаша рулит, как заправский мореход, рядом сидит Боцман для компании и Аркашиного спокойствия, оба пристегнуты за стойку рулевого и находятся в хорошем расположении духа. В проеме входного люка, одетый в громоздкий непромоканец, замаячил Валера.

— Заткнули дыру-то?! — кричит ему Боцман. Валера осматривает океан, смотрит на небо, не торопясь оценивает обстановку, потом произносит:

— А ты попробуй найди ее. Навалил своих банок, к борту не подберешься! — а сам доволен. И Аркадий с Боцманом по Балериной интонации чувствуют — нет дыры!

Специально, чтобы думали умные головы, не отвлекались, держу разговор вокруг этого происшествия. Еще раз перебираем с Иваном и Валерой все возможные и невозможные варианты. Похоже, что это особенность нашей лодки — время от времени ставить нас на уши. Что ж, мы согласны носиться вокруг тебя, Уранюшка, только уж ты не тони по-настоящему!

Пишу текст радиограммы Юре и Тиме, чтобы связались с Димой Рысиным в Питере, который делал гидравлику на «Урании-2», пусть подумает над причиной и шлет ответ. А запчасти, если они нужны, может привести в Бразилию Артур Чубаркин.

Странно, но страха нет. Идем в шторме с полудействующей рулеж-кой, с невыясненной до конца причиной прихода забортной воды, но я почти спокоен. Через люк в каюте я вижу, как топ бизани беспрерывно чертит по звездному небу, делая моментальные броски из стороны в сторону, метров по пятнадцать. Ситуацию, подобной этой, всегда сопровождала тоска. Я не знаю причин своего спокойствия, но сейчас это очень кстати. Мне также нравится, как держат себя ребята. Я это частично отношу на свой счет, полагая, что веду себя правильно. И это тоже меня поддерживает. Кажется, я нашел в себе того, каким хотел быть, нащупал. И теперь это приобретение за просто так не отдам!

Выхожу на палубу в Димину вахту и чувствую изменения в природе.

— Скисает?

Дима, продолжая крутить баранку и даже не приподняв взгляд над компасом, почти шепчет:

— Тихо, спугнешь…

Это действительно было получасовым затишьем. Потом шторм возобновился с новой силой и погнал нас вперед, и выдохся только перед самыми Канарами.

13 октября прямо по курсу появился гористый остров. К этому моменту ветер, дувший более трех суток, начал слабеть, и мы наслаждались радужной перспективой. Вообще, окончание шторма, тем более затяжного и тяжелого, воспринимается как заслуженное тобою разрешение на продолжение жизни. Как только ты ощутил, что ветер скисает, тебя, уставшего и измотанного, посещают радостные эмоции, в твое истерзанное штормом и гиподинамией тело вместе с радостью возвращаются силы, вытесняя страхи, которые главенствовали только что, и тебе самому становятся странными настроения, доминировавшие совсем недавно, когда еще крепко дуло. Где-то в момент смены таких настроений мы и увидели на горизонте остров Гран Канария. Эмоциональный подъем сопровождал нашу уборку в лодке: каждый «чистил» свою каюту и кусок общественной территории — кают-компании, рубки, палубы. Волна гуляла все еще приличная, так что рыболовецкий баркас, идущий в море нам навстречу, временами уходил из виду со всеми своими надстройками. За два часа мы поэтапно отдали рифы грота и бизани; подняли большой стаксель.

Первый этап, в котором мы «схватили шторма», подходил к концу. Подсознательно я чувствовал — есть попадание! Собралась команда, с большой вероятностью отвечающая этой экспедиции. Действительно, все было не так плохо, как могло показаться в Москве. Но еще тогда я был уверен в своих спутниках, так как видел в них те же пружинки, которые подпирали меня самого. А что до их опыта, то он был ценен тем, что эти люди прошли через многие экстремальные моменты, и в сочетании с глубокой мотивацией каждого из них и с той настойчивостью, с которой они шли к этому, я был уверен за них еще в России.

Дима, Лена и Боцман прошли на кочах на Аляску. Валера чуть не погиб в своем первом яхтенном походе по Охотскому морю и, вместо того чтобы сделать «правильный вывод», он пробился в экспедицию на «Ура-нию-2». Сергей Инсаров и Миша Рыбочкин сделали по полтысячи парашютных прыжков и по десятку экстремальных — на Северный полюс. Объехали полмира, прыгая с парашютом на вершины гор. Иван Иванович, обкатанный на этапе из Питера до Лиссабона, вел себя так, как будто всю свою жизнь провел в плаваниях на яхте, а не на химическом заводе континентальной Россоши. Аркадий — полный новичок, не замочивший ног ни в одном океане, не дрогнул, когда получил то, о чем мечтал большую часть своей жизни. Занял денег, уволился с работы и в назначенный час в болотных сапогах появился в Лиссабоне на «Урании-2». Что до меня самого, я не был профессиональным яхтсменом, но опыт, который я получил за последние при-

мерно десять лет, форсированным порядком осуществляя свои парусные экспедиции на деревянной «Урании», позволил мне почти спокойно пойти в океан с новичками. Слабым местом для меня оставалось обслуживание двигателя и электрика «Урании-2», но этот пробел позволял все-таки спать здоровым сном, так как вопросы механики и электрики с хорошим запасом компетенции закрывал Иван Иванович. Валера удачно скрасил одиночество Ивана, и теперь они в две головы и четыре руки «окучивали» машинное отделение. Я старался подчеркнуто, с уважением акцентировать внимание на их механической деятельности, и это, думаю, приносило свои результаты, так как Иван, как большинство умных, имеющих золотые руки и удачливых по жизни людей, был нормально честолюбив.

Когда совсем стемнело, уже явно обозначились огни Лас Пальмаса, а позже появились рассыпающиеся одуванчики далеких фейерверков. Кстати, эти праздничные салюты всегда будут встречать нас, в какие бы порты Бразилии и Аргентины мы ни заходили. Ими начинается любая ночь на знаменитых курортах.

Уже ночью «Урания-2» зашла в длинную бухту порта, где слева, в большой гавани, стояли на якорях десятка два яхт. Опасаясь навала на них, мы, громыхнув цепью, отдали свой якорь мористее этого флота.

Момент прихода в порт — это всегда волнующее событие. Здесь разом уходят последние отрицательные эмоции, связанные с переживаниями в море и спрессованные болтанкой до высокой степени плотности. В этом конгломерате есть любые ощущения и чувства. Но состояние защищенности появляется только по прибытии в порт. К слову сказать, появляется всегда. И сейчас, сидя в кокпите, мы «вперились» глазами в огни города, в 150 метрах от нас по побережью проносились автомобили… Мы смотрели на все это с такой жадностью, как будто целый год провели вдали от берега. А внизу, в кают-компании, уже был накрыт праздничный ужин. Действительно, первый переход в этом году был завершен благополучно, экспедиция начала осуществляться, во всяком случае, до Канарских островов мы дошли.

Лас-Пальмас — это компактный курортный город, расположенный на узком перешейке острова Гран Канария, в северо-восточной его части, так что если идти по главной улице, то слева, и справа от себя видишь просторы Атлантического океана.