Лидия Чарская - Том 15. Сестра милосердная

• Название: Том 15. Сестра милосердная
• Автор: Лидия Чарская
• Издательство: Издательство сестричества во имя святителя Игнатия Ставропольского • Русская миссия
• Жанр: Детская проза
• Год: 2006
• ISBN: ISBN 5-98891-072-6

---

"Непростительная оплошность! Где же она, однако?" — тревожно ища глазами по зале нарядного пестрого мотылька, думала Ира.

— Довольно, довольно, благодарю вас, князь! — обратилась она к своему кавалеру, потеряв всякое желание продолжать танцы.

— Ну, вот, уже и довольно, экая вы, право! А я только что разошелся. Кажется, не очень ваши ноги пострадали? Нетти, та со мной ни за что не пойдет и все ее кисейные барышни-подруги тоже — грубовато басил Леонид. — Иначе, как слоном, они меня и не называют.

— Мерси, мерси, я не могу больше, — и, отняв руку у своего кавалера, Ира выскользнула из круга танцующих.

Маленькая маркиза с задорными мушками на щеке и подбородке под руку с средневековым рыцарем внезапно заступила ей дорогу.

— Наконец-то ты вышла из твоего монастыря, прелестная отшельница, — слегка ударяя Иру веером по плечу, насмешливо произнесла она, наклоняя свою напудренную головку, — и не надоело тебе быть, однако, ключницей и кастеляншей в этой обители?

Ира вздрогнула, сразу поняв насмешку.

— Я не нахожу в этом ничего дурного.

— Но с твоей внешностью, с твоим образованием и воспитанием, милая скромница, ты могла бы найти себе лучшее применение, нежели быть нянькой и домоправительницей там, где все равно не оценят твоих услуг, — снова засмеялась под кружевом маски незнакомка.

— Клянусь, не знаю более скучных обязанностей! — вторил ей рыцарь, ее кавалер.

"Какие они все злые, однако, — с горечью, подумала Ира, — ведь они смеются надо мною. Они не знают, что ради мамочки и Кати я готова нести еще и не такую трудную службу". — И она поспешила уйти подальше от насмешливой парочки.

Между тем вальс сменился кадрилью.

— Mesdames et messieurs, prenez places! — надрывался дирижер.

— Смотрите, видите эту черную фигуру… Мрачная личность, пробивающаяся из залы, это сестра молодого Басланова, — в этот же миг услышала Ира чей-то приглушенный голос за собою.

— Что за странность нарядиться, точно на похороны. Ведь Басланов зарабатывает немало, не мог поприличнее одеть сестру… — отвечал на это другой.

Дальше молодая девушка не пожелала слушать. Ей казалось, что пол горел у нее под ногами, пока она пробиралась к выходу из залы.

В соседней столовой, у ледяного грота с крюшоном, стояло несколько масок: пронырливый китаец, пестрый арлекин и бойкий Пьеро. Тут же была и Нетти, оживленная, смеющаяся, между Цветком Мака, Доброй Феей и Мотыльком… Они оживленно болтали, прихлебывая напитки из хрустальных бокалов. Очевидно, молодые люди не в первый раз подходили к крюшону, потому что движения и речи их были развязнее и порывистее, чем всегда.

— А, прекрасная послушница, — весело вскричал арлекин, — вот неожиданное открытие, mesdames, вообразите, сия смиренная отшельница всех вас, как говорится, за пояс заткнула по части грации и искусству танцев. Ирина Аркадьевна легка и воздушна, как Сильфида, право, многие из наших дам и боярышень могли бы позавидовать ей.

— Ха-ха-ха, — не совсем естественно рассмеялась Нетти, не выносившая, чтобы в ее присутствии хвалили других.

— Вы прелестны! — пропищал Красный Мак, всячески старавшийся не быть узнанным.

— Воображаю танцующей эту провинциалку, — шепнула на ухо Пьеро Добрая Фея.

— Га-га-га! — заржал Пьеро голосом Димы Николаева и, извиваясь с искусством настоящего клоуна, он ни с того ни с сего обратился к барышням с довольно своеобразным заявлением: — А вот если бы вы видели только лошадь князя Контакузен, mesdames. Она взяла первый приз на последних скачках. Mille diables, не лошадь, а огонь!

— На такую не грех поставить, — вращая черными глазами в отверстиях маски, вставил китаец, прихлебывая крюшон.

— А разве ты играешь на скачках, милый китайский мандарин? — кокетливо смеясь, обратилась к нему Добрая Фея.

— А ты умеешь держать на привязи твой болтливый язычок, волшебница?

— Мы не болтливы, сударь! За это подозрение не желаю говорить с вами, — обиделась маска.

— Увы мне! Увы мне! — воздевая руки к небу, воскликнул китаец.

— Мотылек, разреши наполнить этой живительной влагой твой бокал, — обратился арлекин к Кате.

Девочка со смехом протянула ему опустошенную ею только что стопку. Ее глаза неестественно блестели. Катя никогда не брала в рот вина и нынче впервые по настоянию Нетти выпила холодного крюшона. Он сразу ударил ей в голову, заставляя беспричинно смеяться. Лицо ее пылало под маской, голова слегка кружилась. Но тем не менее она ни в чем не желала отставать от старших.

Ира удержала ее:

— Перестань, Катя, это вредно и некрасиво. Ты еще ребенок, а детям не полагается пить вина, — произнесла она, взяв у девочки бокал с искрящейся влагой.

— Но как строго, однако… — засмеялся Пьеро.

— В монастырях проповедуется пост, молитва и полное воздержание от спиртных и виноградных напитков, — тоненьким фальцетом протянул арлекин.

— Вот еще! — надула губки Катя, — я не понимаю, почему ты, Ира… Она не договорила, потому что Нетти отвела в сторону Иру и заговорила, мало заботясь о том, слышат ее или нет.

— Ира, что вы сделали? Вы же осрамили нас с Andre.

— Я? Осрамила? Что вы еще выдумали, Нетти?

— Не притворяйтесь, пожалуйста, моя милая, вы отлично знаете, что я хочу сказать! Взгляните на себя, как могли вы показаться на вечере в этом жалком тряпье! Ведь вы же родная сестра Andre! Что будут говорить о нас с мужем! Скажут, балы устраивают, а бедную молодую девушку одели в лохмотья, как какую-то нищую. Если б я знала это раньше, то ни за что не пустила бы вас сюда в этом затрапезном виде.

Ира слушала, не веря своим ушам. Неужели настолько была недалекой эта блистательная Нетти, чтобы делать ей такие нелепые замечания, да и притом вслух, при всех!..

— Это легко поправить, — сказала Ира, — большая часть гостей меня не узнала и я постараюсь незаметно скрыться и больше уже не возвращаться сюда, чтобы не компрометировать вас моим костюмом. Таким образом инцидент будет исчерпан, я надеюсь, вполне.

— Это будет самое лучшее, что вы могли придумать, — холодно сказала Нетти вдогонку молодой девушке. Но та не слышала ее. Мысли Иры были заняты уже другим.

— Катя, — позвала она с порога сестру, — я надеюсь, что ты не будешь больше делать глупостей, пить вина и тотчас же после ужина пойдешь спать. Тебе, как девочке, еще рано оставаться до самого конца бала.

— Ого, какая строгая, однако, старшая сестрица! — пропищал Пьеро.

— Она страшная деспотка и завидует Кате, — успела шепнуть Нетти своим друзьям.

— Смотрите, пожалуйста, а на вид смиренница какая, воды не замутит! — засмеялся Красный Мак в лице Нины Завьяловой.

В таком омуте, вы знаете… — подхватила ее сестра Ольга.

— Офелия, ступай в монастырь! — подскочил к Ире арлекин, успевший уже приложиться к десятому бокалу и вследствие этого не совсем твердо державшийся на ногах.

— Офелия, о нимфа! Помяни меня в твоих святых молитвах, — внезапно опускаясь на одно колено, продекламировал Дима Николаев — неугомонный Пьеро.

Но Ира уже не слышала того, что ей говорили. Со смутным чувством глухого раздражения, впервые появившимся в ее душе, она поднялась к себе в детскую. Здесь перед божницей теплилась лампада. Слышалось ровное дыхание спящих детей, и на нее сразу пахнуло покоем и сладкой грустью.

Заглушенные несколькими дверьми долетали сюда звуки мазурки, веселые выкрики дирижера… Топот ног… звонкие всплески смеха… Но молодая девушка ничего не слышала. Она достала лист почтовой бумаги и села за письмо к матери.

Глава 6

Весь этот вечер Катя была как во сне. От выпитого с непривычки крюшона голова девочки кружилась все сильнее. Смех делался все громче и неестественнее. А тут еще и новые впечатления: ее первый бал, ее положение взрослой барышни, танцевавшей впервые с настоящими взрослыми кавалерами. Валерьян Вадберский, прячась под своей хламидой китайца, наперебой с Димой Николаевым говорили ей комплименты, восторгались ее внешностью, грацией и изяществом, танцуя с нею по нескольку раз подряд и словно по уговору отличая ее перед всеми остальными барышнями.

Бедная Катя! Она не слышала того, что говорилось в то же время за ее спиною этими юными шалопаями.

— Она божественно глупа, величественно глупа, ваша Катя! — говорил Дима на ушко Нетти.

— Послушай, сестра, мой Громобой, умнее нашей молоденькой родственницы, а ведь он только лошадь. А эта девица, вообрази, только и знает, что хохочет на всю эту ерунду, которую я напеваю ей в уши… Нет, она великолепная дурочка, эта милая Katrine! — вторил ему Валерьян, обращаясь к Нетти.

— Но ты уж не очень, Валя… — с притворным беспокойством останавливала брата молодая женщина.