Марджери Аллингхэм - Работа для гробовщика

• Название: Работа для гробовщика
• Автор: Марджери Аллингхэм
• Жанр: Классический детектив

---

— И больше вам нечего мне сказать?

— Да. Остальное вы должны узнать сами. Хотя это не слишком интересно.

Кэмпион встал, запахнув халат и отставив баночку от джема. Он высился над ней, разглядыая следы былой красоты. Лицо его оставалось необычайно серьёзным, а мучившие его вопросы становились важнее, чем тайна убийства.

— Почему? — взорвался он, уже не владея собой. — Почему?

Мисс Джессика мгновенно поняла его и бледное лицо порозовело.

— Господь не наградил меня талантами, — спокойно ответила она. — Я не умею ничего: ни писать, ни даже рассказывать. — А когда он уставился на неё, пытаясь уразуметь всю необычность её слов, тихо продолжала: — Стихи моей матери по большей части очень слабые. Я унаследовала от отца достаточно интеллекта, чтобы это понять. Но однажды мама написала стихотворение, в котором что-то есть, хотя большинству оно показалось бы просто бессмыслицей. Вот послушайте:

Построю дом из тростника,
Волшебный, мастерски сплетённый.
Вихрь пролетит среди стеблей,
И прикоснётся, удивлённый
Их тормошит и налетает…
Но мне-то он не помешает/

— Я занята!

Не желаете ещё чашечку чая?

Только через полчаса вернулся он в свою комнату и, стуча зубами от холода, улёгся в постель. Книга, одолженная мисс Джессикой, лежала на одеяле. У дешёвого мягкого переплёта загнулись углы, меж страниц торчали вырезки с давно устаревшими объявлениями. Кэмпион раскрыл её наугад, и прочитанное все ещё крутилось у него в голове, когда он закрыл глаза:

"ПРОСТОКВАША (остаток кислого молока, забытого плохой хозяйкой в бутылке или бидоне). Можно исправить его вкус, добавив рубленый шалфей или чеснок. Я сам, хотя и без особого удовольствия, прекрасно существоыаал на этой смеси, потребляемой с небольшим кусочком хлеба, целые дни, разнообразя вкус добавкой тех или иных трав.

ЭНЕРГИЯ. Следует экономить энергию. Так называемые учёные утверждают, что энергия — это только тепло. Потому не расходуйте её больше, чем нужно в данный момент. По моим оценкам, один час сна эквивалентен фунта высококалорийной пищи. Читатель, смири гордыню. Бери, что дают, даже если дар этот предлагается с презрением. Дающий обретёт награду в душе своей — либо сознанием собственной добродетели, либо удовлетворённым тщеславием. Сохраняй спокойствие. Беспокойство и сокрушение над собственной участью отбирают больше энергии, (то есть тепла), чем серьёзные размышления. Таким образом ты перестанешь быть бременем для родных и общества. Твой разум тоже избавится от тяжких мыслей и станет более склонен к созерцанию и наслаждению прелестями природы и изобретательностью человеческой. Такое ничего не стоящее удовольствие, интеллигентный человек всегда может себе позволить.

КОСТИ. Большой, питательный коровий мосол можно купить за один пенс. Возвращаясь от мясника, человек расторопный в придорожном кювете сумеет отыскать полезные одуванчики, а если повезёт, и лук…"

Кэмпион перевернулся на живот и простонал:

— О Боже!

Глава 8. ЗА КУЛИСАМИ ЭПРОН СТРИТ

Он вдруг понял, что разбудивший его шум — это скрип отворяемых дверей, и что чья-то рука все ещё лежит на ручке двери, а хозяин её объясняется с кем-то в коридоре. Оказалось, прибыл инспектор Чарли Люк.

— Нечего разгуливать по крышам… — с необычной мягкостью выговаривал он. — Можешь запросто сломать себе шею. Это, конечно, не моё дело, и прошу прощения, что вмешиваюсь, но мне все это совсем не нравится. Я хочу, чтобы ты взялась за ум.

По одному тону этой нотации Кэмпион мог вообразить себе всю сцену. Он попытался расслышать ответ, но тихий голос был слишком неразборчив.

— Мне очень жаль, — казалось, инспектор очутился на зыбкой почве. — Нет, разумеется, я никому ничего не скажу. За кого ты меня принимаешь?! За репродуктор на вокзале? Ох, простите, мисс Уайт, я и незаметил, что говорю так громко. До свидания!

Снова донёсся какой-то шум, дверь приоткрылась на дюйм-другой, когда инспектор на прощание воскликнул:

— Предупреждаю, смотри не залети!

И наконец он вошёл в спальню Кэмпиона с лицом скорее озабоченным, чем сердитым.

— Снова эта глупышка, — вздохнул Люк. — Теперь она уже не сможет сказать, что я её не предупреждал. Кстати, доброе утро. Узнав, что я иду наверх, Рени вручила мне вот это, — он водрузил на туалетный столик поднос с двумя чашками чая и протянул, разглядывая комнату: — Такое милое спокойное местечко — и убийство! Там, где я провёл ночь, чай не подавали. «Надеюсь, мы докопаемся до какого-нибудь клада», — сказал я старшему инспектору, но у того не было желания шутить. Ну что же, выкопали мы старика и разложили по склянкам сэра Добермана.

Он подал чай Кэмпиону в постель и уселся поудобнее в смахивавшем на трон кресле.

— Официально я допрашиваю племянника мисс Рапер, юриста по профессии, — сообщил он. — Не думаю, что эта сказочка долго продержится, но постараюсь её придерживаться как можно дольше.

Целиком заполнив собой кресло, он весьма неплохо в нем смотрелся. Под костюмом рельефно прорисовывались накачанные мышцы, а миндалевидные глаза были так ясны, словно он провёл ночь в собственной постели, а не на кладбище.

— Мисс Джессика знает, что я детектив, — заметил Кэмпион. — Она видела нас в парке.

— Правда? — Люк вовсе не казался удивлённым. — Они не такие ненормальные, как может показаться. Я вам уже говорил. Сам я поначалу совершил эту ошибку, а теперь и вы убедились.

Кэмпион после минутного раздумья утвердительно кивнул.

— Да, пожалуй, вы правы.

Люк отхлебнул остывшего чаю.

— Рени мне рассказала какую-то нелепую историю про старину Боулса, — начал Люк. — О каком-то гробе, сделанном «на глаз» для Эдварда." Пусть он кому другому про это рассказывает…

Кэмпион опять кивнул.

— Да, тут история с душком. Но в чем дело, пока не понимаю. Правда, Лодж у них остался на ночь и может что-нибудь разнюхать. Не слишком этично, конечно, но они заклятые враги. Чем же таким приторговывает Боулс? Табаком? Мехами?

Лицо инспектора потемнело от гнева.

— Ах старый прохиндей! — взорвался он. — Я таких сюрпризов на своём участке не потерплю! Чего надумали! Контрабанда в гробу — одна из старейших уловок на свете. Ну, я этому Боулсу задам! А я считал, что знаю улицу как свои пять пальцев.

— Но я могу и ошибаться, — Кэмпион пытался сгладить впечатление. — Может, гробы — единственное его хобби? И он не лгал? Я этому совсем не удивился бы.

Люк испытующе прищурился.

— В том и проблема со стариками. Любая самая дурацкая история может оказаться правдой. Не буду спорить, Джесси в своём деле собаку съел, но в росказни про шедевр великого мастера все же не верю.

— И что же вы намерены делать? Отправиться в его заведение с обыском?

— Конечно, раз мы знаем, что можно захватить его с поличным. Разве что вы решите не трогать старика, пока не разберётесь с Палинодами. Ясно, на это понадобиться время, но мы все же можем поймать его с грузом и показать, где раки зимуют.

Кэмпион ненадолго задумался.

— А пожалуй, Боулс ждёт вас сегодня, — наконец сказал он. — И наш помощник никогда бы не простил мне, не сообрази я этого.

— Лодж? Я о нем слышал, но встречаться не доводилось, сэр. Мне говорили, он сидел?

— Ну, когда-то он совершил один неудачный взлом…Нет, мне кажется, что в царство Боулса вам следует заглянуть только для формы. И даже если что-то обнаружите, все это ерунда по сравнению с шалостями Палинодов.

— А если мы к нему не явимся или ничего не найдём, он просто затаится, пока не решит, что опасность миновала, и вот тогда мы его и сцапаем.

Инспектор вынул пачку листков из внутреннего кармана, и Кэмпиону снова бросилась в глаза необычайная пластичность каждого его движения. Пока Люк разглядывал исписанные каракулями карточки, по выражению его лица можно было легко определить их содержание, словно переданное через громкоговоритель — тут неверны выводу, тут всякая ерунда, а это могло подождать.

— Гидробромид хиосциамина, — вдруг прочитал он. — Может ли наш аптекарь папаша Уайлд держать где-нибудь под замком его запас?

— Вряд ли, — Кэмпион заявил это с уверенностью, которой от него и ожидали. — Мне кажется, им пользуются очень редко. Лет сорок назад им пробовали лечить манию преследования. Действует он вроде атропина, но гораздо сильнее. О том, что это яд, стало известно, когда Криппен испытал его на Бэлль Элмор.

Люку этого было недостаточно. Он задумчиво прикрыл глаза.

— Вам следует взглянуть на эту аптеку, — заявил он.

— Пожалуй. Но не стоит его беспокоить раньше времени. Лучше начать с доктора.

— Согласен. — Люк что-то пометил на карточке огрызком карандаша. — Гидробромид хиосциамина. Что это за штука? Вы случайно не знаете?

— Мне кажется, это эстракт белены.

— Ах так? Это растение?

— Да, и весьма распространённое.

— Вы правы, если это именно то растение, о котором я думаю. Когда-то в школе я был по уши влюблён в учительницу ботаники, а она выговаривала мне за плохие рисунки. Да, точно, белена. У неё маленькие жёлтые цветки. Ужасно противно пахнет. — Инспектор говорил все торопливей, живое воплощение здоровой энергии.