Михаил Задорнов - Я НИКОГДА НЕ ДУМАЛ…

• Название: Я НИКОГДА НЕ ДУМАЛ…
• Автор: Михаил Задорнов
• Жанр: Прочий юмор

О чем бы ни писал, о чем бы ни рассказывал на концертах Михаил Задорнов, он всегда говорит о несуразностях нашей жизни. Вот и эта книга, в которую вошли написанные в разные годы рассказы, фельетоны и миниатюры, тоже о несовершенстве нашей жизни. Даже если речь идет об Америке. Или о Египте. Но на самом деле это все опять про нас…

---

А с другой стороны, что я так испугался? Ну наговорил и наговорил… Не то время сейчас. Гласность! Правда, если гласность, то почему до сих пор такие, как он, существуют? А может, меня разыграли? Может, он вовсе не такой?.. Да? Почему тогда, только встретились, он сразу: «Ты выпиваешь?» Провокатор! Понимает – что у пьяного на языке, то у трезвого на уме. А что у меня на уме? У меня на уме… купить попугая, который живет триста лет, и усыновить его, чтобы хоть кто-нибудь из членов нашей семьи увидел, чем закончится перестройка!

Точно! Так я ему и сказал! А он еще говорит: «А ну повтори, запишу, не понял».

Ну и пускай записывает! Ушло, ушло их время. Даже оформление за границу и то стало проще проходить. Из анкет целую графу убрали. Одну. Теперь не надо больше писать, что я в плену не был! Потому что в стране перестройка! Гласность! Плюрализм. Правда, никто не знает, что это… Может, мой дед поэтому до сих пор по сторонам оглядывается, когда пересказывает, что в журнале «Огонек» напечатано? Недавно шепотом говорит бабуле: «Осторожнее теперь надо быть. Повсюду СПИД свирепствует!» Что ни говори, у деда чутье! Недаром и тридцать седьмой пережил, и сорок первый, и разруху, и кукурузу, и застой… Теперь перестройку переживает. Обещает и следующий этап пережить – ликвидацию последствий перестройки. Под названием «последняя стадия развитого социализма». После которой будет заключительный этап последней стадии развитого социализма, а потом еще окончательная фаза заключительного этапа последней стадии развитого социализма…

Ай-ай-ай! Кажется, я ему и это сказал… Точно! А он говорит: «Извини, побегу позвоню, пока не забыл». Ну кто меня за язык тянул? Сколько раз и дед и отец говорили: «Не хочешь проболтаться – не думай вообще!» Неужели они правы? Неужели они опять правы?

Господи, да что же я так трясусь? Аж мурашки по коже побежали. В нашем роду декабристы были, офицеры, революционеры, моряки… Из всех, правда, один дед выжил. С мурашками в генах! Потому что все боролись, сомневались, колебались… Зато дед никогда не сомневался. Если колебался, только вместе с генеральной линией партии. В тридцать седьмом врагов народа разоблачал – теперь говорит: «Надо же, ошиблись – не тех расстреляли. Ну ничего, на ошибках учатся. В следующий раз уж точно того, кого надо! Поэтому, внучок, имей в виду: гласность объявили, чтобы узнать, кто что думает, и в следующий раз не ошибиться и – точно того, кого надо!»

Нет, нет… Надо взять себя в руки и успокоиться. Не может быть, не верю, не то время сейчас… И не надо так мучиться.

В газетах и журналах действительно всю правду пишут. И о Сталине, и о Хрущеве, и о Брежневе, и о Берии… А может, дед опять прав? Это и есть гласность, когда можно сказать всю правду: о Сталине, Хрущеве, Брежневе, Берии… Ну еще об Иване Грозном. О Петре Первом тоже… Прямо к памятнику подойти и всю правду в глаза Медному всаднику! Мол, не первый ты был! Понял?! У Екатерины!!!

Да что же это за время такое? Ничего непонятно. Если гласность, то в каких пределах? Если демократия, то в каком смысле? Если все во имя человека, то какого человека имеют в виду? Вообще человека или какого-то одного, конкретного? Что ни говори, а правильно я ему вчера на прощанье сказал: «Если их капитализм загнивает социально, то наш социализм – капитально!»

Как, я и это ему сказал?! Ну, тогда меня даже с сахалинского поезда снимут и пешком отправят… Выход у меня теперь один – пойти куда следует и самому во всем вчерашнем признаться. Мол, это он меня сам напоил! Причем самогонкой собственного изготовления! И он сам со мной провокационные разговоры заводил. Каждый раз, подливая, приговаривал: «Сократим аппарат, удлиним змеевик!» Я ж понимаю, какой аппарат он имел в виду!

Но если действительно гласность, меня же за донос посадят!.. Нет, если гласность – могу думать, что хочу… так что надо идти и докладывать! Зато потом точно поеду в Польшу и куплю себе пуговицы для нового белого костюма!

А когда вернусь, никто из меня уже лишнего слова никогда не вытянет! Несмотря ни на какую демократию… Смогу все равно выехать в любую страну, чтобы купить себе все то, чего не будет у нас при коммунизме!

Благодарность

Уважаемый товарищ Генеральный секретарь!

Пишут Вам благодарные жители города, в котором Вы побывали с деловым визитом. Правда, Вы только за три дня сообщили нашим городским властям о своем приезде, но даже за эти три дня они успели сделать для нашего города больше, чем за все годы Советской власти.

Во-первых, были покрашены все дома со стороны улиц, по которым предполагался Ваш проезд. Но потом кто-то сказал, что Вы любите отклоняться от намеченного маршрута. И наши власти были вынуждены покрасить и остальные дома. Причем так старались, что некоторые дома закрасили вместе с окнами.

Во-вторых, все улицы к Вашему приезду были освещены, заасфальтированы, озеленены… В ночь перед Вашим приездом в городе было вырыто 365 подземных переходов. В магазинах появились продукты, которые мы в последний раз видели лет двадцать назад, когда неподалеку от нашего города, в нейтральных водах, затонул английский рефрижератор, везший эти продукты голодающим Африки.

В-третьих, строителями наконец был достроен мост, о торжественной сдаче которого Вам рапортовали еще в прошлой пятилетке, но который, когда грянул оркестр и комиссия обрезала ленточку, осел и отчалил от берега вместе с комиссией.

Наконец, дорогу из аэропорта комсомольские работники пропылесосили собственными пылесосами. А профсоюзные – подмели лес в окрестностях этой дороги, покрасили в свежий зеленый цвет листья на всех дорогах и помыли югославским шампунем все памятники в городе. Причем памятник Менделееву был отмыт настолько, что оказался памятником Ломоносову.

Более того, боясь Вашего гнева, многие руководители сдали государству свои личные дачи. В некоторых из них открылись за эти дни ясли и детские сады. Их всегда так не хватало нашему городу! А дача управляющего делами обкома была переоборудована под новое здание аэровокзала. И грядка из-под огурцов на его огороде забетонирована под взлетную полосу для «Ил-86».

Встряхнулись и изменились в лучшую сторону и остальные наши руководители. Поскольку все знают, что прежде всего Вы цените в руководителе его личное мнение, наши руководители три дня заседали на горкоме, вырабатывая личное мнение каждого, после чего утверждали его на обкоме.

Все также знают, насколько хорошо Вы разбираетесь в животноводстве. Поэтому был собран консилиум научных работников по вопросу: «Сколько дойных сосков у коровы?» Оказалось, четыре, а не семь, на которые давался план раньше, с тех самых пор, как пролетариат был послан в деревню проводить коллективизацию.

Конечно, не обошлось без перегибов. Например, в ночь перед Вашим приездом зачем-то были проведены учения по гражданской обороне. Однако поскольку сигнал тревоги испортился, а все противогазы, как оказалось, работают только на выдох (на вдох их надо каждый раз снимать), то в три часа ночи после истошного крика начальника гражданской обороны города: «Внимание, ядерный взрыв! Ложись!» – все выбежали из домов и попадали на землю, от излучения тщательно прикрыв ладонями лица, а от радиации плотненько застегнувшись на все пуговицы. В результате половина населения на следующий день опоздала на работу, ожидая отбоя.

Еще была выпущена подарочная книга о нашем городе с четырьмя фотографиями новостроек нашего города, а точнее – единственного нового дома, снятого с четырех сторон. А вдоль пути Вашего следования по улицам все время перевозился один и тот же ларек с овощами.

Наконец, прошел слух, что во всех городах Вы любите посещать музеи и смотреть, как они содержатся. Тут же по приказу заведующего отделом культуры, который занял этот пост сразу после окончания ПТУ при кирпичном заводе, экскаватором был снесен старый, ветхий домик, в котором жил Антон Павлович Чехов, а на его месте построен новый дом, в котором он жил. А в скверике перед музеем был поставлен памятник Антону Павловичу. Он сидит на скамеечке с газетой в руках и с одобрением в глазах читает Ваш доклад на последнем Пленуме.

Но мы за эти перегибы на наших руководителей не обижаемся. Мы же понимаем, как им нелегко сейчас. Вы им сказали: надо быть личностями – а инструкций и памяток, как ими стать, не дали. Сказали, что надо перестраиваться, а сроков не указали. И они, наши руководители, никак не могут понять, когда им докладывать Вам о том, что они перестроились досрочно. Более того… Вы все время говорите, что надо идти вперед, а где перед, не объясняете. А сами они этого не знают. Поймите это.

У нас в городе как всегда было? Те, у кого были способности к искусству, пошли работать в искусство. У кого к науке – в науку. У кого к производству – в производство… А кто в молодости ленился и у кого никаких способностей так и не обнаружилось, пошли работать в комсомол, в профсоюз и в партийные организации. И стали руководить теми, у кого эти способности были, пока они у них тоже не исчезли благодаря их руководству.