Михаил Задорнов - Я НИКОГДА НЕ ДУМАЛ…

• Название: Я НИКОГДА НЕ ДУМАЛ…
• Автор: Михаил Задорнов
• Жанр: Прочий юмор

О чем бы ни писал, о чем бы ни рассказывал на концертах Михаил Задорнов, он всегда говорит о несуразностях нашей жизни. Вот и эта книга, в которую вошли написанные в разные годы рассказы, фельетоны и миниатюры, тоже о несовершенстве нашей жизни. Даже если речь идет об Америке. Или о Египте. Но на самом деле это все опять про нас…

---

Впрочем, скорее всего, мне это нравилось потому, что от Лениной замкнутости и надменности не осталось ничего, кроме гордой походки, которая на скользкой дороге ее то и дело подводила. Она постоянно шлепалась. Шлепалась так смешно, как могут шлепаться только очень серьезные клоуны.

А потом мимо нас проехала телега. Я договорился с ее хозяином, и он согласился нас довезти до гостиницы без всякой мзды. Разгоряченные, мы сидели на телеге, болтали ногами и разговаривали о звездах, пришельцах, бесконечности, экстрасенсах и охране окружающей среды…

На ступеньках гостиницы остановились, и я показал на луну:

– Смотрите, завтра ветреный день будет!

– Откуда вы знаете?

– Видите, вокруг луны матовое пятно?

Она подняла голову, а я поцеловал ее в щеку.

– И вправду, странная луна, – сказала Лена. – А теперь пора по домам. Завтра к поезду рано вставать.

* * *

Как в самом низкопробном кинофильме, я бежал по дороге, лепил снежки и запускал ими в фонарные столбы. Если б это было в кино, на этом месте я бы точно вышел из зала.

Дядя с тетей пришли проводить нас. Автомат с улыбкой пробил третий в моей жизни прогул. Весеннее небо нахмурилось и перестало посылать на землю лучи хорошего настроения.

В первом тамбуре наверняка уже обеспокоены нашим отсутствием.

– Приезжайте еще, – сказала тетя, – будем рады.

Дядя Коля помахал нам, словно мы уезжали в свадебное путешествие.

Поезд оказался значительно лучше прежнего. Из окон почти не дуло. Наверно, поэтому он был туго набит пассажирами. В купе с нами ехала пожилая пара. Ехали издалека. Потому очень обрадовались новым собеседникам. Разговор завязывался сразу и обо всем. Говорили о погоде, летающих тарелках, бермудском треугольнике, пирамидах, евровидении и ценах на чешское пиво.

Когда все проблемы были решены, перед самой Москвой мы вышли с Леной передохнуть из купе в коридор. Чем ближе поезд подходил к Москве, тем более замкнутым становилось ее лицо. Москва обязывала.

– Ну вот и все! – сказала она, когда поезд пересек границу Москвы. – Смешная получилась командировка.

– Особенно для меня, – согласился я.

– Да, для вас особенно. Товарищ тунеядец… по космическим делам. Интересно, что вы скажете на работе?

– Скажу честно: очень интересный роман оказался!

Удивительно, из окон поезда никогда нельзя представить себе лицо города, в который въезжаешь. И в самых красивых городах поезд пробирается к вокзалу какими-то огородами, свалками, складами, о которых не имеешь понятия, даже если живешь в этом городе.

– Знаете, скоро мы уже приедем. – Лена вдруг повернулась ко мне и сказала мягко и серьезно, положив руку мне на плечо: – Мне хочется вам сказать, Юра, что тогда в нашем, как вы говорите, первом тамбуре, вы сначала очень раздражали меня своей самоуверенностью. Потом, в метро, начали забавлять. В поезде я к вам уже привыкла. А сейчас мне жаль, что моя командировка кончилась.

– И мне жаль, – честно сказал я. – Тем более после ваших слов.

Я признался ей, что уже два года, читая книжки, представляю ее героиней, а себя – героем.

Она даже улыбнулась от этого признания. Наверно, представила меня Печориным или Онегиным, последним из Могикан. Хотя ни на одну из этих ролей я не гожусь. Разве что на роль Акакия Акакиевича.

* * *

А потом была Москва. Шумная, деловая, с цветами, встречающими… Мы, словно два аквалангиста, надышавшиеся кислородом и налюбовавшиеся красотами тихого подводного мира, вынырнули на городском пляже.

– А теперь ничему не удивляйтесь, – сказала Лена, выходя из вагона.

И я послушно не удивился, когда на перроне ее встретил молодой человек, похожий на Печорина.

– Знакомься, Володя: это Юрий Николаевич, наш… прораб! – Неожиданно представила она меня.

Чтобы ее не выдать, я даже распрямил спину, думая, что так больше похож на прораба.

– А где же… – Она оглянулась. – А где же девчонки?

– Они сказали, что их кто-то будет встречать. Может быть, на такси пошли… – Я многозначительно пожал плечами.

– Опять убежали! – с досадой сказала Лена. – Не хотят они с тобой знакомиться, Володя.

– Ну, тогда пошли? – Он взял у Лены ее сумку без документации.

– Юрий Николаевич, – тон у Лены был деловой, – значит, мы с вами обо всем договорились.

– Да, конечно. Завтра утром вы мне принесете набросок отчета. Ну и, может быть, через недельку-другую придется еще раз съездить в командировку. Посмотрим, какие будут результаты.

– До свидания.

Мы с Володей пожали друг другу руки.

– Очень рад был с вами познакомиться, – соврал я.

– И я очень рад, – сказал Володя, но я ему не поверил.

Он хоть и свысока смотрел на меня, потому что был выше на голову, но ревниво. Все же прораб!

– Да и не забудьте, Елена Анатольевна, – мне хотелось чем-то задеть ее за то, что она представила меня прорабом, – посоветуйтесь с Володей. Может быть, все-таки согласитесь перейти в другой отдел – сто шестьдесят как минимум!

Лена удивленно и испуганно посмотрела на меня, как режиссер на актера, который на премьере перепутал текст.

Они пошли по направлению к метро.

У входа в метро мне показалось, что Лена оглянулась, но толпа тут же скрыла ее от меня.

* * *

…Свой дом я вижу еще из окна электрички. Неизменно темное окошко моей комнаты. «О! А моя уже вернулась», – говорит сосед, с которым мы часто возвращаемся вместе, и указывает на светящееся окно по соседству с моим темным. Я очень завидую ему в этот момент. Мне тоже хочется кому-нибудь сказать: «А моя поехала в детский сад. Сегодня ее очередь забирать оболтуса. Все-таки это ужасно, когда детский сад так далеко от дома…»

И снова утро! Как всегда, я еле-еле успеваю добежать до первого тамбура первого вагона электрички. С разбегу впрыгиваю в него и, как всегда, как каждый день, оказываюсь рядом с красивой девушкой, которая давно уже нравится мне. Видимо, она, так же как и я, впрочем, как и все вокруг, боится опоздать на работу и поэтому ездит в первом тамбуре первого вагона. Самый жесткий график времени у тех, кто ездит в первом тамбуре первого вагона. Поэтому я уверен, что между мной и этой девушкой обязательно должно быть много общего.

Но меня еще в детстве все звали сухарем, букой. У меня до сих пор не хватает смелости заговорить с Леной. Хотя она, скорее всего, и не Лена. Поэтому самое большее, что я себе позволяю, – это представлять «Лену» героиней романов, которые я читаю. И иногда фантазировать: «А что будет, если я вдруг наберусь смелости и?..»

Но смелости я никогда не наберусь. Да и времени у меня совсем нет, как у человека, который хочет многого достичь в жизни. Да! У меня совсем нет времени! На носу – защита, на проходной – автомат, дома – будильник… Мне очень хочется как можно скорее защититься. Мне кажется, что, когда я защищусь, у меня все сразу изменится. Я не буду таким букой, сухарем… У меня появятся уверенность в себе и время. Я буду читать, ходить в театры, буду смотреть на светящееся окно своей квартиры.

Как и все в первом тамбуре, я живу надеждой на лучшие времена.

А пока нельзя! Пока: автомат – будильник – первый тамбур. Равнобедренный треугольник. Замкнутый, как лицо девушки, которая уже давно мне нравится и которая к тому времени, как я защищусь и приобрету уверенность в себе, перестанет ездить в первом тамбуре. От этой мысли мною овладевает тревожная безысходность, подобная безысходности ребенка, который впервые задумывается о бесконечности времени и Вселенной.

И я не выдерживаю… Я не знаю, что со мной сегодня, но я не выдерживаю… Наверное, весна!

– Простите, но я не понял: суд все-таки признал его виновным или нет?

Девушка оборачивается и с удивлением смотрит на меня.

– Вы что, тоже читаете этот роман?

– А как же… Каждое утро…

Настоящая подруга

Воскресное утро. Поджав под себя ноги, я сижу в кресле и читаю книжку, от которой меня то и дело отрывают телефонные звонки.

– Старуха, привет!

Это Ольга. В школе мы сидели с ней за одной партой и считали себя незаменимыми подругами: я ей записки от мальчишек передавала, она у меня контрольные списывала. С тех пор прошло много лет, а мы все так же незаменимы друг для друга!

– Как дела? – спрашивает Ольга.

Во-первых, у меня по-прежнему нет никаких дел, которые могли бы ее заинтересовать; во-вторых, она это прекрасно знает; в-третьих, я знаю, что она знает; в-четвертых, она знает, что я знаю, что она знает. Поэтому спрашивает она меня не для того, чтобы я отвечала, а чтобы переспросила:

– Ничего, а как твои?

– Уй, чего расскажу…

Ольга с пятого класса рассказывает мне о том, как кто-то сделал ей предложение. Сначала это были одноклассники, потом пошли студенты, затем два почти профессора, а теперь – итальянец!