Владимир Шустов - Тайна горы Крутой

• Название: Тайна горы Крутой
• Автор: Владимир Шустов
• Издательство: Средне Уральское книжное издательство
• Жанр: Детская проза
• Год: 1974

Однотомник произведений писателя издается в связи с его 50-летием.

Повести «Тайна горы Крутой» и «Карфагена не будет!» рассчитаны на средний возраст.

Повесть «Человек не устает жить» – для юношества. Это документальный взволнованный рассказ о советском летчике, который, будучи тяжело ранен в годы Отечественной войны попал в фашистский плен сумел похитить на военном вражеском аэродроме боевой самолет и прилететь к своим. Герой повести – уралец А. М. Ковязин.

---

— И мы получили алюминий. Вот он! — Сергей Васильевич поднял над головой продолговатый брусок серебристого цвета.

Каждый из пионеров подержал в руках новорожденный металл.

— Вот это да! — восхищался Юля, когда ребята вышли с завода. — А я думал, что эти камни просто глина, и все!

— Очень похожи, — согласилась Нюша.

— В обычной глине тоже есть алюминий, — сказал Семен, — только добыть его оттуда трудно. А вообще в земной коре алюминия в два раза больше, чем железа.

— Мы должны обязательно научиться из глины его добывать. Хорошо будет. Тогда назовут глину «крылатой». Ясно?

— Во второй раз за день «ясно» сказал, — отметил Вася. — Один раз на лестнице, когда догонял Володю. У тебя, Тимка, прогресс — отвыкаешь.

— Тут «ясно» на месте. Крылатая глина! Эх-х и хорошо же!

ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ АЗИМУТАЛЬНЫЙ ВЕЕР

Если день занят интересными делами, никогда не заметишь, как подкрадывается ночь. А интересных дел в лагере было много. Времени совсем не хватало. Только возьмешься за что-нибудь, смотришь, уже за тобой идут, чтобы увести домой силой.

Ранним утром одного из таких интересных дней Семен объявил, что межпланетный корабль готов к испытаниям. На линейке был зачитан приказ ведущего конструктора, который в категорической форме предлагал: «Провести испытания «хвостатой ракеты» в 17 часов 00 минут по новостроевскому времени 16 июля в районе горы Крутой. Межпланетный корабль «Григорий Лапин» должен быть готов к 12 часам 00 минутам».

Все волновались, ожидая знаменательной минуты. Только Коля Хлебников и Юля внешне казались спокойными. С утра ходили они друг за другом по лагерю, а в двенадцать часов уединились в штабе и занялись делом.

Коля писал диктант. Делал он это по всем правилам: внимательно выслушивал фразу, сосредоточенно морща лоб и устремив светлые глаза в одну точку, обдумывая каждое слово, а когда Юля повторял предложение второй раз, макал перо в круглую чернильницу-непроливашку, приютившуюся на краю самодельного тесового стола, и не спеша записывал. Юля с глубоко ученым видом, который никак не вязался с его скуластым улыбающимся лицом, ходил взад и вперед по голубятне и, шурша страницами тетради, диктовал. Он то и дело искоса поглядывал на распахнутые двери, через которые в «класс» долетали звонкие голоса ребят, смех и свистки судейской сирены. Юля тяжело вздыхал, смотрел на Колю и тоскливо спрашивал:

— Ну, написал?

— Подожди. Еще подумаю.

— Торопись. Так мы до вечера сидеть будем.

В «классе», недавно оборудованном в голубятне, было чисто прибрано. Исчезла знаменитая куча хлама, пропали со стен ржавые керосинки, мотки проволоки, тряпки. Стало светлее. На стене у окна с настоящей рамой — предметом гордости кружка «Умелые руки», — кроме картины с девизом, нескольких турнирных таблиц и стенной газеты висел порядочных размеров лист бумаги. Заголовок на нем был написан красными печатными буквами: «Лапины». Во множестве аккуратных клеточек, покрывавших лист густой сеткой, можно было прочесть короткие непонятные записи: «Владивосток — двое. Капитан дальнего плавания Г. Е. Лапин и токарь-скоростник П. П. Лапин»; «Муром — один. Герой Социалистического Труда Ф. А. Лапин»; «Фрунзе — один. Профессор А. Д. Лапин»; «Петропавловск-Камчатский — двое; секретарь районного комитета Коммунистической партии Советского Союза М. И. Лапин и кузнец К. Н. Лапин»; «Баку — одна Герой Социалистического Труда Д. А. Лапина…» Всего на листе было уже около девятисот фамилий знатных Лапиных. Когда стали поступать письма о Лапиных (по Ванюшкиной вине — это он сделал приписку в каждом гербарном письме — их приходило с каждым днем все больше и больше), Семен предложил ребятам сделать лист-разведчик и отмечать Лапиных на нем. Вести записи поручили Володе Сохатову. Получив известие о каком-нибудь Лапине, Володя старательно заполнял новую клетку. Все пионеры лагеря считали своим долгом заглянуть в голубятню утром и вечером, чтобы узнать, нет ли на листе-разведчике долгожданной отметки. Но верхняя сквозная линейка — «Григорий Лапин из отряда (полка) «Стальной солдат революции» — оставалась свободной.

Юля, продиктовав предложение вторично, задержался возле листа-разведчика и начал читать свежие записи. «Алтай, Железногорск — один. Директор металлургического комбината, участник гражданской войны Г. С. Лапин». Это ему позавчера Тима, Павка и Юля отправили авиапочтой письмо. Может быть, этот Лапин, командовавший во время гражданской войны кавалерийской бригадой, знает про того Лапина — Григория, который служил в «Стальном солдате революции»?

Громкие крики во дворе, известившие о конце волейбольных соревнований, оторвали Юлю от размышлений.

— Наши, наверно, проиграли, — сказал Коля, тревожно посматривая на двери.

— Пиши, пиши!

— Я пишу!

Коле очень хотелось узнать результаты игры. Так и подмывало выскочить во двор, но разве Юлька даст нарушить дисциплину! Нет, уж если назначил он Коле по вторникам, четвергам и субботам заниматься по два часа русским языком, то никакое, даже сверхмощное, землетрясение не вытряхнет Юлю, а следовательно, и его ученика из голубятни. Пусть что угодно, а с двенадцати до двух Юля будет диктовать Коле упражнения, разбирать ошибки, повторять правила. В этом Коля Хлебников и не сомневался даже.

Юля всегда давал Коле трудные диктанты. Но все предыдущие нельзя сравнить с этим. Диктант сегодня был на «особенности употребления в речи и правописании предлога «в» со словами «течение, продолжение, заключение и следствие».

Коля хорошо выучил правило и фразу: «В течение реки построенной плотиной внесено большое изменение» написал без ошибок. Предлог «в» — отдельно. На конце «коварного» слова — «е». Узнать проще простого. Стоит только прикинуть в уме, на какой вопрос отвечает слово. Если на «что? куда?», значит, член предложения — дополнение. Часть речи — существительное с предлогом в винительном падеже.

Все хорошо! Так нет же, Юля преподнес еще точно такую же фразу. Теперь и подумай, как ее написать! Коля, покусывая кончик ручки, склонился над тетрадью.

В двери заглянул Ванюшка. Шепотком, чтобы не мешать, высыпал целый ворох новостей:

— Юля, мы у лагеря третьего выиграли два — один. А Сеня с Васей утром ушли искать место, где ракету пустить. Только они не пришли еще, а Володю Сохатова прислали с запиской. Она у Тимы. Он прочитал и не говорит. Папа Володин по телефону сказал, что сейчас приедет, и мы пойдем ракету пускать…

Коля жадно ловил горячий шепоток малыша.

— Диктую дальше, — сказал Юля.

— Подожди немножко, — Коля зашевелил беззвучно губами. — Вопросы: где? в чем? Член предложения — обстоятельство места. Часть речи — существительное с предлогом в предложном падеже. Все понятно!

Он старательно вывел: «В течении — теперь здесь было «и» — реки за последние годы произошли большие изменения». Коля поставил точку, облегченно вздохнул и с видом победителя откинулся на спинку стула.

Пока в голубятне шли занятия, на баскетбольной площадке собирались ребята. Они осматривали ракету. «Межпланетный» корабль стоял на специальном пусковом приспособлении.

Тима с красной повязкой на рукаве охранял корабль.

— Рукам воли не давать! — сурово говорил он. — Отойдите!

Павлик и Ванюшка Бобров наседали на звеньевого с двух сторон. Павка хмурился, надувал губы, просил:

— Скажи, что в записке Семен пишет?

Ванюшка тонким голоском поддерживал его:

— Скажи, Тима, скажи. Никому не расскажем. Скажи!

— Сказал, что нет — все! — упорствовал звеньевой.

— Значит, не скажешь? — вызывающе переспросил Павка.

— Павка, ты пойми, что не могу. Семен просит, чтобы я держал это в секрете. Придем — узнаешь.

— Мне, значит, нельзя?

— Если я тебе покажу, то другие обидятся… В записке ничего особенного. Сказано куда идти — и все!

— Это такая ракета?! — прозвучал звонкий голосок. — Смешная какая, на веретено похожа!

Тима отмахнулся от Павки и круто повернулся на голос. Рядом стояла Люся. Она смотрела не на ракету, а на Тиму. Лицо ее на этот раз было приветливое, и звеньевому даже показалось, это эта девочка в темно-синей юбочке и белой кофточке никогда не ссорилась с ним, и что яркий бант очень идет ей, и что нос-пуговка нисколечко не воинственный, а, наоборот, очень симпатичный.

— Крылья у ракеты, как у стрекозы, — сказала Люся, протягивая руку к межпланетному кораблю.

— Не трогай, — предупредил Тима.

— А что ты мне сделаешь?

— Не трогай, говорю!

— Вот и трону! И трону…

В это время на площадке показались Петр Алексеевич Сохатов и Володя. Главный конструктор обошел вокруг ракеты и спросил:

— Кто ведет дружину?

— Я! — откликнулся Тима.

— Постройте отряды! Ракету пусть несут старшие ребята.