Мартин Стивен - Крайняя мера

• Название: Крайняя мера
• Автор: Мартин Стивен
• Издательство: АСТ, АСТ Москва
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-17-057162-8, 978-5-403-01743-5

Вор. Шулер. Пьяница. Мошенник. А по обстоятельствам — еще и сутенер!

Вот лишь немногое из того, что мог бы поведать сэр Генри Грэшем о лучшем своем информаторе, Уилле Шедуэлле. Однако политика не делается в белых перчатках, а в Британии, где правит слабый монарх Яков I, человеку, обладающему властью и влиянием, лучше знать своих врагов в лицо, а врагов короны — тем более.

Но теперь Уилл Шедуэлл убит.

И Грэшем, пытающийся расследовать обстоятельства его гибели, неожиданно втягивается в смертельно опасную охоту за католическими заговорщиками, которую начинает непревзойденный мастер интриг и самый могущественный сановник Англии Роберт Сесил — человек, которому не доверяют до конца даже преданные слуги и союзники…

---

Человеку вроде Сесила, отличавшемуся имперскими замашками, полагалось жить во дворце. Грэшем с трудом пробрался в переднюю. Он знал, что теперь, когда король возвратился с охоты в окрестностях Оксфорда, благополучно уничтожив всю живность, которую удалось найти в Ройстоне, Сесил сидит в центре сплетенной им паутины. Толпа подающих надежды молодых людей томилась, желая получить аудиенцию.

Грэшем подошел к писцу, который важно восседал за столом, словно маленький божок.

— Государственный секретарь и главный советник его величества слишком занят и не принимает посетителей без предварительной договоренности, — пренебрежительно фыркнул писец, глядя на Грэшема сверху вниз. — Впрочем, если вы настаиваете, я передам ваше прошение, — добавил он, всем видом показывая, что эта бумага никогда не окажется перед взором его светлости.

Во взглядах остальных просителей, устремленных на Генри, будь то старик в потрепанной одежде со связкой ветхих бумаг или светский щеголь, одетый в шелка и атлас, читалась тревога. Люди затравленно озирались по сторонам, и сама комната была пропитана страхом, отчаянием и безнадежностью.

Грэшем наклонился и что-то прошептал писцу на ухо, после чего его брови медленно поползли вверх и едва не слились с прической. Главный писец главного советника его величества поспешно затрусил к двери, охраняемой часовым, и неуверенно постучался. Вскоре он вышел, и, казалось, его волнение усилилось еще больше. Поклонившись Грэшему, писец проводил его в приемную Сесила. Манион остался ждать в передней, с невозмутимым видом наблюдая за происходящим.

Сесил был в кабинете один. Не исключено, он поспешно спровадил одну из своих красоток, но скорее всего милорд проводил время в компании ирландских менестрелей, чью дикую и неистовую музыку он обожал. За массивными дорогими портьерами можно спрятать множество потайных дверей. Для Грэшема всегда оставалось загадкой, как человек с уродливой черной душой способен быть тонким знатоком и ценителем искусства и музыки. Впрочем, похоже, его светлость проводил время в одиночестве. Просто Сесил любил, когда люди томятся в ожидании, и наслаждался страхом и отчаянием толпы просителей у дверей его кабинета, как будто очередной отказ в аудиенции лишний раз подтвердит неограниченную власть, которую он получил.

Обстановка в приемной резко отличалась от комнаты, где Сесил принимал своих шпионов. Здесь все утопало в роскоши, и одни портьеры стоили целое состояние. Сквозь многостворчатые окна яркие лучи солнечного света падали на богатый полированный стол посреди комнаты, во главе которого в огромном резном кресле сидел Сесил. Как обычно, перед ним лежала груда бумаг, и Грэшем никак не мог понять, зачем они нужны человеку, обладающему самой цепкой памятью в королевстве. По обе стороны стола стояли резные дубовые стулья в тон креслу, а в дальнем конце сиротливо пристроился стул попроще. Вокруг комнаты также стояло около двадцати других стульев, за каждый из которых можно было купить все имущество мелкого землевладельца. Намерения Сесила не вызывали сомнений: одинокий жалкий стул подчеркивал ничтожество просителя, а остальная роскошная мебель говорила о том, что в кабинете встречаются могущественные люди, принимающие решения, от которых зависит судьба всей страны.

Просителю предназначалось место в дальнем конце стола, где от главного советника короля его отделяло огромное пространство, заполненное сияющим полированным деревом. Грэшем никогда не подчинялся приказам, в какой бы форме они ни отдавались, и поэтому сразу же направился прямо к Сесилу.

В глазках-буравчиках промелькнул страх. Или Генри показалось? Трудно сказать… Проклятый стол был очень длинный, а Сесил сидел слишком далеко от двери.

Грэшем не спеша прошел через всю комнату и с небрежным видом уселся на стул рядом с главным советником, как будто для дружеской беседы. При этом он демонстративно отложил в сторону ножны со шпагой.

— Садитесь, — тихо предложил Сесил, делая едва заметный жест рукой, хотя Грэшем уже давно обосновался на стуле.

Главный советник ничем не выдал гнева или раздражения при виде человека, которого приказал убить и который сидел сейчас рядом с ним живой и невредимый.

— Благодарю, милорд, — любезно ответил Генри.

Наступило долгое молчание. Грэшем с невозмутимым видом терпеливо ждал. Не отводя взгляда, он смотрел в непроницаемые черные глаза Сесила, и на его лице играла добродушно-насмешливая улыбка.

— Полагаю, вы хотели меня видеть? — первым нарушил молчание Сесил.

— В самом деле? — искренне удивился Генри. — Простите, милорд, со мной неоднократно пытались пообщаться ваши слуги, и я решил, что приглашение исходит от вас. Возможно, вы желаете услышать новости о своем старом друге сэре Уолтере Рейли?

— Мои слуги? — удивился, в свою очередь, Сесил, пропуская мимо ушей насмешливое замечание по поводу Рейли. Он знал о теплых отношениях между Грэшемом и самым знаменитым узником Тауэра. — Вы меня удивляете, сэр Генри. Я не посылал к вам своих слуг. Во всяком случае, мне об этом ничего не известно.

«Нет, ты просто подослал шайку головорезов, чтобы убить меня. Впрочем, их вполне можно назвать твоими слугами».

— Истинная правда, милорд, — сказал Грэшем вслух. — Упомянутые слуги не воспользовались своим правом переговорить со мной.

— Вот это меня и удивляет. Каким образом вы узнали, что неизвестные безмолвные создания являются моими слугами? Вы уверены в своих подозрениях? Мой гнев обрушится на каждого, кто, не имея на то законных оснований, рискнет представить себя слугой главного советника его величества.

«Вот ты и совершил первую ошибку. Не следовало для пущей важности упоминать свои звания и регалии», — подумал Грэшем.

— Меня это не сильно беспокоит, милорд.

— Почему же? — поинтересовался Сесил и приподнял тонкую бровь, всем своим видом демонстрируя усталость. Он до поры до времени предпочитал не замечать покровительственно-наглого тона Грэшема.

— Мерзавцев, о которых идет речь, постигла злая участь. Почти все они внезапно скончались, а из оставшихся в живых один лежит при смерти, а у второго сломана нога.

«Пусть Сесил думает, что один из убийц еще жив. Река унесла еще не все трупы, и даже главному советнику его величества не по силам сосчитать покойников, плавающих в Темзе».

— Какое несчастье, — задумчиво изрек Сесил.

— Вовсе нет, милорд. Я склонен рассматривать это как справедливый Божий суд, свершившийся над негодяями, имевшими наглость прикинуться вашими слугами. Хвала всевышнему!

— Да-да, — с безучастным видом согласился Сесил. — Интересно, очень интересно, — продолжил он, демонстрируя полное безразличие к словам Грэшема. — Раз уж вы здесь, расскажите, как ведется расследование по делу сэра Фрэнсиса Бэкоиа.

Грэшем с заговорщическим видом быстро наклонился к собеседнику, который инстинктивно отпрянул в сторону. Наконец-то знаменитое хладнокровие изменило Сесилу.

— У меня есть самые веские доказательства, что он настоящий дьявол во плоти, — заявил Генри.

— Как так? — живо спросил Сесил, не в силах скрыть свой интерес.

— Говорят, у него есть волшебный философский камень, способный превратить в золото все, к чему он прикасается. Это древний секрет алхимиков. Но возникла одна-единственная трудность.

У лорда Сесила жадность всегда преобладала над умом.

— Какая трудность? — поинтересовался он, сосредоточенно сдвинув брови.

— На данной стадии исследований камень сэра Фрэнсиса превращает в золото только дерьмо, принадлежащее потомственным аристократам. Он испробовал камень на всех субстанциях и всех видах дерьма, но положительный результат получается только с дерьмом людей самого высокого происхождения.

Грэшем устремил пристальный взгляд на Сесила, семья которого не могла похвастаться благородным происхождением. Его отцу лорду Бэргли удалось возвыситься благодаря острому уму, а не древней родословной.

— Это действительно трудная задача, милорд. Вашей светлости лучше моего известно, сколько новоиспеченных аристократов появляется в наши дни, и все они твердят о своем знатном происхождении, хотя получили высокие титулы совсем недавно и благородной крови в них не больше, чем в обычной куче дерьма.

«Если бы обуревающая человека ненависть была способна прожечь дыру в его глазах, из глазниц милорда сейчас валил бы клубами дым», — злорадно подумал Грэшем.

— Ясно, что это дело представляет такой же большой интерес, что и расследование содомских наклонностей сэра Фрэнсиса Бэкона, которые, как я понимаю, имеют исключительно важное значение для благосостояния нации. Действительно, у любого здравомыслящего человека, даже при поверхностном взгляде на дело сэра Фрэнсиса, определенный орган тела придет в боевую готовность. Я расширю границы расследования и постараюсь охватить обе упомянутые задачи.