Евгений Богданов - Високосный год: Повести

• Название: Високосный год: Повести
• Автор: Евгений Богданов
• Издательство: Современник
• Жанр: Современная проза
• Год: 1986

Новую книгу архангельского писателя составили повести, действие которых происходит в наши дни в северных селах.

В центре заглавной — директор совхоза «Борок» молодой специалист Степан Лисицын. Он сталкивается с рядом ключевых проблем в своем хозяйстве и прилагает немало усилий, чтобы вывести совхоз из отстающих.

Повесть «Песни ветровые» затрагивает некоторые вопросы культурно-просветительской работы на селе. С большой теплотой рисует писатель образ молодого лектора Галины Ишимовой и журналиста Александра Штихеля.

---

Опять лестница, на этот раз опрятная, блестевшая свежей желтой охрой. В предвидении делового разговора Галя старалась внушить себе, что ей надо быть официально-вежливой, по долгу службы требовательной, но не придирчивой. С таким настроением она отыскала кабинет, где вместе с инструкторами сидел ответственный секретарь районной организации общества Антрушев.

Как только она вошла в кабинет, Полудников, уже успевший, видимо, уладить свои дела, встал со стула, глянул на часы и, помахав рукой, скрылся за дверью.

Антрушев проворно встал ей навстречу и, поздоровавшись, сказал:

— Очень активный товарищ! — кивнул он на дверь, за которой скрылся Полудников. — Молодец. Побольше бы таких лекторов — план бы сразу вытянули. Садитесь, пожалуйста. В гостинице вас устроили? Вот и ладно. — Он тоже сел. — Будете дела смотреть? Пожалуйста: вот квартальные отчеты по лекциям в разрезе тематики, здесь — договоры с организациями, а тут личные дела наиболее активных лекторов. И планы работы.

Галя, не торопясь раскрыла свою сумочку, достала платок и мимоходом глянула в зеркальце. Небрежно щелкнув замком, она поставила сумочку на подоконник.

— Садитесь за этот свободный стол, — пригласил Антрушев.

Она вспомнила о своем плане, о намерении ознакомиться с отчетами, но, видя, с какой готовностью Антрушев выкладывает папку за папкой, изменила решение. Ей не хотелось сразу показывать себя неким ревизором, да к тому же Антрушев, наверное, постарался и в его гроссбухах все в порядке.

— Неплохо бы, — сказала Галя, — съездить куда-нибудь на село к лекторам.

Это несколько озадачило Антрушева. Он насторожился и с сожалением поглядел на папки с делами. Галя взяла одну из них, полистала.

— Ну что же, — не стал возражать он. — Можете ознакомиться, например, с группой лекторов в Наволоке. В ней учителя, агроном, два зоотехника, ветеринар, председатель колхоза и другие. Дорога хорошая, машину организуем.

Галя записала в блокнот название села.

— А еще что можете предложить?

— Ну, еще… Петровка. Десять лекторов, хорошая группа, мобильная. Только… Туда ехать плохо. Волок шестьдесят километров, дорога тряская. Очень плохая дорога. Костей не соберете. Осенью без тягача машины не проходят.

«Ясно. Ему не очень хочется, чтобы я ехала в Петровку. Значит, туда и отправлюсь», — решила Галя.

Антрушев почувствовал, что эта совсем еще молодая девушка с внимательными синими глазами и рыжеватыми волосами, собранными в большой тяжелый узел, не так уж проста. «Дотошная, видать, — сделал он вывод. — С ней надо быть настороже. Но какие у нее удивительные золотые волосы! Такого теплого цвета. Любопытно, крашеные ли?»

— Я бы для начала съездила в Петровку, — Галя невинно посмотрела на Антрушева.

— Что ж, дело ваше.

«А группа там работает слабо. Чижов — лентяй. Верно, уж с весны не было никаких лекций», — подумал Антрушев. Но сказал:

— Ваше желание для нас закон. Я, правда, там давненько не был. Если работу несколько ослабили, то Чижову сделайте внушение. Парень он способный. Поедете завтра? А на сегодня у вас какие планы?

— Полудникова послушаю, — ответила Галя. — В леспромхоз наведаюсь.

— В леспромхозе актив — двадцать человек. Инженеры, техники, снабженцы…

— И снабженцы — лекторы?

— А почему бы нет? Грамотные люди! Что поручим — выполнят. А позвольте поинтересоваться, лично вы на какие темы выступаете? Хорошо бы здесь, в райцентре, прочесть лекцию.

— Моя тема — поэзия Блока, — Галя чуть-чуть смутилась, потому что перед широкой аудиторией выступала только дважды.

— Поэзия Блока? Что ж, тема нужная. Однако… как бы вам сказать… Не очень актуальная.

— А что вы считаете актуальным?

Антрушев пожал плечами, дескать, наивный вопрос! Он заговорил о Полудникове:

— Вот Полудников — молодец. На любую тему готов выступить. У него есть разработки: «Сон и сновидения», «События в Африке и крах колониальной системы», «Роль белка и каротина в повышении жирномолочности», «Влияние алкоголя на снижение производительности труда». У него большой опыт. Приезжает в колхоз или совхоз — толкует о белке и каротине, в лесопункте — о влиянии алкоголя. У него дифференцированный подход к аудитории. Он на любую тему может. Эрудит!

— Я не читаю на любую тему. Мой профиль — история литературы, теория литературы. Быть всеядным — значит быть дилетантом.

— Видите ли, мы живем на периферии, наши возможности ограничены. Лекторам приходится брать темы в зависимости от момента. Вот сейчас большой спрос на международников. Это не случайно: рушатся диктаторские режимы и монархии, народы освобождаются от гнета капитала. Продолжается мировая революция. Не так ли? А империалисты чувствуют свой близкий крах и хватаются за ядерную дубинку. Большой спрос на беседы о текущем моменте.

— Понимаю. Но момент — моментом, а у лектора должна быть привязанность в какой-то избранной теме.

— Согласен. В принципе. Так вам организовать аудиторию? Ничего, и о Блоке послушают.

— Сначала съезжу в Петровку, потом выступлю здесь. Хорошо?

— Добро! — Антрушев откинулся на спинку стула, прищурился. — Блок! Александр Александрович! «Двенадцать», «Скифы», «Незнакомка»… «Революционный держите шаг! Неугомонный не дремлет враг!» — хороший был поэт. Теперь таких нету…

На ветку сирени за окном сел воробей, она закачалась, по подоконнику забегали нежные лиловые тени.

— Ну, я пойду в леспромхоз, — Галя поднялась.

Антрушев рассказал ей, куда пройти, к кому обратиться, и, когда она ушла, по телефону предупредил Михеева.

3

Председатель профсоюзного комитета леспромхоза Михеев, он же руководитель лекторской группы, показался Гале человеком немногословным и флегматичным. По внешности он мало был похож на интеллигента. Невысокий, широкоплечий, с прической ежиком, крепкой шеей и большими руками, он словно бы пришел в этот крошечный уютный кабинет прямо из леса, от бензомоторной пилы.

В кабинете у него все просто, но основательно: приземистый канцелярский стол, бронзовая, потускневшая от времени чернильница, сохранившаяся с тех времен, когда еще не было шариковых ручек, латунная, по-видимому выточенная токарями-ремонтниками, круглая пепельница. Под настольным стеклом — табель-календарь, в шкафу, за протертыми до блеска стеклами, несколько папок с бумагами. Единственное окно выходило на главную бойкую улицу.

Михеев неторопливо поднялся из-за стола и подал Гале, как бы бережно неся, тяжелую и жесткую ладонь.

— Здравствуйте, садитесь.

Галя села и осмотрелась. Она не умела скрывать свое любопытство, которое так и светилось в ее больших внимательных глазах. Михеев почувствовал неловкость от слишком пристального взгляда референта, он крепко сцепил пальцы на столе.

— Я вас слушаю, — вежливо сказал он.

— Вы давно тут работаете? — поинтересовалась Галя.

Михеев поднял на нее серые прищуренные глаза:

— Не очень. Был пильщиком, бригадиром, профоргом лесопункта. А теперь вот здесь. Выдвинули на руководящую…

Он усмехнулся, и было непонятно, с одобрением он говорит о своем выдвижении или относится к этому с иронией.

— Нравится работа?

— Работа не женщина. Нравится или не нравится — надо трудиться. Впрочем, если начистоту, то не совсем по душе.

— Почему же?

— Канцелярщина заела. Работаю лишь потому, что почитаю своим долгом защищать интересы лесорубов. Воевать приходится.

— С кем?

— С администрацией.

— Любопытно. Как это так?

— А вот так… — Михеев наморщил лоб. — Вот, скажем, есть у нас колдоговор. Между администрацией и рабочими. Коллективный договор, — пояснил он. — Согласно ему рабочие обязаны производительно трудиться, экономить материалы, горючее, беречь механизмы и так далее… И в соответствии с договором лесорубы и профсоюз стараются выполнить эти условия.

А что же обязана администрация? Там много пунктов. Возьмем только некоторые для примера. Дирекция должна была в первом квартале построить два общежития, клуб в поселке Первомайский, обеспечить подвоз рабочих в делянки на специально оборудованных машинах. Полгода, как видите, кончились, а дома едва под крышу подведены. Лесорубам-одиночкам жить негде, ютятся в старых бараках. Для клуба заложен фундамент, и построят его не раньше зимы. Машины, те, что должны доставлять лесорубов в лес, бревна возят, с вывозкой провал. Видите, как получается? Условия договора администрация не выполняет. Профком требует, а директор выставляет объективные причины. Целый ворох причин, на лесовозе не увезти…

Михеев сердито заерзал в кресле и опять сплел на столе крепкие пальцы. Лицо его сделалось скучным, он словно бы сожалел о том, что слишком разоткровенничался перед гостьей.