Эдуард Кругляков - В защиту науки № 4

• Название: В защиту науки № 4
• Автор: Эдуард Кругляков
• Издательство: Наука
• Жанр: Прочая научная литература
• Год: 2006
• ISBN: 978-5-02-036841-5

---

Этот откровенно плагиаторский труд, основанный на фантастической биографии, сочиненной другим журналистом, также получил право на жизнь.

И. Шенфельд, содержавшийся в одной камере внутренней тюрьмы НКВД в Ташкенте с Мессингом, так объясняет неожиданное освобождение своего сокамерника: «Я допускаю, что жизнь заставила Вольфа Мессинга быть шарлатаном, что она заставила его подписать определенные обязательства и давать сведения известным органам… Ведь его секретное сотрудничество, если им умело манипулировать, может стать просто неоценимым. Или он на самом деле разгадает какую-нибудь тайну, или кто-нибудь ему сам выболтает такое, что до сих пор держал про себя» [49, с. 71, 100].

В подтверждение своих слов Шенфельд ссылается на факт частого посещения Мессингом московской квартиры военного дипломата, разведчика и писателя А.А. Игнатьева, автора мемуаров «Пятьдесят лет в строю» [32, с. 37].

Известно, что А.А. Игнатьев (1877–1954 гг.) еще в дореволюционное время являлся руководителем российской агентурной разведки во Франции. Личность это была, безусловно, неординарная. Он, например, мог позволить себе написать рапорт с обвинением члена Государственной думы России П.Н. Милюкова в разглашении государственной тайны, завершив свое сочинение многозначительной фразой: «Доношу, что мною будут приняты все меры, чтобы по возможности уменьшить вред, принесенный г. Милюковым делу нашей агентурной разведки» [61]. И этот дворянин, видный представитель секретной службы царской России смог не только избежать репрессий, но в 1943 г. получить звание генерал-лейтенанта, что свидетельствует о его высокой оценке сталинским режимом.

«О чем могли часами говорить сиятельный, владеющий всеми европейскими языками утонченный граф и полуграмотный и косноязычный фокусник из местечка Гора Кальвария — одному Богу известно, — пишет Шенфельд. А впрочем, может быть, не только Богу. Какой-то свет проливает на эту курьезную связь выявленное во время хрущевской оттепели обстоятельство: Игнатьев был засекреченным высоким чином КГБ, а его квартира — явочным пунктом для избранных агентов» [49, с. 100].

Сведения И. Шенфельда о том, что арестованный Вольф Мессинг был вскоре освобожден и не подвергался судебным репрессиям, также подтвердились. Сотрудник Генеральной прокуратуры Республики Узбекистан Е.Т. Агзамходжаев сообщил мне: «Ваше заявление об оказании помощи в получении информации об аресте и освобождении органами НКВД Узбекской ССР в 1942-43 годах Мессинга В.Г. прокуратурой республики рассмотрено… Информационный центр МВД и службы национальной безопасности Республики Узбекистан какими-либо сведениями в отношении Мессинга В.Г. не располагают…» [62].

Аналогичного содержания ответ я получил от начальника подразделения министерства национальной безопасности Республики Туркменистан А. Оразова: «Архивы министерства национальной безопасности и министерства внутренних дел Туркменистана сведениями о Мессинге Вольфе Гершиковиче не располагают» [63]. А ведь именно в Туркменистане, как указывает И. Шенфельд, Вольф Мессинг был арестован при попытке перехода государственной границы и самолетом доставлен в тюрьму НКВД Узбекистана.

Иными словами, в то время, как И. Шенфельд был осужден к 10 годам лишения свободы, его сокамерника В. Мессинга быстро освободили без всяких репрессий и разрешили продолжать выступления с «Психологическими опытами». По словам Шенфельда, уже в мае 1943 г. Вольф Мессинг давал свои концерты в Ташкенте.

Как артист «поймал шпиона». Биография Мессинга, сочиненная М.В. Хвастуновым, продолжает в настоящее время корректироваться и дополняться другими любителями сенсаций [64]. Так, в книге Л.В. Кочетовой «Все великие пророчества» [65] Мессингу посвящена глава, представляющая аккуратный пересказ «мемуаров» «О самом себе» с добавлением «новых фактов». Они заслуживают упоминания, поскольку речь идет о репутации Мессинга, как «криминалистического экстрасенса» якобы заявлявшего: «Ни один телепат не заменит нормального расследования и суда. Он может быть задействован в отдельных случаях, чтобы найти доказательства, но не более. Такую функцию я выполнял, принимая участие в расследовании нескольких громких дел. Многие юристы, к сожалению, разделяют мнение, что каждый преступник оставляет следы, хотя бы и микроскопические. По-моему, это не так. Немало серьезных преступлений было совершено профессионалами, не оставляющими следов. А если что-то и было, время и обстоятельства стерли их. Такие преступления крайне сложно раскрыть и почти невозможно доказать вину подозреваемого. Ощущения ясновидящего могут служить только отправной точкой для следователя» [65, с. 343].

Л.В. Кочетова утверждает: «В 1944 году около Новгорода арестовали подозрительного человека. Это был высокий широкоплечий блондин, носивший очки в роговой оправе и выглядевший как настоящий немец, впрочем, он тут же признал, что так оно и есть. Офицеры разведки были уверены, что он является агентом немецкой разведслужбы, но у них не было доказательств. Поняв, что обречен, немец все равно упорно отрицал свою вину. Его пытали и даже организовали инсценировку казни, чтобы вырвать у него признание, но все было бесполезно. Он оказался из тех редких людей, которые могут выносить любую боль и не сломаться. Его не хотели расстреливать, так как подозревали в причастности к целой шпионской сети…

В этот момент офицеры обратились за помощью к Мессингу. Они хотели знать, понимает ли немец русскую речь. Вольфа попросили поприсутствовать на допросах под видом высокопоставленного лица (при этом он был в гражданском). Сам Мессинг, однако, не принимал участия в беседе. За полчаса, в течение которых пленнику задавали обычные вопросы относительно имени и места рождения, Вольф посредством телепатии установил, что немец в уме переводит все фразы с русского на немецкий. Мессинг уже понял, что немец является опытным шпионом, но как доказать это?…Когда допрос был окончен, Мессинг постучал пальцем по папке, которую принес с собой, и сказал на отличном немецком:

— Да, теперь я абсолютно убежден, что вы невиновны.

Затем он спокойно встал из-за стола и сказал тем же тоном, но уже по-русски:

— Вот и все. Вы можете идти.

Пленник тотчас вскочил с места. Однако сразу же поняв, какую ошибку допустил, тут же сел обратно, но было уже поздно» [65, с. 340–342].

Поражают легковесность и противоречивость примера «успеха» Мессинга. Во-первых, «офицеры разведки» не ловят шпионов, это прерогатива «офицеров контрразведки». Во-вторых, контрразведчики не допустили бы в секреты своей работы какого-то гастролирующего артиста, который сам недавно получил советское гражданство. Цель участия Мессинга в допросе явно малоэффективна. Предположим, немец сам признался бы в том, что владеет русским языком. Разве такой факт однозначно доказывает его принадлежность к немецким спецслужбам? А реакция немца на слова Мессинга не может расцениваться, как подтверждение знания русского языка. В общем, биография Мессинга пополнилась ещё одним колоритным, но вымышленным эпизодом.

«Защитник невиновных». Для надлежащей проверки этого события я направил письмо и ксерокопию фрагмента данной публикации руководителю управления ФСБ РФ по Новгородской области. Начальник подразделения управления Ю.А. Антонов сообщил, что «Новгородское управление КГБ было организовано в июле 1944 г. (ранее Новгородская область входила в состав Ленинградской области). Из бесед с ветеранами органов безопасности удалось выяснить, что такого яркого случая в их практике не было. Если даже изложенный факт имел место, то разработкой немецкого шпиона могли заниматься следователи управления НКГБ по Ленинградской области» [66].

Сотрудник управления ФСБ РФ по Санкт-Петербургу и Ленинградской области полковник С.В. Чернов ответил: «В тематической картотеке, разработанной архивом нашего Управления, факт поимки немецкого шпиона в 1944 г. и его изобличения с помощью эстрадного артиста Мессинга В.Г. не упоминается» [67].

Второй пример из книги Л.В. Кочетовой посвящен убийству в 1951 г. в Казани 19-летней девушки, которую «сбросили с моста в реку посреди ночи. Девушка была хрупкого телосложения, и, возможно, кто-то притворился, что обнимает ее, а сам перебросил ее через перила. Ее бывшего дружка арестовали через несколько месяцев, хотя против него не было никаких улик. Многие свидетели подтвердили на суде, что он не видел жертву в течение двух лет. Но когда они встречались, то свидания чащевсего происходили на этом мосту, и все обвинения в адрес юноши базировались на этом факте. Парень был подавлен. Он отрицал свою вину» [65, с. 343, 344].

В это время В. Мессинг находился в Казани, заинтересовался судебным процессом и пришел на него. Здесь экстрасенс определил, что подсудимый невиновен, а также «почувствовал импульсы», исходившие от настоящего преступника, находившегося среди публики. На следующее судебное заседание Мессинг явился с целью отыскать убийцу. «Он интуитивно чувствовал, что этот человек приходит на каждое слушание дела». С помощью своих телепатических способностей Мессинг выявил преступника, мужчину лет 25, которому стал посылать мысленные сигналы: «Встаньте и признайтесь в убийстве!» Нужной реакции виновного не произошло. Тогда во время перерыва в судебном заседании Мессинг написал на листе бумаги фразу «Выхода нет…» Он положил записку на кресло, которое временно освободил неразоблаченный убийца. Когда заседание возобновилось, преступник, обнаружив это послание, начал кричать: «Это я! Я убил её!»