Алексей Рыбин - Фирма

• Название: Фирма
• Автор: Алексей Рыбин
• Жанр: Современная проза

Игра-детектив. Почти за любым персонажем можно угадать реальные прообразы из мира шоу-бизнеса.

Музыкальный бизнес – один из самых криминализированных в России, здесь делаются огромные деньги, и с теми, кто стал неугоден или неуправляем, расправа бывает короткой и безжалостной.

Роман известного рок-музыканта предельно откровенно рассказывает о том, что лежит в основе гигантских состояний музыкальных продюсеров, как они раскручивают "звезд" эстрады и как легко исчезают люди в мире "легкой музыки"…

---

– Вы, Георгий Георгиевич, уже, я смотрю, по-депутатски заговорили. "Регион"…

– Привыкать-то надо, – вздохнул Грек. – С волками жить – по волчьи выть.

– Да какие там волки? – Игнат махнул рукой. – Вы, да с вашим-то размахом…

– Не скажи. Там покруче нас есть ребята. Мы тут все больше по мелочи. А вот они как раз с размахом и работают. Раз – войну начинают с Чечней. Два – останавливают войну. Три – снова начинают. И на всем этом зарабатывают, сучары. Ну, ничего, бог даст, как-нибудь сработаемся.

– Конечно, – согласился Игнат. – Мы их всех умоем.

– Короче, так. – Игнат обвел взглядом собравшихся в его комнате гостей. – Мы начинаем серьезное дело. И я хочу вам сказать, что теперь никаких задних ходов давать уже будет нельзя. Уяснили, голубы мои?

– Я не очень… Не очень поняла про задние ходы. – Эльвира закинула ногу на ногу и сунула в рот сигарету.

Игнат взглянул на нее, прищурился и сказал:

– То, о чем вы договаривались с Крохой… все разговоры по контракту… ты их хорошо помнишь?

– Да, конечно.

– Так вот я хочу сказать, что контракт вступает в силу. И теперь вам, девушки, предстоит большая работа.

– Так это здорово, – улыбнулась Людка. – Мы только этого и ждем.

– И славненько. Я надеюсь, вы правильно меня поняли, – сказал Игнат. – Еще раз поясняю: никаких шагов в сторону или назад уже делать нельзя. Шаг влево, шаг вправо приравниваются к попытке к бегству… Одним словом, расстрел на месте.

Последнюю фразу Игнат произнес как-то слишком уж серьезно.

– Теперь конкретно. В альбоме, который вы записали, надо кое-что переделать. Я вам приведу других музыкантов. На сцене пускай ваши пацаны стоят, а в студии сыграют другие. Профессионалы.

– Наши тоже профессионалы, – вскинулась Людка, но быстро смешалась под свинцово-тяжелым взглядом Игната.

– Я думаю, этот вопрос мы закрыли, – очень тихо сказал он, не отводя глаз от лица Людки.

– Да, – ответила Эльвира. – Допустим. Что еще?

– Запись должна быть готова через неделю. Студию мы с Крохой забили. Можете сидеть там хоть сутками. И чтобы никакой самодеятельности. Никаких левых копий. Весь материал – мне лично. Ясно?

– Ясно, – снова ответила Эльвира. – Дальше.

– Дальше… Вот вам аванс за альбом.

Игнат полез в карман и выложил на стол пачку стодолларовых купюр.

– Сами поделите, – сказал он, придвинув деньги поближе к Моне. – И сидите отдыхайте. Выпивка в баре, видео, музыка… А с тобой, – он снова поднял глаза на Людку, – я хотел бы немного поговорить. Вон там, – Игнат кивнул головой в направлении спальни, не дожидаясь реакции девушки, встал, повернулся и вышел из комнаты.

Люда растерянно посмотрела на Моню, на Эльвиру, на Нинку.

– Иди, дура, – сказала Эльвира. – Мы тут сидим, если что. Да не бойся ты… Просит же человек. Может, дело у него к тебе есть. Мы работаем или что?

– Хозяин просит, – поправила ее Нинка.

– Хозяин… Ладно. Если хозяин так просит… – Люда встала и вышла в спальню.

КТО ЕЕ УЖИНАЕТ, ТОТ ЕЕ И ТАНЦУЕТ (Роялти)

1

– Мы исполняем ту музыку, которая нам нравится. И поем песни, которые нам нравятся. Я пишу… нет, не могу сказать, что это как бы я сама пишу… Что-то такое идет… Свыше или изнутри, как хотите… Короче, ЭТО, что идет, я просто передаю, вот и все. И поэтому я ничего не могу делать на заказ. Никогда не делала и делать не буду. Мы – группа независимая.

– У вас есть спонсоры?

– А ты кто такой будешь, а? Хотелось бы, чтобы журналисты вообще-то представлялись. Меня вот вы все знаете, а я вас – нет. Так что для начала скажи свое имя и какой орган ты представляешь?

Пресс-конференция группы "Король" проходила в главном зале ночного клуба "Парабеллум". После общения с журналистами планировался легкий фуршет, затем отдых, вечером, переходящим в ночь, – большой прощальный концерт "Короля", а завтра днем – самолет в Сибирь, где начинался большой гастрольный тур, распланированный на два месяца вперед.

Общение с цветом московской журналистики было посвящено как самим гастролям, так и выпуску нового альбома, ради рекламы которого, собственно, и проводился тур.

– "Столичная коммерция", – сказал высокий юноша в очках. – Меня зовут Андрей Демин.

– Вот что, Андрей Демин, – без улыбки начала атаку на журналиста звезда, солистка и вообще главная фигура "Короля" Рената Хасимова, или просто РЕНАТА. – Вот что, мил человек. Это у тебя там, сам сказал, "Столичная коммерция", а у нас никакой коммерции. Мы играем музыку. Никаких спонсоров у нас нет.

– А откуда такая злость при упоминании о спонсорах?

– Нет никакой у меня злости. Просто достали вы уже. Спонсоры, спонсоры… Как будто без спонсоров ничего сделать нельзя. Если я хорошо пою, если людям это нравится, они и идут на концерт. Что, вы не понимаете простых вещей, что ли? При чем тут спонсоры?

– То есть вы хотите сказать, что вся раскрутка сделана за ваши собственные деньги?

– Послушайте, молодой человек! Вас мои песни интересуют или мои деньги? Если деньги – вот сидит мой директор, Алексей Павлович Портнов, с ним и разговаривайте. После пресс-конференции. А мне это не интересно. Я же не спрашиваю, сколько у вас денег в кармане и как вы их зарабатываете. Если честно, мне глубоко наплевать на ваши деньги. И от меня отстаньте с такими разговорами! Я знать ничего не знаю про какие-то там деньги. На жизнь мне много не надо. Я живу очень скромно. Вот как Джим Моррисон – он вообще не знал, сколько у него денег в банке. И ни разу не снимал их со счета. Его это не интересовало, он занимался творчеством. И я точно так же. Я певица, а не банкир. Понятно?

– Тем не менее ваш последний клип стоил, если я не ошибаюсь, тридцать тысяч долларов. Можете сказать, кто вам помогал?

– Я не буду отвечать на эти вопросы! – крикнула Рената. – Что вам от меня надо? Если вас мой бюджет интересует, вообще валите отсюда! Какого черта я должна отчитываться? Иди в налоговую инспекцию и там разбирайся – честные у меня деньги или нет! Я творческий человек и меня не е… не…

Среди журналистов прошелестели тихие смешки.

– Не волнует, – нашлась Рената. – Не волнует, чего ты там хочешь узнать! Любишь копаться в дерьме – копайся где-нибудь в другом месте. У вас творческие вопросы есть? – обратилась она к коллегам журналиста из "Столичной коммерции". – Если есть, задавайте. Следующий вопрос, пожалуйста!

Два года назад певец, пианист и композитор Алексей Портнов, уволенный из группы "Каданс" за бесконечное нытье, за склоки и ругань, за легкие, но очень утомительные для коллег проявления мании величия, решил заняться продюсерской деятельностью.

– Вы – козлы, – сказал он на прощанье бывшим товарищам по группе. – Ни хера у вас не выйдет. Потому что вы ни в музыке ни черта не понимаете, ни в коммерции. Гении, блядь, непризнанные. Не песни у вас, а говно. Никому вы не нужны. А я сделаю такую группу, что всех вынесут! Все строиться будут, поняли?

– Иди, иди. Делай. А мы уж как-нибудь потихоньку… Без гениев обойдемся. Нам без гениев как-то проще работается.

– Ага. Счастливо оставаться, мудачье. Я-то не пропаду, а вы еще приползете, еще умолять будете, чтобы я с вами поработал. Да только хрен вам моржовый, не дождетесь.

Портнова тогда не побили только потому, что он работал в "Кадансе" очень давно, с начала восьмидесятых, являлся одним из основателей группы и автором большинства песен.

Характер Алексея Павловича портился незаметно, долго и плавно, так что коллеги, встречавшиеся с ним каждый день, не замечали изменений в поведении своего художественного руководителя. Но в определенный момент времени количество перешло в качество, и коллеги ужаснулись.

За без малого двадцать лет работы в группе Алексей Портнов из брызжущего идеями, парадоксами, юмором и виртуозной техникой игры юного дарования превратился в неопрятного брюзгу, поучающего всех и вся и считающего себя специалистом в любой области шоу-бизнеса и музыки. В студиях он орал на звукорежиссеров и инженеров, отталкивал их от пульта, заявляя, что они ни черта не смыслят в звукозаписи. В офисе кричал на собственных директоров, обвиняя их в том, что они не умеют организовывать концерты, продавать билеты и делать рекламу. Что же до музыкантов, то его положение художественного руководителя группы делало их существование все более и более невыносимым.

Околомузыкальные круги столицы всегда изобиловали разного рода шарлатанами, и каждый из этих шарлатанов, за неимением таланта или даже элементарных способностей, за отсутствием слуха, композиторского и исполнительского дара, мог похвастаться и увлечь аудиторию лишь одним – учением.

У каждого из бесчисленного множества музыкальных гуру имелось свое учение, и каждое было, как уверял его автор, единственно правильным.