Елена Сулима - Опоенные смертью

• Название: Опоенные смертью
• Автор: Елена Сулима
• Издательство: АСТ, Гелеос
• Жанр: Триллер
• Год: 2000
• ISBN: 5-17-002637-4, 5-8189-0025-8

Психологический триллер. Героиня книги, жена бизнесмена, узнает, что ее жизнь может вскоре оборваться. Превращаясь то в маньячку, насилующую мужчин, то в сестру милосердия, начинает она свои, как ей кажется, последний в жизни демарш.

---

Но зря.

"А что я так за неё испугалась? — рассуждала Алина, выходя на улицу. Это она меня облапошила, получилось, что я работала на её имидж, пусть не здесь, а где-то в чужой стране, но все же… Да у неё все нормально. Это я осталась в дураках. В дураках, по её меркам. Но я осталась как раз при себе!"

— Бить будешь? — в упор спросил её случайно встретившийся на пороге Фома.

Она снисходительно улыбнулась в ответ

"… И крови полные пригоршни
Мне видеть холодно в тумане.
Не помогай, не подходи,
Хотя бы я о том молила,
Ты только издали следи,
Как боль в глаза мне ужас влила…"

Почему ты не приедешь и не ударишь мне пощечину? Почему ты меня не побьешь?.. — навязчиво звучал голос Фомы рефреном по телефону.

Размеренная речь холодной вежливостью проливалась на него в ответ. Она мысленно уничтожала его. "Пошел к черту!" — цедила в сторону, выключая трубку.

И понимала, что ему нужна была реакция, настоящая реакция, чтобы он смог понять, увидеть, как разрывается все в Алине и оттого почувствовать, что он ещё жив в её сердце, он ещё в силе. Но она ускользала из его жизни

Она ускользала из всякой чужой жизни, пытавшейся поглотить, поймать её, будь то жизнь влюблявшихся в неё новых знакомых или жизнь её бывшего мужа.

В чем я виноват, в чем я виноват, что ты со мною развелась? добивался ответа Кирилл.

Она пыталась подумать, как ему правильно ответить, но у неё ничего не получилось. Мысли хаотично носились в её голове, сотрясаясь пляской святого Витта. Она уже не могла припомнить ничего конкретного из их совместной жизни, что бы действительно так обидело её и привело к решению порвать то, что он изменял ей?.. Орал иногда? Жадничал?.. Маму свою так некрасиво увез?.. Какая все глупость мелочь, факты, просто факты, перед чем-то большим, необъяснимым.

— Да ни в чем ты не виноват, — ответила она, чуть было не ответив: "отвяжись", — Никто ни в чем ни виноват. Просто когда-нибудь всему наступает предел.

Всему наступает предел…

"… но позабыла, что была
Слабее всех я в этом мире.
Царапина — и нож отброшен.
Я зажимаю тряпкой рану.
И крови полные пригоршни
Мне видеть холодно в тумане…

Она поднимается в лифте на свой этаж, щупает ключи в кармане… и вдруг чувствует мутную волну… — невесомость! Она взлетает к потолку лифта, зависает. Ей некогда. Пора все это прекратить! Она нащупывает потолочный люк, пытается открыть его и дергает крючки, но в ответ на её действия люк не открывается, а отпадет пол лифта. Она, зависнув под потолком, видит бездну огней под собою. Город. Ночной город. Милая, печальная земля все отдаляется и отдаляется от нее. Лифт завис. Падать-прыгать с такой высоты нельзя — поздно падать. Выше невозможно. Выше потолок. Она распластана по нему каким-то обратным притяжением. А может все наоборот? И видит она не землю, а выпуклое зеркальное отражение? Выпуклое?.. Значит, кривое?.. Где я? Кто я? Откуда?!

Голос её словно гаснет в вакууме.

Неопределенность, отсутствие точки опоры мешает ей ощутить красоту наполненной жизнью бездны. И чувствует, что может, оттолкнувшись от потолка, рвануть со скоростью кометы вниз, но если это действительно лишь кривое отображение того, что есть в ней, если это лишь действительно зеркало, оно разобьется при её падении, и тогда весь этот мир разлетится вдребезги, а ей его жалко.

ГЛАВА 6

Жизнь журналиста фрагментарна, как взгляд кришнаита — открыл глаза увидел — новость! Закрыл глаза, открыл, увидел то же самое — новость! Открыл, закрыл, увидел тоже — ба какая новость! Время не линейно. Прошлое не соединяется с настоящим, из настоящего не вытекает будущего — все перемешано в хаос. Вот и выдергивай из него что хочешь. И удивляйся и поражай воображение. Работа такая. А после погружай в хаос забвения. Вот так и жила Алина, забыв про то, что существует беспрерывная линия времени. Лишь вырывала цифры обозначающие время встречи с редактором ли, героем репортажа… И снова погружалась в безвременье.

— Эта… ну вот… — снова, после недельного перерыва, звонил Фома.

— Короче! Драться не буду, — резко отпарировала Алина.

— Я к тебе по делу, у тебя нет знакомых врачей?

— Каких врачей?

— Онкологов.

— Есть… вернее я знаю, где их можно достать. Но в чем дело? — Алина интуитивно поняла, о ком он будет говорить.

— Это очень серьезно… — и наполнив речь свою вздохами и всевозможными междометиями, поведал, что Инесса умирает. Еще в Америке ей вдруг стало плохо. Когда вернулась — оказалось, что у неё рак груди с метастазами. Какой-то особый — скоротечный. Оперировать поздно. Ее облучали на днях, но ей стало только хуже. Она уже лежит, не поднимается. Поэтому надо сделать все возможное.

— С правой груди все началось?

— Откуда ты знаешь, что с правой?

— Я знаю — глухо ответила Алина и надолго замолчала.

Альтруистическая душа её встрепенулась в порыве помочь, но тут же, словно что-то произошло в её сознании, словно холодной водой окатили её, и она заледенелом голосом ответила, — Пусть она сама меня об этом попросит.

Он понял, что это абсурд — никогда в жизни Инесса не обратиться к Алине за помощью, и положил трубку.

"Инесса… Инесса… Почему? Почему… Почему?!" — гудело в Алине.

И вновь, в одно мгновение, Алина все поняла и ужаснулась закону мистической связи между собственной болезнью и болезнью Инессы. Похитившая её славу, похитила и её мрак. Значит, ей, чтобы выжить, надо совершить путь Алины. Она похитила итог, не ощутив первопричины, и первопричина итога нависла над ней.

Так объяснила себе Алина и встала, вышла из-за письменного стола, машинально накинула на плечи куртку, подошла к двери, открыла и вышла из дома.

— Ты куда это направилась? — окликнула её во дворе, подруга юности и соседка Ирэн.

— Не знаю. — Как завороженная ответила Алина.

Ирэн чуть отшатнулась от её взгляда, словно смотрящего сквозь нее.

— Что это с тобой?

— Ничего.

— Слушай, может я с тобою? Все равно делать нечего.

Молча две женщины ехали в метро. Как не пыталась Ирэн узнать, куда же направилась Алина, но всякий раз получала странный ответ: — Не знаю, но чувствую что мне надо…

"Быть может она под наркотой? Вряд ли. Просто она такая… вся не такая…" — задумалась подруга Алины, и тем любопытнее стало, куда же это она направляется.

ГЛАВА 7

Это был очень странный маршрут, маршрут с ощущением некого надреального полета. Молча, Алина и Ирэн вышли на Кропоткинской.

Сейчас, сейчас, — вдруг сказала Алина и почти бежала по бульвару. И почему-то завела Ирэн в Фотоцентр.

Фотоцентр, так фотоцентр.

Они хотели пройти на выставку, но вход им загородила вахтерша. Я журналист, — сказала Алина. Вот, — как аргумент показала Алина свой диктофон.

— О, интервью, интервью! — закивала вахтерша, — Сейчас я позову фотографа, он на втором этаже, а пока осмотрите выставку.

— Это песнь! — воскликнула Алина и схватилась за сердце.

Весь зал был посвящен заключенным. Женщинам в зонах. Репортажные, со слабой претензией на художественное видение, фотографии показывали зоновских мадонн во всех ракурсах, притом четко соблюдая антураж — черные ватники, кирзовые сапоги… И казалось, что сам фотограф впадал в некую прелесть от увиденной им концепции женщины. Бежим отсюда, это уже я прошла в прошлой жизни, бежим… — еле проговорила Алина и направилась к дверям.

В дверях их остановил мужчина лет сорока пяти с лукавыми усами:

— Куда это вы? А интервью у меня брать?! — расставил он руки, словно ловил мячик удачи. Алина, увернулась от возможной ловушки. Мы сейчас, мы за батарейками, батарейки сели, — кричала Алина, ускользая.

Ирэн, повторив в точности движения подруги, нагнала её на улице.

Они прошли совсем немного, как распахнутые двери старого дворца поманили их, они вошли в мраморный холл и поняли, что попали в союз художников. Тем же способом, что и в фотоцентр, проскочили сквозь вахтершу, поднялись на выставку, расположившуюся на втором этаже. Их встретил художник, "ну вы покуда смотрите, а я вас жду в кафе и с удовольствием отвечу на ваши вопросы".

На картинах было изображено застолье. Застолье всех форм и видов. Застолье-полемика, застолье-просто-выпивон, застолье-спор, застолье-хор… Жрущие, сытые ли, истощенные, но все равно самодовольные, обалдевшие от возлияний лица с остекленевшими взорами в никуда!

О! Хватит! Алина почувствовала, как слабеют её коленки, и отчаянно по-детски хочется плакать.

— Невозможно!.. Невыносимо! — качала головой она, оглядывая зал расширенными глазами.

Они вышли на улицу, пусть ждет, пока они сбегают за батарейками для диктофона. У автобусной остановки остановились.