Виктор Усов - Советская разведка в Китае. 20-е годы XX века

• Название: Советская разведка в Китае. 20-е годы XX века
• Автор: Виктор Усов
• Издательство: «ОЛМА-ПРЕСС»,
• Жанр: История
• Год: 2002
• ISBN: 5-224-03414-0

Книга рассказывает о становлении советской внешней разведки, особенно ее части, связанной с Дальним Востоком, и разведывательной работе в Китае в 20-е годы, которая дополняет картину взаимоотношений с Китаем, показывает всю сложность и многогранность этой работы, ее успехи и провалы. Автор обобщает уже имеющийся в нашей стране и за рубежом доступный материал по этой тематике.

---

После этого 20 января 1928 г. была сформирована комиссия по урегулированию конфликта в КУТВ во главе с заместителем заведующего АПО ЦК ВПК(б) Я. Э. Стэном (1924–1937),[229] которая после определенной работы вынесла 27 февраля 1928 г. свои предложения на заседание оргбюро ЦК ВКП(б). Было признано, «что конфликт на китсекторе КУТВ и ВПК возник не только по причинам, связанным с составом слушателей, но и вследствие существенных недостатков, допущенных руководящими работниками КУТВ по линии партийной и учебной работы среди китайских товарищей». Констатировались следующие недостатки: в университете «неудовлетворительный подбор партактива в отношении его квалификации», чрезмерная текучесть состава сотрудников КУТВ, «недостаточная связь администрации со студентами на почве их хозяйственно-бытовых нужд, излишняя административная опека над студентами вне учебного времени», неудовлетворительное состояние общежитий.[230]

Было признано «согласиться со снятием с работы в парткомиссии спецгруппы секретаря парткомиссии т. Вельтнера, одновременно подтвердив необходимость снятия из университета тт. Андреева, Преснева, Обухова и Игнатьева (псевдонимы, читай: У Хуцзин, Хуан Шицзя, Чжу Тинчжан и Цзун Сицзюнь. — В. У.). Приняли также решение откомандировать из университета «активных участников дезорганизаторских выступлений на китсекторе КУТВ и ВПК — Люлина, Ломоносова, Грибоедова, Петухова, Осина (читай: Лу И, Ли Сягуна, Чжу Дайцзе, Ма Юаньшэна и Хэ Шэнъяна. — В. У.) и Ван Го и трех аспирантов КУТВ: Меликсетова, Ким Сан Тачи и Удорятина».[231]

Однако проблемы с университетом продолжали существовать. В марте 1929 г. в ИККИ поступило письмо делегации КПК, в котором вновь подвергли критике плохую работу в КУТК. В нем указывалось, что за последние годы университет израсходовал на свои нужды 5 млн. рублей. «А полученные достижения выражаются лишь в том, что среди 250 приехавших студентов только очень незначительное число можно использовать для работы, — говорилось в письме. — Их учеба так не соответствует действительности и их теоретический уровень так беден».[232] В документе сообщалось, что около 30 приехавших в Китай студентов выдали себя Нанкинскому правительству. «Они опубликовали в печати список студентов, учащихся в Москве. Некоторые из них даже использованы и организованы Нанкинским правительством для шпионства среди студентов, вернувшихся из Москвы в Китай, в Шанхае, Дайрене (Дальнем. — В. У.) и других портах», — утверждалось в письме.[233] Считая, что «КУТК есть партийная школа ККП», китайская делегация требовала отчета о работе от ответственных товарищей университета, она требовала «усиления военной учебы, введения в курс учебы особого предмета «вооруженное восстание», улучшения работы библиотеки, максимального сокращения штата университета, состоящего из 396 работников. В заключение было заявлено, что «нынешнее состояние КУТК не удовлетворяет» китайскую сторону и что при определении курса университета «нужно исходить из спроса Китая».[234]

6 ноября 1929 г. по решению Секретариата ЦК ВКП(б) вновь была создана комиссия по обследованию КУТКа во главе с К. И. Кирсановой. Комиссия указала, что «директива ЦК о необходимости мероприятий, ликвидирующих неудовлетворительность социального состава студенчества КУТК, не выполнена, производственная и партийная практика для студентов не организована, КУТК, не обеспечен кадрами научных работников, преподавателей, руководителей кафедр. Среди политических, практических и бытовых извращений в жизни ячейки КУТК были названы следующие: гоминьдановщина, ликвидаторство, упадничество, правоуклонистские взгляды в вопросах положения в Китае и задачах КПК, борьба против линии партии, призывы к борьбе против политики партии, примиренчество, троцкизм, национализм, нарушение партийной и учебной дисциплины, мелкобуржуазные требования абсолютной демократизации и справедливости, разрыв между массой и руководством, отсутствие минимального доверия к руководящим парторганам и, наконец, беспринципная групповая борьба, личные склоки и драки.[235] После обсуждения комиссия разделилась поровну: одна часть за ликвидацию КУТК (Кирсанова, Петерс, Пшеницын), вторая — против ликвидации, за коренную реорганизацию (Булат, Гопнер и Таль). В конце концов победила первая группа (Кирсанова, Петерс, Пшеницын) и КУТК был закрыт.

Таким образом, несмотря на сложную и противоречивую обстановку второй половины 20-х годов, советская сторона не жалея сил и финансовых средств организовала довольно эффективную подготовку военачальников для Китая и КПК. Известно, что в Военно-политической академии им. Толмачева учился в 1928 г. сын Чан Кайши Цзян Цинго.[236] Учился долгое время и работал в СССР (всего около 15 лет) член КПК и будущий переводчик Мао Цзэдуна Ши Чжэ.[237]

Первые группы подготовленных военных специалистов отправились в Китай в период развертывания строительства Красной Армии и расширения масштабов партизанской войны уже весной — летом 1929 г., а основная часть группами и поодиночке в конце 1929 — начале 1930 г. По имеющимся далеко не полным данным и оценкам зарубежных авторов, значительная часть командного и политического состава частей Красной Армии, начиная от командиров и комиссаров полков и выше, прошли подготовку в различных военных учебных заведениях СССР, что явилось одним из условий быстрого развертывания вооруженных сил КПК. Среди них были политкомиссары и начальники политотделов, начальники штабов крупнейших военных соединений, организаторы военной разведки, а также особых отделов руководящих органов КПК и Красной Армии.

Многие из слушателей советских военных учебных заведений внесли заметный вклад в дело победы китайской революции. Хорошо известно, что такие китайские военачальники, ветераны китайской революции, как Чжу Дэ, Линь Бяо, Хэ Лун, Е Тин, Не Жунчжэнь, Сюй Сяньцянь, Е Цзяньин, Дэн Сяопин и многие другие прошли обучение в советских военных учебных заведениях либо изучили советский военный опыт, взаимодействуя с военными советниками России в Китае.

Были и серьезные проблемы со здоровьем у многих китайцев, приезжающих на учебу в СССР, а это отражалось на учебе, особенно если из них готовили военных специалистов. Так, после одного из медицинских обследований было выявлено, что из 100–120 учащихся-китайцев КУТКа в 1929 г. 70 % больны нервными болезнями и туберкулезом. Те, кто занимались подбором абитуриентов в Китае для учебы в СССР, жаловались, что «очень многие из китайских рабочих (на которых делался упор. — В.У.) больны: глазными болезнями, туберкулезом и сифилисом», что затрудняло работу по подбору.[238]

Как следует из архивных документов, во второй половине 20-х годов подготовка и переподготовка командиров китайской армии осуществлялась и в Китае, к примеру, в военной школе Вампу, затем на территории «опорных баз». Только из одного проекта месячной сметы по военной работе в Китае, составленной Чжоу Эньлаем 12 мая 1928 г., видно, какие средства (по 5 тыс. мексиканских долларов) СССР выделял на военную подготовку и организацию школ младшего комсостава на о-ве Хайнань, в Хайлуфыне, пров. Хунань; в каждой школе обучалось по 400 курсантов.[239]

Судя по приводившимся документам, требовалось все большее и большее количество китайцев, прошедших обучение в СССР. Так, в пункте № 7 Протоколов № 63 и 64 (Особый № 47) заседаний Политбюро ЦК ВКП(б) от 20 и 21 октября 1926 г. говорилось: «Направить в распоряжение ЦК Гоминьдана и Политуправления кантонских армий известное количество китайских товарищей из КУТВ и Университета имени Сунь Ятсена в Москве». В Протоколе № 103 (особый № 81) заседания Политбюро ЦК ВКП(б) от 19 мая 1927 г. пункт «д» предлагалось «послать 10 коммунистов-китайцев из оканчивающих КУТВ и Университет им. Сунь Ятсена для работы в частях Юй Южэня, а в пункте «е» поручалось Ф. Раскольникову снестись с Ханькоу по вопросу о включении известного количества кандидатов Юй Южэня в общую разверстку китмолодежи, направляемой в советские вузы. А через неделю 26 мая в пункте «д» Протокола № 105 (особый № 83) заседания Политбюро ЦК ВКП(б) говорилось: «Отправить окончивших Университет им. Сунь Ятсена 64 чел. в распоряжение Нацпра (Национального правительства. — В. У.); в первую очередь — коммунистов и комсомольцев, во вторую — гоминьдановцев».

Студенты, обучающиеся в СССР, использовались также как пропагандисты и агитаторы точки зрения Москвы на обстановку в Китае и в КПК. Об этом говорит пункт 1-й Предложений Ф. Раскольникова об организационных мерах в отношении Компартии Китая: «Направить в Китай, в частности в Ханькоу и Шанхай, из КУТВа и Суньятсеновского университета группу студентов, способных объяснить нашу точку зрения и бороться с оппортунизмом руководителей Киткомпартии».[242]

Обучение китайцев в военных учебных заведениях СССР продолжалось и в 30-е годы. Об этом наглядно говорит «Письмо представителей ЦК компартии Китая при ИККИ Ван Мина и Кан Шэна И. А. Пятницкому о зачислении китайских коммунистов в военные школы, академии, школы ОГПУ» от 31 июля 1933 г.