Патриция Гэфни - Роковое сходство

• Название: Роковое сходство
• Автор: Патриция Гэфни
• Издательство: ЭКСМО-Пресс
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2001
• ISBN: 5-04-008285-1

Анна Журден лишилась мужа в день венчания. Чтобы восстановить честное имя любимого, ей приходится уступить требованиям тайного агента и выдать за погибшего Николаса его брата-близнеца Джона Броуди. Внешне их не отличить, но один был джентльменом, а другой – простой матрос, осужденный за убийство. Теперь перед Анной трудная задача: понять, кто же из братьев – настоящий преступник. Оба кое-что отняли у нее...

---

– Прошу меня извинить, – вот и все, что Анна сумела выговорить.

Потом она стремительно проскользнула мимо Броуди и Эйдина, вышла в коридор и чуть ли не бегом бросилась к лестнице.

Глава 14

Наконец-то настало утро. Бессонные часы после полуночи тащились с такой медлительностью, что Анна почувствовала себя вконец измученной и разбитой. Все тело у нее ныло и в то же время казалось чужим, Она встала. Какое облегчение – выбраться наконец из постели вместо того, чтобы следить воспаленными от бессонницы глазами, как серый прямоугольник окна постепенно светлеет.

Накинув капот и всунув ноги в домашние туфли, Анна прошла по коридору в уборную. Здесь была и ванна, и раковина с проточной водой, холодной и горячей, и ватерклозет – настоящее чудо инженерной мысли, в точности как в новом ливерпульском особняке ее отца.

Но здесь также висело зеркало. Заглянув в его беспощадно беспристрастную глубину, Анна смогла в полной мере оценить ущерб, нанесенный бессонной ночью.

Она сама себя не узнавала. Во всяком случае, ей хотелось надеяться, что это не она. У этой особы в зеркале были темные круги под глазами, нездоровая мучнистая бледность на лице и некое подобие мышеловки вместо рта. Опершись локтями на подзеркальную полку, Анна наклонилась ближе, внимательно изучая свое отражение.

– Ты выглядишь как черт знает что! – Это вырвалось у нее совершенно неожиданно: она опешила от собственных слов. Но округлившиеся глаза в зеркале показались ей смешными, и она повторила вслух:

– Да, Анна, ты выглядишь как черт знает что! – Легкая улыбка появилась у нее на губах. Броуди мог бы сказать что-то в этом роде. Только он назвал бы ее «Энни» и замолчал бы, дожидаясь, пока она покраснеет. Не в силах оторваться от своего отражения, словно пребывая в каком-то болезненном трансе, Анна увидела, как у женщины в зеркале глаза наполняются слезами.

– Броуди, – прошептала она.

Потом Анна заставила себя встряхнуться. «Ты просто устала», – сказала она себе. Чем же еще можно было объяснить этот безнадежный упадок духа, эту неизбывную черную тоску? Уж конечно, не мыслью о том, что они навсегда расстаются с Броуди, что ему суждено провести остаток своих дней в тюрьме.

Анна закрыла лицо руками и разрыдалась. В глубине души она не могла не понимать, что телеграмма, посланная ею в Лондон вчера вечером (по секрету от Эйдина, разумеется), никакой пользы не принесет. Уж если ему не удалось убедить бюрократов из министерства, то как она сумеет на них повлиять? Она не могла сказать им ничего такого, чего Эйдин не сказал бы до нее: что мистер Броуди проявил отвагу, что он достоин доверия, что он вернул деньги, хотя мог бы сбежать с ними, бросив Эйдина истекать кровью.

Сочиняя телеграмму, Анна сознавала, что ничего не добьется, но она не могла просто сидеть, сложа руки, и покорно ждать развития событий. Когда Броуди уедет – завтра, послезавтра или еще через день, – ей останется хоть одно небольшое утешение: она будет знать, что сделала все, от нее зависящее, чтобы его спасти. Хотя вряд ли это ее утешит.

Возвращаясь к себе в комнату, уже у самых дверей, Анна услыхала какой-то шум и обернулась. Броуди, босой и обнаженный по пояс, стоял на лестничной площадке в снопе утреннего света, падавшего через окно. Устремив прямо на нее свои пронзительно-голубые глаза, беззвучно ступая босыми ногами по половицам, он направился к ней. И опять Анна подумала, что он безупречно сложен. Какое-то странное спокойствие охватило ее, пока он подходил ближе.

Когда он оказался рядом, они оба услыхали, как кто-то спускается по лестнице с третьего этажа: возможно, кто-нибудь из слуг или Маддалена, спешащая начать работу с утра пораньше. Не говоря ни слова, Броуди отворил дверь в спальню Анны, втолкнул ее внутрь и закрыл дверь. Потом оглянулся, чтобы убедиться, что она все видит, и повернул ключ в замке.

Вероятно, ей следовало почувствовать себя шокированной. Ахнуть, например, или воскликнуть «Как вы смеете?», или даже закричать во весь голос. Но Анна ничего такого не сделала: просто застыла на месте, теребя отвороты капота и не сводя с него глаз. Всем своим существом она ощущала страшную неизбежность наступившей минуты. И все же, когда он потянулся к ней, что-то застарелое, укоренившееся в натуре, заставило ее воскликнуть:

– Нет!

– Да.

Его руки уже возились с ее капотом, стягивали его с плеч, пытались прикоснуться к коже сквозь ночную рубашку.

– Не надо, – всхлипнула она, отстраняясь и хватая его за запястья.

Броуди нежно обхватил ее лицо ладонями, но голос у него дрогнул:

– Он хочет ехать сегодня, Энни. Прямо сегодня.

– О нет. О нет!

Броуди поцелуями осушил слезы, покатившиеся по ее щекам. Ее руки сами собой потянулись к его обнаженной груди, и она легонько, словно изучая, провела по ней пальцами. Анна позабыла о своей печали; ощутив у себя на лице его горячее дыхание, она забыла обо всем на свете.

– Джон… – вздохнула она, прижимаясь губами к его коже.

Но он расслышал, и этот тихий шепот прогнал последние колебания. Сердце у него застучало молотом. Увы, ее дурацкая ночная рубашка застегивалась на спине, а Броуди никогда не считал терпение одной из своих добродетелей. Он допустил ошибку: схватив ее сзади за воротник, с силой дернул тонкую ткань. Пуговицы разлетелись по всей комнате, а желание, которое он различал в ее лице всего несколько секунд назад, сменилось испугом.

Это заставило его переменить тактику, однако мысль о том, чтобы отпустить ее, ни на миг не пришла ему в голову. Броуди медленно придвинулся ближе, давая ей время перевести дух и успокоиться, потом накрыл ее рот долгим поцелуем. Заметив, как дрожь раз за разом пробегает по ее хрупкому телу, он начал нежно поглаживать ее по спине.

Анна постепенно успокоилась. Она послушно раскрыла свои губы, ее голова откинулась назад. Когда она прерывисто вздохнула, Броуди воспользовался этим, чтобы скользнуть языком ей в рот. Она судорожно втянула воздух и замерла, стараясь ему не мешать, но вскоре поняла, что больше не выдержит. Тихий, гортанный звук зародился где-то в глубине ее груди.

Броуди прижался к ней еще теснее, распаленный до безумия ее чувственными стонами. Анна на мгновение напряглась, когда его руки накрыли ее обнаженные ягодицы, но он только крепче притянул ее к себе, поцеловал еще жарче, и она сдалась. Именно этого ему и хотелось: увидеть ее беззащитной, потерявшей голову.

Броуди заглушил ее испуганный вздох новым поцелуем, желая дать ей почувствовать, как велика его страсть. Опьяненный желанием и своей властью над ней, он дразнил и искушал ее языком. Кровать слишком далеко: Броуди решил, что овладеет ею прямо здесь, на полу. Но тут же отказался от этой мысли. Ему хотелось видеть ее голой на смятых простынях. Разорванная рубашка каким-то чудом еще держалась на ней; одним нетерпеливым рывком он сдернул ее и подхватил Анну на руки.

Растерянная, оглушенная таким бурным натиском, Анна слабо уперлась ему в грудь непослушными руками. Все ее чувства были в полном смятении. Она сама не знала, что хочет ему сказать. «Нет»? Это не совсем то, что она имела в виду. «Погодите»? Да, пожалуй. Ей удалось это выговорить в ту самую минуту, как он опрокинул ее на спину, а сам растянулся сверху.

В словарном запасе Броуди понятие «погодите» временно отсутствовало. Ничего страшного, утешил он себя, она напугана, но он все исправит. Все будет хорошо. При одной мысли о том, что ему не позволят сделать Энни своей, не дадут погрузиться в нее прямо сейчас, сию же минуту, помешают овладеть ею самозабвенно и слепо, кровь застыла у него в жилах. Его страсть была непреодолимой. Он не мог бы это объяснить, он и сам едва понимал, что с ним творится, но жажда обладания казалась всепоглощающей, она была сильнее смерти. Энни стала его последней надеждой. На что? На жизнь, человечность, порядочность. На любовь. Он должен был завоевать ее.

* * *

Анна была так потрясена своей наготой, что потеряла всякую способность разумно мыслить. Остался только страх и натянутые до предела нервы. Она смутно сознавала, что Броуди возится со своими брюками. Ей нужно было принять решение. Немедленно. Он опустился, опираясь на локоть, и начал целовать ее обнаженные соски. Тут она подумала, что может немного отложить принятие решения: в эту минуту у нее не хватало сил. Его нежные и требовательные губы лишили ее последней способности к сопротивлению.

Ничего подобного она раньше не знала, ни в каких книгах из библиотеки ее отца ни о чем подобном не говорилось. Анна подалась вперед бедрами, и рука Броуди сразу же очутилась там, в ее потайном женском месте. От его нетерпеливо ищущих пальцев невозможно было скрыться. Жадные, настойчивые – они проникли внутрь, заставляя ее извиваться и стонать.

Он отнял руку, и Анна догадалась, что будет дальше. Вот он, ее последний шанс. Она сомкнула ноги и толкнула его в грудь изо всех сил.