Анатолий Юркин - Пророк

• Название: Пророк
• Автор: Анатолий Юркин
• Издательство: Азбука, Терра-Книжный клуб
• Жанр: Фэнтези
• Год: 1997
• ISBN: 5-7684-0430-9

Написанный в жанре героической фантастики роман «Пророк» содержит элементы магической фэнтези. Герою покровительствуют разумные стихии планеты — Вода, Ветер, Земля и Огонь. Пускаясь в увлекательное и опасное путешествие, герой находит волшебные перстни Ондрона, которые помогают ему одержать победу над силами зла.

Дебютная книга автора.

---

Твака можно было только пожалеть, ведь среди язо-чинцев он был единственным, для кого женские ласки оставались недостижимыми. Убедившись, что, кроме злого языка, ничего иного Твак от Фаддия не унаследовал, Лориан вернулся на озеро.

От Удалинки он знал, что ни одна из женщин Подгорья не удостоилась чести ласкать Щедрило. Лориан рассмеялся, когда Удалинка предположила: а что, если Твак и есть Щедрило? Нет, это невозможно. Да, конечно, Твака не любили, но его и не боялись.

Лориан стал иногда захаживать в гости к Тваку. Тот встречал его неизменно желчными фразами и презрительным взглядом бесцветных глаз. И все же не казался он Лориану таким омерзительным, как Барбо, хотя бы потому, что горбун никогда никому не завидовал. Однажды Лориан увидел в руках у Твака женскую статуэтку редкой красоты.

— Нравится? — спросил Твак.

— Никогда не видел ничего подобного, — признался Лориан, в изумлении рассматривая обнаженную женскую фигурку из белого с розовыми прожилками мрамора.

— Сделал мальчишка Напролик по моему требованию. Я его научил тайнописи и познакомил с Герко. Так он к нему и прилип. К речевику и к его… прекрасной жене.

— Напролик? — переспросил пророк.

— Да, после того как я увидел Асколу в мраморе, я изменил отношение к глупым мураяврам. Мальчишка сумел передать ее красоту.

— А где руки? — спросил Лориан.

— Их не было. Что возьмешь с мураявра? Отговорился тем, что будто бы не научился выбивать из мрамора руки. Болтун. Все мураявры ленивцы. Хотя отсутствие рук не мешает ей блистать необычайной красотой. Эта богиня достойна дневных и ночных молитв.

Лориан, затаив дыхание, продолжал рассматривать статуэтку. Тело богини было прекрасно. Лориан держал в руках не кусок камня, но прохладный и упругий завиток раннего цветка, навстречу первому лучу разорвавший тесную оболочку. Заря восточных берегов Ойкумены не успела уронить на нежный стебель ее тела радостную слезу.

Твак продолжал восхищаться статуэткой, поразив Ло-риана непривычной поэтичностью слога:

— Ты только полюбуйся этой свежестью стана, пышностью груди. Что ни взгляд — то новые извивы тончайших, совершенных линий!

— Кажется, слегка вьющиеся волосы собраны торопливо в узел тайного письма. Ваш отец так бы и сказал, — снова вспомнил Лориан о далеком Фаддии.

— Поставь статую и отойди, чтобы увидеть пробор, и убедись, что его расчесывали в Милазии. О красоте лица и говорить нечего. Гордое сознание всепобеждающей власти дышит в разрезе губ и глаз, в воздушных очертаниях ноздрей. Гордость… Это гордость прекрасной рыбы, могучего дракона, длиннотелого змея, распустившегося цветка. Талантливый мураявр душой перешел в камень. Ни на чем глаз не отыщет тени преднамеренности, все, что невольно поет мрамор, говорит чудо-женщина, а не дикий неграмотный художник.

Приоткрыв завесу своей страсти, Твак предложил Ло-риану стать мальчиком, доставляющим тайные любовные послания замужней женщине. Горбун тщетно домогался любви красавицы по имени Аскола. Той самой женщины, что была второй женой речевика Герко. В награду Твак пообещал научить Лориана читать язочинские иероглифы. О ее прошлом Лориану позже рассказала Удалинка. Юный пророк, сочувствуя несчастному уроду, согласился, хоть и подозревал, что предложение связано с каверзой. Подстегивала неудача в поединке с Барбо. Как долго борсокерам нужно залечивать раны и не наберется ли Барбо смелости нарушить запрет Щедрило? Возведение свиткохранилища подходило к завершению, оставались работы, на которых присутствие Лориана не требовалось, и в любой день пророка могли попросить покинуть деревню грамотных. Уходить без письменности? Или принять унизительное предложение горбуна?

— Боюсь, что ты будешь обижен на Твака, когда осознаешь тщемудрие Щедрило и поймешь, что навык знакописи — тщедарованная способность, — объясняли Лориану новые товарищи — Удалинка и конан Дергач.

— Может, и так, — Лориан упрямо настаивал на прежнем. — Но мне нужна знакопись.

Лориан понимал, народы Ойкумены делятся не на тех, что знали письменность или никогда не имели алфавита. Нет, существовали народы, утратившие письменность! Как такое могло случиться? Легенды и сказания веков не давали ответа на вопрос о причинах происшедшего. Лориан догадывался о причастности Китовласа к человеческим бедам. Величайшей бедой следовало признать утрату племенами родовой памяти и письменности. Заклятие, с помощью которого Барбо умел отпочковывать двойников, представлялось менее интересным, чем тайнопись.

Твак потребовал, чтобы Лориан обрился наголо. Деревянными ножницами Удалинка постригла Лориана. Остро отточенной галькой Дергач обрил его. И вот Лориан пришел за первым посланием. В углу землянки в маленькой жаровне горело пламя и разило запахом краски, получаемой из лона и водорослей. Выяснилось, что, шутки ради, горбун желает писать признания в любви на обнаженном черепе соучастника проказы. Поборов отвращение, Лориан подставил голову. Тот радостно похрюкивал и, не торопясь, острой раскаленной иглой, часто погружая ее в деревянную плошку с горячими чернилами, выкалывал замысловатые узоры на лбу и темени жертвы. Когда череп Лориана полностью был изрисован загадочными письменами и чернила подсохли, Дергач замотал голову пророка косынкой.

Твак захохотал. Его начинала забавлять собственная придумка. Если бы он подозревал о желании Дергача прервать заливистый смех добрым ударом кулака, губы Твака трудно было бы раздвинуть и силой. С замотанной головой Лориан побрел на противоположный конец деревни. Не спавшие по ночам, мальчишки бежали гурьбой и, показывая Лориану пальцы и языки, громко выкрикивали: «Татуированный череп идет!» Чем и сделали тайну молодого мужчины известной жителям деревни.

В сопровождении Дергача Лориан приходил к землянке Герко, задержавшегося в походе в восточные земли, и терпеливо ждал. Рано или поздно его впускали внутрь. Лориан опускался на колени, и металлические украшения и браслеты на полных запястьях позвякивали, когда капризная блондинка читала письмо, водя по бритому затылку пальцем с длинным накрашенным ногтем. Прочитав, она погружалась в глубокие раздумья и, забыв о скорчившемся на полу посланце, долго перебирала металлические безделушки. Аскола была красива, и тело ее обещало много любви для избранного счастливца. Напролик ничуть не преувеличил в мраморе ее прелесть. Высокая, с прямыми широкими плечами, достойно несущими небольшую голову на нежной шее, Аскола привлекала похотливые взгляды многих мужчин длинными ногами, пышными бедрами, манящим изгибом талии, полными округлостями грудей.

Лориан оценил вкус Твака, воспылавшего страстью к замужней женщине. Он бы смог полюбить красавицу, стягивавшую шелковые светлые волосы веревочным кольцом. Говорили, что до встречи с Герко она была ужасно толстой, но, узнав о чувствах изгнанного Фаддия, куда-то исчезла и вернулась похудевшей. Чтобы сделать волосы светлее, Аскола часто промывала их в воде с особыми травами. Блондинка никогда не позволяла себе распускать волосы и носила хвостик, кокетливо ниспадавший на гладкое округлое плечо. В отличие от распутных женщин, Аскола была не только красива, но и добра. В серо-зеленых глазах, опушенных длинными черными ресницами, светился ум. Избалованная вниманием и поклонением мужчин, молодая женщина не стала развратницей, не растеряла природных талантов. Из землянки, вход в которую прикрывала легкая занавеска из цветистого лона, часто доносились серебристые трели и переливы дивного голоса Асколы. Услышав заветные звуки, к землянке тянулись и стар и млад, чтобы усладить себя столь изысканным удовольствием. Аскола была достойна лучшей участи, чем быть заброшенной женой бездарного Герко.

Переписка Твака с Асколой сблизила Лориана с сыном Фаддия. Часто Твак, проводя пером по бритому черепу пророка, предавался размышлениям вслух:

— Ты не видел еще настоящих трудностей, не пережил смерти близкого человека, не испытал участи потерявшего жену или ребенка. Что ты можешь знать о страданиях и несчастьях?

И резко меняя тему, вдруг начинал рассуждать о проблемах, волновавших Лориана:

— Народное эпическое сказание отсутствует на Перунике. О чем это говорит? О том, что не было событий, достойных передачи из уст в уста? Почему народы не дорожат прошлым? В преданиях смелого народа наших земель — у хоболов — отражены лишь природные явления.

Время бежало незаметно. Обязанности посыльного не слишком тяготили Лориана. Удалинка первой заметила, что от едких чернил у Лориана перестали расти волосы, но Твак сдержал слово, и поэтому пророк не переживал о потерянных роскошных кудрях. Ночами, в неверном свете лучин, Твак обучал Лориана знаковой грамоте. Горбун сделал даже больше обещанного. Он открыл неопытному юноше, как сдавать экзамены и без хлопот общаться с речевиками. Много передумавший о непостоянстве женщин, Твак любил повторять фразу, вскользь брошенную Лорианом: «Верные ответы при проверке знаний встречаются не чаще, чем верные жены».