Янина Жураковская - На краю времени

• Название: На краю времени
• Автор: Янина Жураковская
• Жанр: Юмористическая фантастика

"Пальцы вцепляются в неподатливый камень так, что кровь выступает из-под ногтей. Многовато "если", светлейший принц. Зелгарис бы сказал: Создатель, сейчас нам совсем не помешает маленькое чудо..." Кто-то скажет, что лишь те, чья жизнь коротка, могут верить в то, что любовь вечна и способна преодолеть границы времени, пространства и даже саму смерть. Но разве это не восхитительное заблуждение?

---

А дальше самое сложное: ждать. Ждать, сцепив зубы. Ждать, не слушая болезненных уже не криков, а едва слышных всхлипов. Ждать и смотреть, как белый дым заполняет коридор. Ждать, когда облако поднимется вверх и тогда...

Плюх.

Плюх.

Плюхплюхплюхплюхплюхплюхплюхплюхплюхплюхплюхплюхплюх.

Один за другим, неразвернутые бутоны нейросеток, почерневшие, сочащиеся слизью, отрывались от потолка и сочно шлепались на пол, разбрызгивая своё содержимое по каменным плитам.

Вот теперь - вперед.

Ястеро туго обмотал запястья шнурками, чтобы замедлить ток крови, и дождавшись, пока кончики пальцев онемеют, подцепил край паутинной сети и потянул на себя.

О-о-о-о-оххххх!

Тело, казалось, превратилось в один сплошной нерв, в который кто-то с садистским наслаждением воткнул раскаленную иглу и начал медленно поворачивать. От невыносимой муки хотелось завыть, но Ястеро не смог даже вскрикнуть: сквозь судорожно сжавшееся горло прорвался только полузадушенный хрип.

Нейросеть разорвалась, в руках Ястеро остались только мгновенно почерневшие и осыпавшиеся пеплом клочья. Юноша потерял равновесие и опрокинулся на пол, дрожа всем телом. Воздух в легких клокотал, как мотор дряхлой транспортной платформы.

'Нет, - сказал себе Ястеро, как только смог совладать с руками и ногами, - я могу это сделать. У ардражди болевой порог выше ,чем у ниэри. Я могу это сделать. Могу'.

Второй раз был легче: может, потому, что Ястеро уже знал, к чему готовиться, может, потому, что целостность сети была нарушена, и воздействие ослабело. Но он об этом не задумывался.

Он просто стягивал сеть, скатывал, рвал и отбрасывал клочья, не позволяя себе остановиться не на миг, стягивал, рвал и отбрасывал. Руки полностью утратили чувствительность, боль, как гигантская медуза, заполняла тело, жгучие щупальца проникали во все мышцы и суставы, в горле и груди словно засели тысячи крошечных осколков, делавших каждый вздох невыносимой мукой. Ястеро смаргивая стекающий на глаза пот, судорожно сглатывал, стискивая челюсти, и твердил про себя одну и ту же фразу: 'Ещё немного и можно будет отдохнуть. Ещё немного и можно будет отдохнуть. Ещё немного и...'

― Всё... - выдохнул он и только тогда позволил себе потерять сознание.

Ястеро не знал, сколько времени прошло, прежде чем он вынырнул из забытья и невероятным усилием воли разлепил веки. Организм, ещё не отошедший от близкого знакомства с нейросетью, бурно запротестовал против ненужного геройства, требуя потратить на восстановление ещё виг-другой. Тело сотрясала безостановочная мелкая дрожь, волнами расходившаяся от стиснутого в левой руке клочка нейросети, и не было никакой возможности разжать сведенные судорогой пальцы, а по губам - вот ведь гадство! - стекало что-то густо-липкое, со знакомым сладковатым запахом и ещё более знакомым соленым вкусом.

От боли мутилось в голове - ведь не мог же мир внезапно превратиться в подобие древнего двухмерного мультфильма и окраситься в оттенки серого? Нейросеть провоцирует смещение цветовосприятия в черно-белый спектр и вызывает слуховые галлюцинации различной степени тяжести, зазвучали в голове строки из учебника по... по... Он не мог вспомнить. Он не мог вспомнить даже собственного имени.

И когда сквозь плавающие в глазах темные пятна, он внезапно различил два склонившихся над ним силуэта, бедняге Ястеро показалось, что он бредит.

Но это не был бред. Двое незнакомцев, один повыше, с длинными волосами, широкоплечий, с осанкой, которую Ястеро видел только у высоких аров, другой - пониже, миниатюрный, как ребенок, и такой же непоседливый. Высокий ещё только протягивал к Ястеро руку, а маленький уже успел погладить его лоб, оттянув веко, заглянуть в правый глаз и нащупать пульс на шее.

- Жив! - радостно объявил он... впрочем, нет, она. Звонкий, мелодичный (Ястеро даже показалось, что знакомый - но это наверняка было из-за нейросети) голос мог принадлежать только очень молодой женщине или девушке. - Бешеного так просто не поймаешь, не убьешь! Видишь, а ты боялся, всего-навсего сеть Вьёллада, как удачно, однако, они в нее влетели...

Удачно, ничего не скажешь, хотел прокомментировать Ястеро, но из горла вырвался только тихий жалобный стон. Высокий человек в свою очередь положил ладонь ему на лоб и склонил голову набок, точно прислушиваясь к чему-то.

― Только что же он так в обрывок сеточки вцепился? Что он его к груди прижимает, как мать давно потерянного сына? Ярк, будь умницей, разожми пальчики! - попросила девушка нежнейшим голосом. - Разожми, милый!

Ястеро знал её, теперь он был в этом уверен. Но где и когда он встречал это юркое, беспокойное создание, неспособное усидеть на месте дольше трех ардалей? Она даже сейчас, проверяя его пульс, то и дело ерзала на месте, вертела головой во все стороны и даже пыталась что-то насвистывать. Немелодично насвистывать, надо сказать.

Её спутник, не говоря ни слова, взял ладонь Ястеро в свои и принялся по одному разгибать пальцы, намертво вцепившиеся в предмет, который девушка легкомысленно обозвала "сердцевинкой" - капсид нейросети. А сама вертушка вдруг поперхнулась очередной трелью, словно её в резкой форме попросили замолчать - хотя мужчина не произнес ни слова.

― Нельзя было просто сказать! Ты знаешь, как я этого не люблю! - сердито буркнула ему девушка. - И вообще, не вредничай принц, коронованным особам это не пристало...

Мужчина невозмутимо убрал капсид в карман и негромко скомандовал:

- Свет.

Вита вообще-то, - фыркнув, поправила его спутница. - Совсем с памятью плохо ста... Ух ты!

Тоннель, как выяснилось, кроме нейросеток был оборудован еще и системой освещения, которая худо бедно, но функционировала до сих пор. Повинуясь приказу незнакомца, по низу противоположной стены вдоль пола зажглась пунктирная цепочка тусклых красных огоньков.

Да кто это, Шак'хан побери?..

― А ты интереснее, когда настоящий, - безапелляционно заявила девушка. - Я смогу к тебе привыкнуть... С чего это сердцевинка ему в руку врастает, если он здесь все?.. - она неопределенно качнула головой, но её спутнику пояснений не понадобилось.

― Потому что глупый мальчишка, - сухо произнес низкий, мужской голос, звук которого заставил Ястеро сжаться в комок. По позвоночнику пробежали мурашки. Его не должно быть здесь, пришла непонятная уверенность. Вот этого человека быть здесь не должно. Не с нами. Не с Витой. Не здесь. Ему место...

Додумать мысль не удалось: незнакомец придвинулся настолько, что Ястеро четко увидел своё отражение в чужих темных глазах, обжигающе горячая ладонь переместилась со лба на грудь, другая легла на щеку, прикрывая глазницу и ухо - и сердца сбились с ритма, в груди тонко, болезненно кольнуло, удушливой волной прихлынули слабость и тошнота. И, словно этого было мало, пришло совершенно отвратительное чувство, словно в его голове, как в собственном кармане, кто-то роется.

Длилось это ардаль-два, не больше, но по внутренним ощущениям Ястеро прошла вечность или две, прежде чем в глазах вспыхнула сверхновая и тут же рассыпалась на несколько звездочек поменьше, и болезненная пульсация в висках прекратилась, к окружающему миру резко, рывком, вернулись цвет и объем. Юноша на мгновение зажмурился: настолько ослепительными после черно-серо-белого кошмара показались ему краски мрачного полутёмного тоннеля.

- Вколи ему форкс, - проговорил незнакомец с интонацией человека, привыкшего к беспрекословному повиновению, окружающих.

- У меня только две дозы с собой, - возразила девушка. - Лучше я ему 'воды жизни'...

Мужчина не повторил приказа, но девушка дернулась так, словно ей отвесили затрещину.

- Ты... ты самый невыносимый из всех... вот какого Зелгариса я с тобой связалась, а?!

Привык к повиновению, волосы длинные...

Словно желая помочь ему, незнакомец характерным надменным жестом дернул головой - как назойливую мошку отгонял. Точь-в-точь папаша-император.

Риган Ан'дъярдже. Тэй ар. Светлейший принц. Первый наследник империи, о смерти которого несколько вигов назад сообщили все голоканалы.

'Всё верно... 'твоё высочество'... но здесь? Зачем он здесь?! С Витой, не много, не мало?! И как она...'

Вита поднесла к его запястью шприц-тюбик, легкий укол, и по телу начала расползаться знакомая теплая волна. Светлейший принц, словно художник, разглядывающий, куда бы посавить последний мазок на картине, оглядел Ястеро с головы до пят - и тотчас накатила вторая волна узнавания.

У Ригана не было ничего общего с Никсом. Другие черты лица и волосы, даже, Шак'хан побери, глаза были другие! И все же...

Он. Точно, он.

- Никс... - прохрипел Ястеро, непослушными пальцами нашаривая рядом на поясе бластер. - Мерзавец, сволочь, предатель... я задушу тебя... эргоновский прихвостень... ненавижу... всех вас, бродяг, ненавижу...