Людмила Толмачева - Мужские сны

• Название: Мужские сны
• Автор: Людмила Толмачева
• Издательство: АСТ, АСТ Москва, Хранитель
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-17-04150

У Татьяны есть все – прекрасная работа, материальное благополучие, многообещающая политическая карьера… Нет только обычного женского счастья.

Однако случайная поездка в деревню дарит ей нежданную встречу с талантливым художником Андреем, расписывающим местный храм.

Удача, о которой можно только мечтать?

Но у Андрея непростой и неровный характер, а его привычку к богемной свободе и независимости переломить практически невозможно.

Разрыв кажется неминуемым… И именно тогда в жизни Татьяны появляется новый поклонник – солидный, серьезный бизнесмен…

---

– Девочку эти суки снотворным напоили. В Привалово ее повезли. Там и врачи, и аппаратура соответствующая. Ладно, мы тоже к себе. До свидания. Спасибо за помощь.

Мужчины обменялись рукопожатиями, и милиционер пошел к своему «уазику».

– А мы куда? – спросила Татьяна, растерянно глядя на Виталия.

– К нам. Батя там переживает, наверное. Поехали! – ответил Виталий, открывая дверь «нексии», и сурово добавил: – У нее все-таки родители есть. Не надо уж тебе лезть туда.

Татьяна приняла душ, переоделась в Надеждин халат, пошла во двор, где мужчины уже накрыли обеденный стол.

– Ох, и исхудала же ты, племяшка, – жалостно покачал головой дядя Паша.

– Ничего. Были бы кости, а сало купим, – сострил Виталий, наливая в рюмки водку.

– Я не буду, – поморщилась Татьяна.

– А тебе никто и не наливает, – грубовато ответил Виталий и взялся за графинчик со смородиновой настойкой. – А от этой уж не отказывайся. Чистейший смородиновый сироп. Любимый напиток папаши Пуаро.

– Надо же, – подколола его Татьяна. – Грамотный.

– А как же. В телевизоре, чай, видели, знаем.

– Ладно уж, смородиновой попробую.

– Правильно. Лучшего лекарства от стресса не придумали. Кстати, водка тебя спасла от пневмонии. Так получается? Ты же говоришь, и кашель, и колотье в спине прошли. Не зря, видать, ее, родимую, придумали. Не зря! Ну давайте!

Они выпили и приступили к борщу из свежих овощей. На Татьяну вдруг напал такой аппетит, что она даже попросила добавки.

– Молодец! Так держать! – хвалил ее Павел Федорович, наливая в тарелку половник наваристого борща.

– Как там Дашутка? – ни к кому не обращаясь, спросила Татьяна, задумчиво глядя на белых голубей над крышей соседнего дома.

– Я думаю, что все будет хорошо. В Привалово отличные врачи, помогут, – уверенно сказал Виталий, наливая себе вторую рюмку.

– Это ж надо такое с невинным дитем вытворять! Живодеры чертовы! – выругался Павел Федорович. – Правильно одного-то укокошили. Туда ему и дорога.

– Я бы и второго уложил, будь моя воля, – со злостью сказал Виталий. – Много мы церемонимся с этим отребьем. Законы надо ужесточать, а наши депутаты, наоборот, ваньку ломают, видишь ли, высшая мера им негуманной показалась.

– Но ведь были случаи, когда невиновных расстреливали, – возразила Татьяна. – Проводили повторное расследование, и оказывалось, что «ошибочка вышла». А человека-то уже не вернешь.

– Да. Конечно, были единичные случаи. И все же я за смертную казнь обеими руками, – упрямо отстаивал свое мнение Виталий. – Да если бы с моим ребенком такое сделали, я бы своими руками порвал в клочья! Думаете, стал бы ждать, когда наш «самый гуманный в мире» суд начал с ними разбираться? Нет уж!

– А потом тебя этот же суд и посадил бы на десять лет за самоуправство, – резонно заметил Павел Федорович. – Нет, самосуд еще никого до добра не доводил.

– Ладно. Чего я разошелся, как холодный самовар? Ты, Татьяна, совсем позеленела за эти дни. Иди-ка спать на второй этаж. А я покурю с батей и тоже на боковую. На свежем воздухе, под яблонькой, часик давну. Мне еще сегодня в поле ехать.

Татьяна и в самом деле страшно устала. Она кое-как доплелась до комнаты на втором этаже и легла, не раздеваясь, прямо на покрывало. Через секунду она уже спала.

Ей приснился хороший сон, светлый, радостный. Как будто они с Андреем рвут ромашки на лугу. Луг огромный, необъятный. Солнце играет на лепестках, бабочки перелетают с цветка на цветок, а они стоят напротив друг друга, но не рядом, а в отдалении, срывают ромашки и говорят что-то веселое. Она смеется, а Андрей сдержанно улыбается. Вдруг она выпрямляется и, держа ладонь козырьком, осматривается вокруг.

– Даша! – крикнула Татьяна и проснулась. Солнце уже ушло на другую сторону дома. В комнате было прохладно от ветерка, влетающего в открытое окно. Тонкая прозрачная штора надувалась парусом и трепетала под его напором. На столе стояла ваза с ромашками. «Вот они откуда взялись!» – подумала Татьяна и пошла вниз, к телефону. Она набрала 09 и спросила, как позвонить в приемный покой приваловской больницы. В приемном покое долго не отвечали. Татьяна ждала, крепко сжимая в руке трубку, даже пальцы побелели. Наконец на том конце провода девичий голос ответил:

– Приемный покой. Слушаем.

– Скажите, пожалуйста, как самочувствие Даши Ермиловой?

– Это которую украли?

– Да.

– А кто спрашивает?

– Из кармашевской администрации.

– Состояние стабильное. Температура 36,4. Давление в норме, хотя и немного понижено. Сердце в порядке. Анализы мочи и крови у лечащего врача. В данный момент проводится курс терапии.

– Интенсивной?

– Зачем? Обычной. Девочка самостоятельно двигается. Поела. С ней ее родители. Так что все в порядке.

– Спасибо.

– Пожалуйста.

Улицы Кармашей, по которым шла Татьяна, изменились до неузнаваемости. Она с удовольствием разглядывала дома, палисадники, людей, как будто не видела ничего этого сто лет. Ее умиляли тигровые лилии, рыжими огнями полыхнувшие в высокой траве за штакетником, радовала яркая афиша нового фильма, наклеенная прямо на дверь магазина, тешили взор старушки в аккуратных платочках, семенящие с рынка с пустыми корзинками наперевес, – словом, все вокруг, что в суете дней мы привыкли не замечать, приводило ее в восторг.

Она вошла в калитку своего дома, остановилась, перевела дух. Как не хочется входить в пустой дом! Но ведь она сильная взрослая женщина. Хватит ныть! Надо жить всему вопреки – дурному настроению, болезням, вредному начальству, злым пересудам. Богом тебе даровано самое ценное – жизнь! Так живи, чего еще?

Она вынесла матрасы и одеяла на просушку, вымыла окна до хрустального блеска, даже побелила печь, найдя под навесом ведро с известью. Во дворе тоже навела идеальный порядок. Когда критически оглядела результаты своего труда, поднявшись на крыльцо, сочла, что не хватает последней изюминки, яркого пятна в слишком унылом дворе. Она пошла в сад и нарвала букет из всего, что там росло: ноготков, дельфиниумов, люпинов, ромашек и даже васильков. Когда входила с букетом во двор, открылась калитка, и в ее проеме показался Андрей. Бледный, худой, с ввалившимися глазами. У нее оборвалось сердце.

– Андрюша! А я ждала тебя. Видишь, даже букет нарвала. Как Даша? – без остановки говорила Татьяна, подходя к нему и с болью замечая трехдневную щетину, горькие складки в уголках рта, темные круги под глазами.

– Сейчас уже хорошо. Тебе привет передает. У Татьяны внутри разлилось тепло. «Девочка, солнышко мое! Не забыла обо мне!»

– А я по дороге пирог с рыбой купила в кулинарии. Поешь?

– Угу. Только в баню схожу.

– Я как раз натопила. Думаю, придешь, надо хоть помыться, побриться…

Она побежала в дом за чистым бельем, а потом проводила его, как маленького, в баню. Даже предложила потереть спину, но он отказался.

Татьяна застелила чистой скатертью стол, поставила на него банку с цветами, разрезала пирог, налила в чашки горячего чаю.

Уже смеркалось, когда они, напившись чаю, отдыхали, сидя бок о бок на крыльце. Андрей рассказывал о том, как освобождали Дашу. У него на глазах застрелили одного из бандитов, замахнувшегося на милиционера топором. А потом, когда капитан заглянул в сторожку и крикнул: «Все чисто!» – Андрей кинулся внутрь и увидел спящую прямо на полу, на какой-то телогрейке, Дашу. Личико ее было чумазым, с высохшими полосками от слез. Эта деталь особенно расстроила Татьяну. Не выдержав, она всплакнула.

– А что сказал лечащий врач? – спросила Татьяна, шмыгнув носом.

– Сказал, если бы эти отморозки дали еще одну дозу снотворного, то были бы необратимые последствия.

Андрей кашлянул, полез в карман за сигаретами.

– А я решила бросить, – сказала Татьяна.

– Что? – не понял Андрей, щелкая зажигалкой.

– Курить.

– Молодец. Вообще я давно хотел об этом сказать. Зря вы, женщины, все прерогативы мужские позабирали. Брюки, сигареты, профессии… От этого испортился ваш характер.

– Но женщины здесь ни при чем. Унификация, неотъемлемая составная прогресса и современной цивилизации, проникла во все сферы, в том числе и в так называемый человеческий фактор. Возьми, к примеру, моду «унисекс».

– Это ты сейчас с кем говорила? – иронизировал Андрей, озираясь по сторонам.

– Андрей! С тобой невозможно говорить о серьезном.

– Извини. Итак, унисекс. Но это преходяще, а ведь мы о вечном с тобой говорим или нет?

– О вечном. Но ведь «все течет, все меняется». В том числе и менталитет. Так что пора, господа мужчины, принять нас в свой лагерь.

– Хм. Ты это серьезно? И как ты это представляешь, эту унификацию полов?

– Я не о половой усредненности говорю. Зачем утрировать? Просто хватит смотреть на нас свысока.