Шарлотта Бронте - Эмма Браун

• Название: Эмма Браун
• Автор: Шарлотта Бронте
• Жанр: Классическая проза

В 1854 году Шарлотта Бронте написала две главы своего нового романа «Эмма», однако ей не довелось закончить его — 31 марта 1855 года она умирает от преждевременных родов. Спустя много лет, Клер Бойлен, ирландская писательница и журналист, дописала роман, наградив его сложным и запутанным сюжетом, повествующем о судьбе девочки Эммы, которой приходится выживать на улицах Лондона Викторианской эпохи. Разврат, нищета, детская проституция, малодушие — основные темы романа.

Перед тем как сесть за написание продолжения романа, Клер Бойлен, по её же словам, изучила множество литературы о Викторианском периоде в Англии, в том числе о жизни бедняков на улицах Лондона, побывала в музее персонажей Бронте и вела беседы со многими исследователями творчества семьи Бронте.

Девочка по имени Эмма Браун не помнит своего прошлого и пытается разыскать мать. Ей приходится испытать на себе все ужасы нищеты и бездомной жизни на улицах Лондона, тяжело трудиться, чтобы заработать на еду. Во время своих скитаний она знакомится с девочкой младше неё по имени Дженни Дру. Вместе с ней они ищут кров, и однажды забредают на Всемирную выставку в Гайд-парк, где Эмма видит свои изображения, развешенные по всему зданию Хрустального дворца, под которыми подписано, что её разыскивают. Дженни думает, что попала в рай, ведь она никогда не видела таких красивых и богатых людей, никогда не ела таких вкусных вещей, которыми здесь торговали. Такая Выставка имела место в реальности — Великая выставка промышленных работ всех народов, и проходила в лондонском Гайд-парке с 1 мая по 15 октября 1851 года, она стала вехой в истории промышленной революции.

В конце концов, память возвращается к Эмме благодаря заботе её приемной матери, Изабель Чалфонт. Оказывается, что Эмма Браун — дочь приличной женщины, у которой выкрали ребёнка и продали на улице за бесценок.

---

Наконец все эти многострадальные вещи обрели достойного владельца. Мы с Матильдой вернулись домой весьма довольные своей работой. У меня теперь осталось только одно желание. Я очень хотела, чтобы в тот день, когда Джесс решится надеть эти пышные наряды, она обязательно попалась бы на глаза сестрам Вилкокс.

Целый день у меня было хорошее настроение. Я решила устроить день отдыха, чтобы не испугать мою маленькую птичку. В этот день я дала своей горничной выходной, и нам самим пришлось готовить себе обед. Мы превратили это нехитрое занятие в пышную церемонию. Чтобы не расстраивать меня, Матильда даже немного поела. После обеда мы с ней играли в разные настольные игры, а потом даже устроили небольшой импровизированный концерт.

Я тщательно спланировала этот день, и он удался на славу. К восьми часам вечера мы обе уже начали зевать, наспех поужинали и улеглись спать.

Добившись в чем-нибудь успеха или совершив какое-нибудь благое дело, мы потом часто вспоминаем об этом. Вот и я в конце этого праздничного дня решила снова вспомнить о наших утренних занятиях.

– Джесс была великолепна в этих прекрасных нарядах, не так ли? – спросила я. – И хорошо то, что она ни на минуту не усомнилась в том, что эти платья ей подходят и она имеет право их носить.

Лицо девочки снова стало печальным.

– Я тоже не имею права носить эти платья, – пробормотала она. – Что же, честно говоря, и я тоже, – напомнила я. – Помнишь, я рассказывала тебе о том, что выросла почти в такой же бедной семье, как и семья Джесс. Женщины вообще не должны украшать себя пышными нарядами. В любом случае это похоже на хитрую уловку. Что касается тебя – я понимаю, что тебе не нравятся эти платья, но это совсем не означает, что ты не заслуживаешь иметь красивую одежду.

К моему ужасу, Матильда опустила голову на руки и заплакала. Я положила руку ей на плечо, пытаясь успокоить. Похоже, у нее сегодня был трудный день.

– О мадам, вы ведь ничего обо мне не знаете, – произнесла она сквозь слезы. – Во мне все – сплошное притворство.

– Мне совсем не интересно, кто ты. Я просто рада, что сейчас ты рядом со мной.

– Я – самое презренное существо на этом свете, – содрогаясь от рыданий, сказала она. – Я появилась на свет на помойке. Я никому не нужна. Даже собственной матери.

– Дорогое дитя! – сказала я, обхватив руками ее лицо. – Ты ошибаешься. И все же хорошо, что ты не стала держать это в себе. Расскажи мне обо всем, и тебе сразу станет легче.

– Я не могу! – закричала она рыдая. Похоже, у нее начиналась самая настоящая истерика. – Все это так ужасно, что я не могу об этом говорить.

Девочка была на грани нервного срыва, и я не могла ей ничем помочь. Она казалась мне маленькой птичкой, рожденной на дереве, растущем возле бурной реки. Его сплетенные ветви надежно удерживали ее и все же не могли защитить от суровой стихии.

– Расскажи мне обо всем, – убеждала я ее. – Уверяю тебя, ты можешь говорить со мной на любую тему. Я ничего никому не скажу, и все будет так, как ты захочешь. Но если сейчас тебе трудно говорить, постарайся отвлечься от этих мыслей и подумать о чем-нибудь другом.

Она меня внимательно слушала. Я даже поверила, что она последует моему совету. Потом ее лицо стало бледным, как полотно, и ее охватила жуткая паника. Я смотрела на нее, будучи не в силах помочь. Она смотрела куда-то отсутствующим взглядом, а все ее тело дрожало от напряжения.

– Эмма, – пробормотала она и посмотрела мне в глаза. – Эмма! – закричала она.

Наконец милостивая природа пришла на помощь этому маленькому страдающему существу: она застонала и схватилась руками за голову, затем ее лицо побледнело, и она вся обмякла, потеряв сознание. Что ж, во всяком случае, теперь я смогу добавить еще один маленький фрагмент в ту головоломку, которую взялся разгадывать мистер Эллин. Ведь я была уверена в том, что девочка забыла свое прошлое.

Утром я послала за доктором. Я вкратце рассказала ему обо всем, что произошло накануне, и он прописал уксусные примочки и успокоительное. Он настоятельно рекомендовал отправить девочку в больницу, где ее смогут тщательно обследовать.

– Мне бы не хотелось этого делать, – сказала я. Увидев, какую панику вызвал у Матильды совет врача, я решила, что смогу сама о ней позаботиться.

– Ее нельзя оставлять одну в таком нестабильном состоянии, в котором она сейчас находится. Она верит в то, что так для нее будет лучше, но на самом деле подвергает себя смертельной опасности. Ее рассудок может не выдержать страха и смятения. Кто-то должен успокоить ее и вывести из этого состояния.

– Я попытаюсь ей помочь, – пообещала я.

– Если ваши попытки не увенчаются успехом, – предупредил доктор, – ее состояние может ухудшиться.

Мне доводилось видеть людей, которые настолько ушли в себя, что прекратили всякое общение с внешним миром. Вот такой тяжелый груз лег на мои плечи. Я сидела у постели девочки, которая после ухода врача впала в тревожное забытье, и думала о том, что же мне теперь делать. Когда она пришла в себя, я немного ей почитала. Через некоторое время она смогла сесть, и я принесла ей молоко с медом. Потом она даже попыталась встать с постели, но я не разрешила:

– Тебе нужно отдохнуть, Матильда! Я позабочусь о тебе.

Она как-то смущенно посмотрела на меня, как будто бы ей не хотелось меня видеть, и это меня крайне обеспокоило. Потом вдруг она успокоилась, ее лицо прояснилось, она посмотрела на меня и с удивлением произнесла:

– Меня зовут Эмма!

– Не Матильда? Откуда ты знаешь?

– Я слышала, как какая-то женщина обращалась ко мне по имени. Она произнесла одно-единственное слово: «Эмма». Там больше никого не было, и все-таки я поняла, что ко мне обращался кто-то, кого я хорошо знаю и люблю.

– Кто назвал тебя Матильдой? – очень осторожно спросила я.

– Он назвал! – крикнула она, и ее снова охватила тревога.

– Твой отец?

– Он мне не отец.

– А что с твоей матерью? Она жива или умерла?

Она испуганно покачала головой. Ее глаза смотрели куда-то в темноту.

– Надеюсь, что она еще жива.

Я подумала о том, что сказал доктор. «Она должна узнать всю правду о себе, и это ее спасет».

– Мы найдем ее. Что бы между вами не произошло, мать всегда все прощает своему ребенку.

Она с сожалением посмотрела на меня, снова легла в постель и плакала до тех пор, пока не заснула. Я провела весь день у ее постели. Я должна освободить ее из этого тягостного плена, и я сделаю это.

Я и сама не заметила, как заснула. Проснувшись, я увидела, что она внимательно смотрит на меня.

– Я знаю, где можно найти мою маму, – сказала она.

– Это хорошо, – спокойно отозвалась я. – Значит, тебе нужно туда поехать.

Девочка так испугалась, что я поспешила уверить ее в том, что, конечно же, не отпущу ее туда одну.

– Я поеду с тобой. Мы с тобой вместе выясним все о твоем прошлом. И что бы мы ни узнали, с чем бы нам ни пришлось столкнуться, знай, что я всегда буду с тобой.

– А вы не боитесь?

– Боюсь, но совсем не того, чего боишься ты. Я опасаюсь, что когда твоя мама увидит свою маленькую девочку, то она заберет тебя у меня.

– О нет! – закричала Эмма. Ее лицо выражало такой неподдельный страх, что мне очень захотелось узнать, что же такого ужасного эта дама сделала своей дочери.

– Успокойся, – уверенно сказала я. – Сейчас для нас главное, чтобы ты как можно быстрее выздоровела.

На следующий день она сказала, что хочет прогуляться. Я решила не отговаривать ее. Мы тепло оделись и направились в сторону кладбища. Если вам кажется, что мы выбрали странное место для прогулки, значит вы просто не знаете нашего кладбища. Это тихое и красивое место находится рядом с великолепной старой церковью, построенной в романском стиле. С этого места открывается прекрасный обзор. Видно все на целых десять километров вокруг. Долины Коли и Колдер оказываются перед вами как на ладони. Единственным неприятным моментом было то, что сразу за кладбищем лежали колодки, в которые, обычно заковывают преступников, для того чтобы все негодяи и мошенники, которые еще живут на этом свете, задумались о том, какие страшные мучения их ожидают после смерти. В общем же это было чудное уединенное местечко.

Дети любили играть здесь, потому что рядом находился маленький домик, в котором когда-то была школа, а сейчас он напоминал сказочное жилище фей и эльфов. Им нравилось читать поучительные наставления, вырезанные на надгробных камнях. Жаль, о эти мудрые строки не смогли спасти души тех, кому они предназначались. Мы с Эммой целых полчаса бродили среди могил уснувших вечным сном лучших людей нашей округи, а потом пошли домой через лес. Когда мы подошли к подножию холма, Эмма подобрала руками свои юбки и начала карабкаться на его вершину. Взобравшись наверх, она минут двадцать стояла там не шевелясь, и только ветер трепал ее одежды. Потом я крикнула, чтобы она возвращалась назад, потому что было очень холодно.