Эрвин Ставинский - Наш человек в гестапо. Кто вы, господин Штирлиц?

• Название: Наш человек в гестапо. Кто вы, господин Штирлиц?
• Автор: Эрвин Ставинский
• Издательство: Олма-Пресс
• Жанр: О войне
• Год: 2002
• ISBN: 5-224-03307-1

М. М. Исаев, известный нам по книге Ю. Семенова «Альтернатива», он же штурмбанфюрер СС Штирлиц — кто же на самом деле был этот человек? О трагической судьбе особо ценного агента внешней разведки НКВД, настоящего, а не придуманного Штирлица рассказывает эта книга.

---

В городе появилось много маленьких сквериков на месте разрушенных британскими бомбардировками зданий.

Александра встретили на вокзале и разместили в одной из гостевых квартир полпредства на Унтер-ден-Линден. Через пару часов он открыл дверь так хорошо известного ему кабинета резидента на втором этаже в левом крыле полпредства.

Амаяк Кобулов принял его очень любезно. Наконец-то он дождался человека, на которого можно опереться и за спиной которого можно уверенно командовать. Было отчего радоваться.

Для Александра начались оперативные будни.

Это произошло в начале сентября 1940 года. Леман только вернулся из очередной командировки со своим новым шефом Вальтером Шелленбергом, еще не успел раздеться, как раздался телефонный звонок.

— Вас слушают, — по служебной привычке сказал он, взяв трубку.

— Говорит коллега Прайс из Кенигсберга. Я в Берлине проездом и хотел бы вас увидеть, — человек свободно говорил на немецком с едва уловимым венским акцентом.

— Пожалуйста, завтра жду вас в бюро.

«Наконец-то — подумал Вилли и облегченно вздохнул. Связной из Москвы дал о себе знать, когда он потерял уже всякую надежду. — Значит, мое письмо они все-таки получили». Вилли сел в кресло и задумался.

Еще летом прошлого года у него на службе начались перестройки. Гиммлер принял решение объединить СД с гестапо и назвал новообразование — Главным управлением имперской безопасности — ГУИБ, немецкая аббревиатура РСХА. С этой идеей он носился еще с тридцать шестого года и вот теперь, наконец, смог ее реализовать.

Первым результатом стало усиление контроля со стороны штаба войск СС над всеми полицейскими службами. РСХА, состоящее из семи управлений, рассматривалось как главное управление в составе Министерства внутренних дел и одновременно как одно из двенадцати управлений войск СС. Возглавил РСХА группенфюрер СС Райнхард Гайдрих.

Теперь новые сотрудники при поступлении были обязаны стажироваться четыре месяца в криминальной полиции, три месяца в СД и три месяца в гестапо. Считалось, что только таким образом они смогут получить общее представление о функционировании всех служб. Все сотрудники главка носили на рукаве шеврон, указывающий на принадлежность к СД, как специальному эсэсовскому подразделению.

Гестапо значились в РСХА управлением под номером четыре и состояло из шести отделов. Возглавлял управление оберфюрер СС Генрих Мюллер. Отдел контрразведки, в котором работал Леман, входил в гестапо под номером четыре — Е. Возглавить его должен был оберфюрер СС Валътер Шелленберг, об этом в отделе, пошли разговоры сразу после подписания декрета об образовании РСХА в сентябре тридцать девятого года.

Гестапо осталось единым исполнительным инструментом, самым грозным организмом, осью машины, которая приводила в движение все остальные механизмы. В нем получала завершение информация, обобщения сведений разного рода, статистика, исследования, проводившиеся другими управлениями РСХА. Статистические данные и списки, подготовленные в других организациях, превращались в гестапо в конкретных людей, за которыми охотились, которых мучили, вешали, расстреливали или превращали в рабов.

Тогда, в сентябре, Вилли пригласил к себе на беседу начальник гестапо Мюллер.

— Присаживайтесь, Леман, — любезно предложил начальник управления. — Курите. Бразильские сигары. Зная мою слабость, мне доставляют их из внешней СД.

Как всегда, Мюллер был одет в светлый френч с рыцарским крестом на груди. Он заметно изменился за последний год: пополнел, на лице разгладились морщины. Только маленькие, карие глазки по прежнему зорко всматривались в собеседника из-под слегка припухших век. Короткая стрижка, все черты лица делали его похожим на итальянца, но уж никак не на чистокровного арийца. На этот раз Мюллер был, по-видимому, в хорошем настроении.

Вилли сел в кресло напротив, но от предложенной сигары вежливо отказался.

— У нас идут перестройки, — начал Мюллер. — Ваш отдел объединяется с другим и войдет в четвертое управление. Начальником у вас будет Вальтер Шелленберг. Он еще молодой, опыта работы в контрразведке не имеет, и мы решили, что у него должно быть два опытных заместителя: один по военной промышленности, другой — чистая контрразведка. Заместителем по промышленности я предложил вашу кандидатуру. Что скажете?

— Не знаю даже, что сказать, оберфюрер. Предложение так неожиданно, что я просто в растерянности…

— Я давно за вами наблюдаю, — продолжил Мюллер. — Вы профессионал и прекрасно понимаете, что прежде чем сделать вам предложение, я обязан был вас хорошенько проверить. Я просмотрел ваше личное дело и признаюсь, у меня возникло несколько вопросов, на которые я не нашел там ответов.

Мюллер замолчал и смотрел на Лемана, ожидая, что он скажет. Но тот тоже молчал.

— Первый вопрос касается вашей дружбы с Отто Штройбелем, — продолжил Мюллер. — Я знаю, что сейчас он правая рука у Геббельса. Но тогда, в девятнадцатом году, у вас были одинаковые, прокоммунистические взгляды, не так ли?

— Нет, не так, господин оберфюрер. Я тогда политикой вообще не интересовался. Со Штройбелем иногда встречался только потому, что мы вместе служили на флоте, об этом всегда можно спросить у него самого, — спокойно парировал доводы Мюллера Вилли.

— Допустим, такое тоже бывает, — согласился Мюллер. — Ну, а как вы объясните такое положение вещей. Вы довольно долго занимались оперативным обслуживанием советского дипломатического представительства. Почему же вы не поймали ни одного шпиона?

О, господин оберфюрер! Вы не работали в Берлине в те годы и вам трудно представить, какая была тут обстановка! — живо воскликнул Леман. — Мы обнаруживали и шпионов и агентов, но нам запрещали их арестовывать. Тогда все было подчинено интересам рейхсвера. Военные подписали с русскими соглашения и ради их выполнения на все проделки дипломатов требовали закрывать глаза.

— Понятно. А скажите, Леман, почему вы так часто отказывались от повышений по службе, от заграничных командировок? Вам что, не хотелось уезжать из Берлина? У вас что, совершенно нет честолюбия?

— Нет оберфюрер, — улыбнулся Леман, — Молодым я тоже был честолюбивым. Но возраст и болезнь сделали свое дело.

Поэтому от ряда предложений пришлось отказаться.

— Как дела со здоровьем сейчас? — поинтересовался Мюллер.

— Стараюсь держаться. Соблюдаю строгий режим, диету…

— Мне все не верилось, что у вас нет тайных слабостей, — прервал его Мюллер. — Я неоднократно поручал внешней службе проследить за вами. Они ничего не обнаружили. Вы, видимо, такой человек, каким и должен быть настоящий полицейский, а? — Мюллер улыбался, но глаза его по-прежнему внимательно вглядывались в Лемана.

— Не знаю, оберфюрер, я над этим не задумывался, — с улыбкой ответил Вилли.

Мюллер некоторое время молчал, задумчиво попыхивая сигарой.

— Ну так что Леман, вы принимаете мое предложение. Вашу кандидатуру поддержало и управление кадров, Бест особенно…

— Я думаю, можно попробовать, оберфюрер.

— Ну вот и хорошо. Начните с разработки предложений по усовершенствованию оперативного обслуживания промышленности. Ваши предложения представите Шелленбергу. Успехов вам! Держите со мной связь, не стесняйтесь обратиться, если посчитаете нужным. — Мюллер крепко пожал ему руку.

В октябре Вилли вместе с Шелленбергом выехал в Дортмунд, в центр германской сталелитейной и металлургической промышленности, который наряду с Дюссельдорфом и Эссеном, был важнейшим арсеналом, гигантской оружейной мастерской Рура. Леман знал, что в Дортмунде, пять чиновников гестапо, опираясь на небольшой штат помощников и канцелярских служащих, осуществляли контрразведывательное обслуживание более четырехсот военных заводов. Более двух недель делегация из Берлина изучала дела, беседовала с директорами заводов, после чего родился, план по усовершенствованию контрразведки в Руре. В этот план Вилли заложил все идеи, которые он выстрадал за годы обслуживания военной промышленности.

Шелленберг, еще совершенно молодой и неопытный руководитель, умел прислушиваться к мнению старших и использовать себе на благо их полезные советы. Потом в Берлине, он представит Гиммлеру с Гайдрихом этот план, как исключительно свое достижение.

Они уже собирались возвращаться в Берлин, когда отдел в Доргмунде получил донос на одного из старых мастеров военного завода, поляка по национальности, но имеющего немецкое гражданство. Этот мастер специализировался на производстве орудийных стволов противотанковых орудий и, естественно, имел доступ к секретной информации, которая хранилась в заводском сейфе. В этом сейфе находилась также документация и по другим видам военного производства.