Валерий Воскобойников - Блистательный Гильгамеш

• Название: Блистательный Гильгамеш
• Автор: Валерий Воскобойников
• Жанр: Историческая проза

Гильгамеш - это первый (реально живший) герой человечества, о котором более пяти тысяч лет назад были записаны песни и сказания. Рискуя собой, он пытался познать тайну жизни и смерти, так и не открытую до сих пор. Повесть `Блистательный Гильгамеш` написана по мотивам древнешумерского и аккадского эпосов.

---

Отец мой причитая, кланяясь, крутился вокруг богатыря, умолял простить меня, говорил что-то про мои успехи в учении. Но Бирхуртур поступил так, как был обязан. Он связал мне руки и поволок меня вслед за собой ко дворцу. Рядом брел Гильгамеш и тоже пытался говорить о моей невиновности. Но Бирхуртур лишь уныло отмахивался. Он и сам все понимал, но что мог поделать! Моя плетеная из соломы сумка с табличками осталась на площади рядом с драной сетью. И я в этот момент переживал не за свою судьбу, а за те таблички, которые мне доверил учитель.

Я был приведен ко дворцу царейб передан стражнику, и тот подвел меня к яме. В яму я спрыгнул сам, не стал дожидаться, пока меня спихнет стражник, он же захлопнул за мной бронзовую решетку.

Но очень скоро около ямы появился сам Гильгамеш.

– Аннабидуг! Тебя ведь так зовут? – откуда-то он уже знал мое имя. – Держи лепешку. – И он просунул сквозь щель решетки лепешку на длинной палке. Столь вкусной лепешки я не ел никогда. Потом он принес сочный плод, его название я заучил вместе с Отцом школы, хотя прежде не пробовал. Он рос в царском саду на единственном дереве.

– Отец придет и освободит тебя, – сказал Гильгамеш. Ты не пугайся.

Скоро и в самом деле стражник поднял решетку, вытащил меня из ямы и поставил перед самим Лугальбандой.

– И этот малыш сумел накрыть сетью моего сына! – Равный богам был весел и добр. – Мне сказали, что ты из семьи младшего писца храма великого Ана, что у тебя большие успехи в школе. За тебя просил и мой сын. А пророчество, оно недействительно, в нем говорится о царе, а не о сыне.

Фразу про пророчество я понял, только повзрослев. Тогда же до меня лишь дошло, что проступок мой прощается.

– Так ли ты ловок в обращении с сетью, как говорят?

– Еще как! Ловчее меня в школе нет! – расхрабрился я.

– Гильгамеш хочет играть с тобою по вечерам. Я согласен. Это будет ему полезно. Так он научится искусству ухода от боевой сети. Сейчас ее принесут и ты покажешь свое умение.

Стражник принес сеть. Я умело развернул ее и поставил две основные палки углом.

Стражник привел крупного пса, с такими ходят охотники и пастухи. Пес смотрел на меня и злобно ворчал.

– Сумеешь поймать собаку, не испугаешься? – спросил Лугальбанда. – Или язык твой смелее, чем руки?

– Я поймаю, о царь, – ответил я, хотя никогда прежде не шел с сетью против зверя.

Стражник спустил пса, и тот молча бросился на меня. И в тот миг, когда он оторвался от земли, чтобы вцепиться мне в горло, а пасть его с желтыми клыками была раскрыта, и брызгами из нее летела слюна, в тот самый миг, я бросил на него сеть, и пес запутался в ней, опрокинулся на спину, а потом неожиданно жалобно заскулил.

– Тебя хвалили не зря, – сказал Лугальбанда. – Ступай домой, стражник проводит тебя, и передай этот кувшин с маслом отцу, – тут кто-то из слуг протянул мне большой тяжелый кувшин, – этого вам хватит надолго. Скажи ему, что он хорошо воспитывает своего сына. Я доволен.

Я низко поклонился и пятясь, крепко зажав кувшин, пошел вслед за стражником.

На другой день тот же стражник пришел после занятий в школу, и мы вместе поднялись ко дворцу.

* * *

Мы вместе поднялись ко дворцу, там меня ждал Гильгамеш.

Под наблюдением Бирхуртура я ловил будущего царя сетью, потом он ловил меня, потом снова я. И мне все реже удавалось настигнуть его.

В первый вечер, когда стражник привел меня домой, отец собирал все самое ценное в доме, чтобы отнести в подарок старшему писцу храма. Отец надеялся, что с помощью старшего писца мне уменьшат наказание. Когда же мы со стражником явились домой, отец решил устроить праздник и уговаривал стражника остаться с нами поужинать. Но стражнику полагалось сразу вернуться во дворец. Хотя от чаши сикеры он не отказался.

Родители допоздна расспрашивали меня о том, что было во дворце и рассказ свой я повторил им несколько раз.

– Думал ли я, что сам великий царь Лугальбанда обратит свой взор на нашего сына! – несколько раз восклицал отец.

Но мама потом ответила:

– И все же спокойнее тому, кто держится от царей подальше!

В школе тоже меня расспрашивали ученики. И подошел Владеющий розгой:

– Говорят, ты видел во дворце палача, ему не нужен помощник?

Пришлось ответить, что палача я не видел.

– С царями нужно быть осторожным и не всегда показывать свои знания. Чаще царям неприятно, когда кто-то рядом знает больше, чем они, – сказал мне Отец школы, когда после уроков мы остались вдвоем, а на улице уже маячил стражник, пришедший за мной. – И все же, если представится случай, попроси, чтобы перестелили крышу у школы, а то скоро начнутся дожди – ты сам знаешь, как она течет. И еще попроси хорошей глины для табличек – та, что есть, мягка недостаточно.

И я попросил, но это были другие дни.

А пока каждый вечер я шел вместе со стражником ко дворцу, там ждал меня Гильгамеш и под наблюдением Бирхуртура я пытался накрыть его сетью. Уже после нескольких занятий мне это почти не удавалось. Он все время оказывался сзади меня.

В конце игры по молчаливому знаку Бирхуртура стражник выносил для меня угощение для семьи, чаще сосуд с зерном, и мы отправлялись домой.

– Вот и сын уже стал кормильцем! – радовался отец.

Но однажды стражник за мной не пришел. Не пришел он и на другой день. А потом я узнал, что ыеликий Лугальбанда отправился в соседний город на праздники и прихватил с собою Гильгамеша. Лишь через несколько месяцев я снова увидел егою Но встреча наша чуть не стала нашей гибелью.

* * *

Встреча наша чуть не стала нашей гибелью.

Всей школой мы отправились за город к реке, туда, где были заросли тростника. С нами не было лишь малышей. Отец школы выдал нам мечи, и мы рубили тростник, чтобы потом покрыть им заново крышу.

Заросли были густы и высоки, они простирались далеко, в них забредали дикие ослы – онагры, а иногда и зверь пострашнее. Отец школы сказал нам об этом и приказал быть осторожными.

И все же мы разбежались в разные стороны, каждый рубил на своем участке.

Я оглянулся и увидел Гильгамеша. В отдалении стоял и Бирхуртур, разговаривал с нашим Отцом школы. Отец школы держал перед собой барабан, по-видимому, ему не понравилось, что мы разбежались кто куда, и он хотел нас собрать. Бирхуртуру он был дальним родственником и потому вступил с ним в беседу.

Я же, увидев Гильгамеша и продолжая рубить тростник, обдумывал, надо ли мне к нему приблизиться. С одной стороны было бы невежливым и непристойным сделать вид, что я не заметил сына великого Лугальбанды. С другой – он ведь не звал меня, и смею ли я без его зова навязывать ему свое общество?

Я так размышлял, а потом увидел, что из зарослей в сторону Гильгамеша направляется тигрица.

Настоящая огромная тигрица вышла из зарослей и спокойно, плавно, как ни в чем не бывало шла на Гильгамеша. Он же ее не видел, а смотрел в мою сторону. Потом она припала на передние лапы, как припадают тигры, чтобы броситься на живую добычу. Хвост ее мелко дрожал, и чуть приподнятая верхняя губа – тоже.

Тут уж стало не до размышлений.

– Я с тобой, Гильгамеш! – крикнул я и бросился к нему со своим бронзовым мечом.

Гильгамеш оглянулся, увидел тигрицу и тоже выхватил меч.

Тигрица так и лежала, припав к земле, а мы уже стояли спина к спине, готовые отразить ее нападение.

Но если бы она и в самом деле бросилась на нас, что смогли бы мы сделать нашими мечами.

– Это опять ты! – удивился Гильгамеш. – Откуда ты взялся, Аннабидуг? Ты должен быть в школе. Я смотрю, кто-то, похожий на тебя, рубит тростник. – Так говорил Гильгамеш и был он спокоен, словно тигрицы на него нападают каждый день. – Не кричи громко, а то услышит Бирхуртур, я же хочу сам поразить ее.

Вот что значило быть настоящим царем!

– Думаешь, она прыгнет? – спросил он также спокойно.

Тигрица замерла. Ее, видимо, обескуражило то, что нас оказалось двое.

А тут и Бирхуртур с Отцом школы увидели нас. Бирхуртур бросился на тигрицу со своим мечом, но еще мудрее поступил Отец школы. Он просто забил в барабан.

Барабанный бой был столь оглушителен, что тигрице это не понравилось и она медленно повернулась в сторону зарослей, а потом бросилась туда, уже не скрывая ужаса.

– Надо сказать охотникам, пусть изловят ее, – проговорил Бирхуртур.

Они с Гильгамешем покинули нас, а Отец школы устало произнес:

– Я только собрался заговорить о крыше и глине…

На бой барабана сбежались ученики. И наш учитель, проверив, что все мы на месте, повел нас в город, даже не собрав тростник. Он боялся, как бы тигрица не надумала вернуться.

В то время каменной стены вокруг Урука еще не было, ее построили по велению Гильгамеша, а вокруг города был выкопан неглубокий ров, и дикие звери иногда по ночам забредали на улицыю Были случаи, когда они задирали ослов и даже уносили детей.