Мария-Луиза Франц - Психология сказки. Толкование волшебных сказок

• Название: Психология сказки. Толкование волшебных сказок
• Автор: Мария-Луиза Франц
• Издательство: Б.С.К.
• Жанр: Психология
• Год: 2004
• ISBN: 5-88925-045-0

Волшебные сказки – чистейшее выражение коллективного бессознательного человеческой психики. Каждый народ на протяжении своей истории выработал свой собственный способ сказочного переживания психической реальности. Бесспорным авторитетом в области психологической интерпретации волшебных сказок является швейцарский психоаналитик Мария-Луиза фон Франц. Предлагаемое издание включает две весьма важные работы по анализу сказок.

---

Иногда, когда люди говорят вам, что они столкнулись с одной неприятной проблемой, но при этом им прекрасно известно, в чем она заключается и какую ей дать интерпретацию, то вы чувствуете, что они надеются услышать в ответ, что вы полностью согласны с ними в их понимании этого вопроса, и в то же самое время не хотят, чтобы вы с ними соглашались. Другими словами, если, несмотря на достигнутое понимание, смутное чувство неудовлетворенности все же не оставляет вас, вы вполне можете быть уверены в том, что предстоит сбросить еще несколько рубашек и драконьих кож, прежде чем откроется голая истина.

В «Короле Линдорме» голая истина предстает в виде кровоточащей горы мяса, которую необходимо подвергнуть очищению и превратить в прекрасного принца. Эта волшебная сказка дает нам изображение компенсаторной фигуры Самости, поскольку король-дракон представляет собой как раз тот аспект, которому не уделялось должного внимания в христианском символизме. Плотский человек и потребности тела игнорировались в раннем христианстве, сколько-нибудь адекватное отношение к ним начисто отсутствовало, что в конечном счете привело к тому, что многие люди покинули Церковь. Развитие символизма Самости существенно обогащает наше основное религиозное представление, вследствие чего оно снова способно функционировать, а определенные стороны жизни снова могут стать органической частью целостной психической установки. Если Самость – это полнота и целостность человека, то через нее получает выражение и плотская сторона человеческого существа, и нужно не игнорировать, а искать решения связанных с нею проблем, что поможет нам реализовать эту сторону нашей природы.

Волшебная сказка точно воспроизводится в течение приблизительно трех или четырех столетий, а затем, как правило, изменяется и получает развертование в каком-нибудь новом направлении. Это можно заметить при сравнении волшебных сказок христианской Европы с китайскими или античными сказками. Похоже, что человеческое сознание эволюционирует очень медленно, и изменения в волшебных сказках происходят в том же самом ритме. Поэтому стереотипы сознания необходимо время от времени заново приспосабливать к живому процессу, непрерывно совершающемуся в бессознательном и в психике в целом. Во всяком случае, для психолога ясно, что вследствие процесса постоянного изменения, происходящего в психике, не существует принципа, который рано или поздно не изжил бы себя.

В этом отношении животная, или плотская, личина, скрывающая истинный облик, принадлежит к числу мотивов, которые в условиях другой цивилизации предстают перед нами в существенно ином виде. В китайской волшебной сказке под названием «Ночжа» рассказывается о некоем вельможе и его жене, которые не имеют детей. И вот эта женщина, достигшая уже, подобно библейской Сарре, преклонного возраста, лежала как-то раз в своей постели, когда в комнату вошел даосский священник с красивейшей жемчужиной в руке. Он велел женщине проглотить жемчужину и сказал, что у нее родится ребенок. После этого он исчез, а девять месяцев спустя она произвела на свет шарообразный ком мяса, от которого исходило яркое красное свечение и удивительное благоухание. Пришел муж и разрубил своим мечом этот странный ком, тут же превратившийся в ребенка – в мальчика.

Мальчик оказался диким и озорным существом. Например, он не дает покоя драконам, обитающим на морском дне, и вообще постоянно совершает всякого рода злые проказы, огорчая этим как своих родителей, так и богов, но в конце концов осознает, что в расплату за свои грехи должен принести себя в жертву. Он становится богом, и ему поклоняются, ибо он ценой своей жизни искупил злые дела, совершенные в юности. Здесь мы снова имеем дело с мотивом символа Самости, проявляющим себя, однако, в гораздо большей степени в сфере природы. Пройдя долгий путь страданий и самопожертвования, Ночжа приобретает статус нового божественного существа, заменяя старых богов новым религиозным символом.

В алхимических текстах нередко говорится о том, что божественное существо захоронено и должно быть отделено от разрушающей материи; упоминается extractio animae, в ходе которого минералы должны быть разогреты до такой степени, чтобы из них образовался и потек металл. На эту картину алхимики проецировали сходные психологические процессы, а именно: все, что связано с бессознательным материалом, требует к себе гораздо более сосредоточенного внимания (т. е. подогрева), для того, чтобы из него можно было извлечь сущность. Это, собственно говоря, и есть то, чем мы занимаемся, когда интерпретируем сновидение. Когда в процессе анализа люди рассказывают вам свои первые сновидения, они обычно или смеются, или извиняются, что пришли к вам с чем-то, что кажется им страшной ерундой. И на них производит огромное впечатление, если вам удается произвести extractio animae, т. е. извлечь существенно важный смысл из того, что представлялось им всего лишь хаотическим материалом. Если при этом интерпретация «попадает в точку», то испытываешь ощущение, что животворный смысл содержится в том, что совсем недавно выглядело абсолютной бессмыслицей.

Меч, с помощью которого действует вельможа в китайской сказке, символизирует собой акт различения, ведущий к интеллектуальной проницательности, обретаемой человеком в случае принятия им решения. Я могу привести вам пример, показывающий, как бессознательное способно решать за нас. Однажды, когда я была в нерешительности, брать ли мне нового пациента, мне приснился сон, в котором предстал человек, только что бросивший свою работу из-за сильного переутомления. Настолько сильного, что он просто не мог дальше продолжать работать. Это сновидение как бы хотело сказать: «Не забывай, что движущая сила находится внутри тебя», и таким образом внесло ясность в создавшуюся затруднительную ситуацию. В нем было достигнуто интеллектуальное различение с элементом принятия решения: проблема была разрешена на уровне инстинктивных слоев личности, и сновидение объявило решение принятое бессознательным. Отсюда видно, что решимость и способность к различению тесно связаны между собой in statu nascendi В Апокалипсисе острый с обеих сторон меч, который выходит из уст Бога, – это символ различающей силы, тогда как в случае с Александром Македонским, разрубающим Гордиев узел, мы имеем дело с аспектом решимости.

Сновидение, если оно правильно истолковано, всегда несет в себе не только интеллектуальное просветление, но и обладает свойством придавать решимость, причем эта решимость качественно отличается от нашей сознательной решимости. В конечном счете такая решимость оказывает не только интеллектуальное, но и этическое воздействие на сознающую личность. Как бессознательное, так и сознание не могут обойтись в своей деятельности без элемента различения; и всегда существует слияние этих двух установок.

Почему девушка в сказке надевает на себя все эти рубашки? Почему не другой какой-нибудь предмет одежды? Символика одежды включает два смысловых аспекта. До известной степени одежда соотносится с персоной – маской, которую мы демонстрируем миру. Мы одеваемся так, как нам хотелось бы выглядеть в глазах нашего социального окружения. В прежние времена для представителей каждой профессии существовала своя особая одежда, и основная жизненная установка личности, по существу, была выражена в самой внешности. Следовательно, одежда часто служит маской для подлинной личности человека и скрывает «голую истину».

У Ханса Кристиана Андерсена есть сказка о короле, у которого была страсть к красивым нарядам. Как-то к нему явился портной, предложивший сшить такой красивый наряд, красивее которого и представить нельзя, но предупредивший, что наряд обладает свойством становиться невидимым для всякого человека, который занимает не свое место или безнадежно глуп. Поскольку король и сам не мог разглядеть наряд, но при этом был чересчур тщеславен, чтобы понять, что портной – просто обманщик, то в результате он появился на улице голым. Собравшийся там народ уже был наслышан о новом, необычно красивом наряде короля, и все были согласны, что он, действительно, великолепен, – и только какой-то маленький мальчик воскликнул: «Да ведь король голый!», и тогда всех собравшихся охватил неудержимый смех. Итак, ясно, что одежда может создавать ложное впечатление, однако связывать одежду только с маской или внешностью означало бы упрощать проблему.

Во многих тайных культах совершающееся во время мистерии изменение личности посвящаемого подчеркивается сменой одежды. Дпулея, например, при посвящении его в таинства Исиды, облачили в царское одеяние, покрытое знаками зодиака, а во времена раннего христианства верующие после крещения надевали на себя белую одежду, чтобы сделать более зримым свое обновление и чистоту новой жизненной установки. Поэтому я бы сказала, что одежда, как правило, символизирует установку, которую мы хотим сделать очевидной для нашего окружения. Люди могут внешне демонстрировать вполне добродетельную установку, внутренне будучи исполнены грязных фантазий и аморальных, нечистых реакций, и наоборот, внутренняя установка может быть чище и истиннее внешних проявлений человека. Недаром, в частности, говорится: «перемывать грязное белье на людях» («Washing one's dirty linen in public»).