Фредерик Пол - Туннель под миром. Сборник англо-американской фантастики

• Название: Туннель под миром. Сборник англо-американской фантастики
• Автор: Фредерик Пол
• Издательство: Издательство «Мир»
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1965

Этот сборник неотделим от другого, изданного одновременно с ним под названием «Экспедиция на Землю». Они задумывались как одна общая книга и имеют общую вступительную статью, опубликованную в «Экспедиции…». Предисловие к данной книге представляет собой всего лишь отсылку к этой вводной статье. В целом эти две книги, каждая из которых носит подзаголовок «Сборник англо-американской фантастики» дают отличный срез данного литературного направления на период начала 1960-х годов.

---

Кэллахэн был ближе к двери в гостиную, чем робот, но достаточно ли велика эта разница? Что ж, все-таки он рискнет.

Кэллахэн решил, что один ложный ход — это как раз то, что ему нужно для начала, и, спрятавшись на минуту за дверь, тут же выскочил в холл. Телеглаз исчез, и Кэллахэн помчался к кабелю. В ту секунду, как он к нему подбежал, из-за угла показался робот. Кэллахэн схватил кабель и потянул, пятясь назад. Но кабель не поддавался: чудовище приняло соответствующие меры. Кэллахэн бросил кабель — они снова стояли на той же мертвой точке.

Дождь лил как из ведра, то и дело раздавались оглушительные раскаты грома, молния слепила глаза. Аманта сидела, глядя в пространство. Кэллахэн подумал, что первый раз в жизни она действительно испугалась. Должно быть, глядя на его маневры, она догадалась, что кабель как раз и не дает Кэллахэну подойти к ней. Как найти выход из этой жуткой шахматной партии? У него в уме стал понемногу вырисовываться план, но где взять время, чтобы привести его в исполнение, когда тебе противостоят безупречная логика и рациональный ум?!

Рациональный? Может, здесь-то и была ахиллесова пята чудовища? Что-нибудь абсолютно иррациональное как раз и поставит его в тупик!

Кэллахэн мысленно проверил свой план; может, что и выйдет, если хоть немного повезет, надо только придумать, как направить чудовище на ложный след. Если сделать что-нибудь слишком уж иррациональное, оно просто сочтет это дурацкой выходкой и не обратит на нее внимания. Из кухни донесся едкий чад сгоревшего жаркого. Что бы такое там сотворить — нелепое, но не слишком, а то он не добьется нужного эффекта, Все равно надо будет потом пройти через кухню, иначе ему не осуществить свою конечную цель. Но что, что? Взгляд Кэллахэна остановился на двери в чулан. Сквозь нее виднелась дверца в подполье. И вдруг его осенило. Да, это именно то, что нужно!

Выглянув из комнаты, он скрылся с глаз робота и, тут же юркнув обратно, бесшумно закрыл дверцу в чулан, затем снова выбежал в холл, с силой захлопнув за собой дверь, чтобы вибрация наверняка донеслась до робота. Промчавшись через холл, он влетел на кухню, схватил на бегу тяжелый секач и выскочил в сад.

Он отчаянно рисковал; убедиться в успехе он не мог — медлить нельзя было ни секунды. Весь расчет был построен на том, что робот будет озадачен, увидев закрытую дверцу чулана. Он рассудит, что Кэллахэн форменный идиот, раз спрятался в таком месте, где поймать его проще простого, но ему все же придется выяснить, в чем дело, а на это уйдет время.

Снаружи, возле кухонной двери, проходил провод заземления, спускавшийся по стене от громоотвода, установленного на телевизионной антенне. Одним ударом секача Кэллахэн перерубил его и в ту же секунду вернулся в дом. Он обнаружил, что чудовище даже не потрудилось открыть дверь в чулан… и все же, повидимому, задержалось перед ней, чтобы установить значение этого нелепого явления, и теперь партия была снова в той же ничейной позиции.

Нет, не в той же. У Кэллахэна появилась надежда, пусть слабая: а вдруг молния ударит в антенну. Она уже ударяла и раньше, но не причиняла вреда благодаря заземлению. Так как антенна была высокая, возможно, это повторится. Он не припомнит такой грозы, — а вдруг случится то, чего он ждет… а вдруг! В конце концов, во время каждой грозы в Нью-Йорке молния попадает в Эмпайр-Стейт-Билдинг, и не один, а много раз. Вовсе не обязательно, чтобы это было видно невооруженным глазом: это просто может быть огромная волна напряжения, от которой подскакивает стрелка на шкале соответствующих приборов.

— Нет, — думал Кэллахэн, — я осел… игра не стоила свеч. Я буду все ждать и ждать, гроза утихнет, я постепенно выбьюсь из сил… и тут наступит конец.

С дальнего конца холла донеслись странные заунывные звуки. Кэллахэн узнал голос жены. Он подошел к двери. Аманта сидела, подняв лицо и закрыв глаза, — казалось, она совершенно ушла в себя и все, что вокруг, для нее больше не существует. Она нараспев бормотала что-то. Кэллахэн узнал цыганский джибэ и подумал, уж не молится ли она… но ведь у цыган, кажется, нет молитв.

Темнело, ноги у него подкашивались от усталости и напряжения, и вот тут оно и случилось.

Раздалось шипение, послышалось громкое «щелк», и весь дом в блеске и грохоте заходил ходуном — видимо, молния попала прямо в антенну. В гостиной погас голубоватый свет — перегорел телевизор, часть электрозаряда пробила изоляцию кабеля, и от робота-гиганта посыпались искры. Он застыл на месте и выронил кабель. Из него повалил дым.

В гостиной разгоралось красное марево — удар молнии вызвал пожар, но Кэллахэн прежде всего кинулся к Аманте и размотал шнур, стягивавший ее. Робот не двигался с места, и, оставив Аманту растирать затекшие ноги и руки, Кэллахэн побежал на кухню, набрал ведро воды и поспешил в гостиную.

Пока горел лишь один корпус телевизора, Кэллахэн выдернул штепсель и загасил пламя.

Некоторое время спустя они с Амантой сидели в кухне и пили виски с содовой. Сгоревшее жаркое было выброшено в мусоропровод, окна открыты, чтобы выветрился чад. У них немного кружилась голова.

— У меня оставалась лишь крошечная надежда, — говорил он, — но ведь молния может иметь разную силу, иногда это настолько незначительный электрический разряд, что большинство людей просто его не замечают… Во время грозы молнии ударяют очень часто, особенно если на ровном месте торчит какаянибудь мачта, вроде нашей телевизионной антенны. Но мы получили полную порцию, вернее, не мы, а махина. Думаю, его теперь не починишь. Что скрывать, — чуть смущенно продолжал он, — я тоже начал молиться, после того как перерубил заземление.

— Да, — произнесла Аманта, — я догадалась, что ты придумал. А только я не молилась, милый.

— А что же ты напевала?

Она лукаво взглянула на него, затем пожала плечами и улыбнулась.

— А, вот ты о чем? Это что-то вроде заклинания. Меня выучила ему мать — оно призывает молнии на голову врага… Ну, я слишком зарэккерилась.[17] — Она быстро встала с места. — Тут и за сто лет не управишься с этой духовкой. Ты бы вытащил этого типа из холла, Кэллахэн.

Он глядел на нее с рассеянным видом. Затем встряхнул головой.

— Послушай, совсем из ума вон. Где все черепашки? Я ни одной из них ни разу не видел. Ведь их еще оставалось несколько, когда…

— Они все там, внизу в этой пещере… под лужайкой. Там и Питер…

— О господи! — воскликнул Кэллахэн, кинувшись к двери. — Побегу ему на помощь…

— Успокойся, — остановила его Аманта. — Всю грязную работу они предоставили этой махине. Они сидят кружком и смотрят.

— На что смотрят, ради всего святого?

— Как Питер и Тринадцатая сражаются в шашки. Когда меня связывали и тащили оттуда — они проделали это так быстро, что я и пикнуть не успела, — Питер даже головы не повернул, — он ничего не видел, кроме шашек. И нечего удивляться — Тринадцатая, конечно, выигрывает!

Перевод Т. Островской

ГЕНРИ КАТТНЕР ПОРОЧНЫЙ КРУГ

Тор был первым роботом, не потерявшим рассудка. Впрочем, лучше бы он последовал примеру своих предшественников.

Труднее всего, конечно, создать достаточно сложную мыслящую машину, и в то же время не слишком сложную. Робот Болдер IV удовлетворял этому требованию, но не прошло и трех месяцев, как начал вести себя загадочно: отвечал невпопад и почти все время тупо глядел в пространство. Когда он действительно стал опасен для окружающих. Компания решила принять свои меры. Разумеется, невозможно было уничтожить робота, сделанного из дюралоя: Болдера IV похоронили в цементе. Прежде чем цементная масса застыла, пришлось бросить в нее и Марса II.

Роботы действовали, это бесспорно. Но только ограниченное время. Потом у них в мозгу что-то портилось и они выходили из строя. Компания даже не могла использовать их детали: размягчить затвердевший сплав из пластиков было невозможно и при помощи автогена. И вот двадцать восемь обезумевших роботов покоились в цементных ямах, напоминавших главному инженеру Харнаану о Рэдингской тюрьме.

— И безыменны их могилы! — торжественно воскликнул Харнаан, растянувшись в своем кабинете на диване и выпуская кольца дыма.

Харнаан был высокий человек с усталыми глазами, вечно нахмуренный. И это не удивительно в эпоху гигантских трестов, всегда готовых перегрызть друг другу горло ради экономического господства. Борьба трестов кое-чем даже напоминала времена феодальных распрей. Если какая-нибудь компания терпела поражение, победительница присоединяла ее к себе и — «горе побежденным!»

Ван Дамм, которого скорее всего можно было назвать инженером аварийной службы, кусал ногти, сидя на краю стола. Он был похож на гнома — низенький, темнокожий, с умным морщинистым лицом, таким же бесстрастным, как у робота Тора, который неподвижно стоял у стены.