Джозефина Тэй - Мистификация. Загадочные события во Франчесе

• Название: Мистификация. Загадочные события во Франчесе
• Автор: Джозефина Тэй
• Издательство: "Квест"
• Жанр: Детектив
• Год: 1993

Современная английская писательница Джозефина Тэй (наст имя Элизабет Макинтош, 1897 — 1952) — классик детективного жанра.

В романе «Мистификация» главный герой, согласившись на участие в мошенничестве, невольно раскрывает другое, куда более опасное преступление. Во втором произведении его герой Роберт Блэр, глава небольшой адвокатской фирмы, неожиданно для себя становится участником необычного дела, связанного с похищением девушки.

---

Брет подумал о развязной блондинке в цветастом платье, которая так радостно приветствовала его в Лачете. Кто будет платить пенсию ей? Правительство?

Брет согласился продолжать выплату пенсий. Затем в библиотеку пригласили Саймона — ему тоже следовало подписать документы. Уставший за долгий и трудный день, Брет внутренне усмехнулся, заметив, как расширились глаза Саймона при взгляде на его, Брета, подпись. Саймон уже почти десять лет не видел этих характерных прописных букв — и вот они вызывающе смотрели на него со стола библиотеки. Вот так, приятель, будешь знать, как развлекаться по поводу смущения человека, которому приходится принимать подарки на чужом дне рождения.

Потом в библиотеку пришла Беатриса, и мистер Сэндел сказал ей об увеличении содержания старших детей и о намерении Брета предоставить Саймону заем на обзаведение. Когда Саймона посвятили в этот план, он задумчиво поглядел на Брета, и взгляд его ясно сказал: «Подкупить хочешь? Ничего не выйдет, приятель. Никуда я отсюда не уеду, и будешь как миленький платить мне содержание». Нет, Саймон явно предполагал и дальше жить в Лачете.

А вот у Беатрисы был довольный вид. По дороге в столовую она взяла Брета под руку и пожала ему локоть со словами: «Молодец, Брет!».

— За завтраком я поздравил вас обоих и пожелал всего наилучшего, — сказал мистер Сэндел, подняв бокал. — А сейчас мне хочется произнести тост. За Патрика, который не только вступил во владение своим наследством, но и принял на себя все вытекающие из этого обязательства.

— За Патрика! — хором повторили сидящие за столом.

— За Патрика! — последней сказала Джейн.

Брет посмотрел на нее. Она улыбнулась.

ГЛАВА 21

После обеда Саймон повез Сэндела на станцию. Когда они уехали, Беатриса сказала Брету:

— Если тебе не хочется весь день принимать поздравления, я возьму визитеров на себя. Мне все равно надо заняться счетами. А ты не хочешь помочь Элеоноре проездить лошадей? По-моему, она опять ушла на конюшню.

Брету очень хотелось поехать на прогулку с Элеонорой, но у него было еще более сильное желание: сегодня, в день, когда Патрик Эшби вступил бы в права наследования, ему хотелось пройти пешком на холм Десять буков по тропинке, по которой Патрик шел к морю в последний день своей жизни.

— Я тоже поеду с Бретом, — сказала Сандра, и Брет заметил, что Джейн остановилась в дверях, чтобы услышать, как он отнесется к этому предложению. Похоже было на то, что и она не прочь поехать с ними. Но Беатриса решительно пресекла домогательства Сандры, сказав, что Брет и так весь день провел в их обществе и, наверно, хочет от них отдохнуть.

— Почему же он не хочет отдохнуть от Элеоноры? — возразила Сандра.

Но Брет уверил ее, что собирается пройтись пешком один.

Чтобы не столкнуться с визитерами, он сразу завернул за угол дома и пошел мимо выгонов. В одном из них Элеонора гоняла на корде молодого жеребчика. Брет простоял под деревьями, наблюдая за ней и восхищаясь ее выдержкой и терпением, ее умением успокоить и заставить слушаться удивленного и негодующего однолетка, даже находясь от него на расстоянии длинного повода. А ее воздыхатель-доктор что-нибудь понимает в лошадях?

Холм Десять буков был покрыт ковром удивительно мягкой пружинистой травы. По такой траве Брет не ходил с детства. Он медленно шел вверх по склону, вдыхая напоенный травами воздух, глядя на бегущие по земле тени больших облаков. Потом он свернул с тропинки к вершине холма, где росли буки. Оттуда должен быть виден весь противоположный склон до обрыва над морем. Здесь лежал на траве Патрик Эшби наедине с жаворонками.

Проходя мимо заброшенной каменоломни, Брет увидел сидящего в тени кустов старика, который уплетал толстый ломоть хлеба, намазанный вареньем. Брет поздоровался с ним и прошел было мимо.

— Что-то ты зазнался, парень! — крикнул тот ему вслед.

Брет резко повернулся и вперился в лицо старика.

— Съездил в заморские страны и от старых друзей нос воротишь!

Старик откусил еще кусок, разжевал, проглотил и сказал, глядя на Брета из-под полей своей бесформенной фетровой шляпы:

— Много бы ты без меня нашел гнезд!

— Абель!

— Ага, узнал! — сердито сказал старик.

— Абель! Как я рад тебя видеть!

— Лежать! — прикрикнул старик на собаку, которая высунулась у него из-под полы обнюхать чужака.

Абель!

Брет никак не мог привыкнуть к мысли, что перед ним во плоти сидит человек, о котором он вчера читал в газете восьмилетней давности.

Видя, что Брет искренне рад встрече, Абель постепенно смягчился и признался, что узнал Брета издалека.

— Что, охромел?

— Да, прихрамываю.

— Сломал ногу?

— Да.

— Ну и ладно, ты, парень, никогда не был нытиком, — сказал Абель одобрительным голосом: дескать, сломал, так сломал, нечего об этом распространяться.

Брет сел на землю, оперся спиной о прочный забор, которым была обнесена каменоломня, чтобы овцы ненароком не упали в карьер, вынул портсигар и решил пока никуда дальше не ходить.

За следующий час он многое узнал о Патрике Эшби, но ничто из этого, что ему поведал Абель, не объясняло его самоубийства. Как и все, Абель был поражен смертью мальчика и отказывался верить, что тот наложил на себя руки. И сейчас радовался, что оказался прав.

Патрик никогда не был нытиком, даже если житуха совсем была невмочь.

Потом Брет проводил Абеля до купы буков и остался там сидеть, глядя вслед старику и собаке. После того, как они скрылись из вида, он еще долго сидел под буками, чувствуя, как в этом безлюдном месте, где слышался лишь шорох ветра в кронах деревьев, у него делается легче на душе. Потом он встал и пошел по зеленому склону вниз, пока не вышел на тропинку, которая вывела его назад к деревне.

Когда Брет спустился на дорогу, ветер донес до него знакомый звон железа, бьющего по железу. На секунду ему даже показалось, что он опять на ранчо Уилсона, что в горне краснеют угли, а за сараем — как ее? — Кора, ждет, когда он приберется в кузнице. Потом Брет вспомнил, откуда идет звон: вон из того домика у подножья холма. До вечера было еще далеко, и он решил пойти посмотреть английскую кузню.

Изнутри она мало отличалась от кузницы Уилсона, Только потолок был значительно ниже. Кузнец был один — его помощник наверняка был наемным работником и защищен законом о максимальной продолжительности трудового дня — и ковал подкову. Он кивнул Брету и продолжал заниматься своим делом Брет какое-то время молча глядел, как он работает, потом прошел в кузницу и стал качать меха. Кузнец поднял на него глаза и улыбнулся. Закончив подкову, он сказал:

— А я вас сначала против света не узнал. Очень рад опять видеть вас у себя в кузне, мистер Патрик.

— Спасибо, мистер Пилбим.

— Вы, вроде, ловчей обращаетесь с мехами, чем раньше.

— Мне пришлось довольно долго работать в кузнице.

— Да? Подумать только!

Кузнец вынул из горна раскаленную докрасна подкову и хотел заняться ею, но передумал и с ухмылкой протянул ее Брету. Тот принял вызов, взял молот и ловко выковал подкову. Мистер Пилбим, выступая в роли подручного, наблюдал за его действиями с критическим одобрением.

— Чудно! — сказал он, когда Брет бросил готовую подкову в ведро с водой. — Скорее уж ваш брат должен был бы добывать себе хлеб работой в кузнице.

— Почему?

— Да вы ведь никогда особенно не интересовались этим делом.

— А Саймон интересовался?

— Одно время его нельзя было выгнать из кузницы. Чего он только ни собирался выковать: от подсвечника до чугунных ворот для Лачета. Только ничего, помнится, не сделал, кроме крюка для ловли овец, да и то не очень-то хороший вышел крюк. Но в кузнице он околачивался целое лето.

— А которое лето, не помните?

— То самое лето, когда вы уехали. Я бы, может, и не вспомнил, которое, да только он был здесь — смотрел, как мы чиним колеса от телеги — в тот день, когда вы убежали. Я его вечером прогнал домой ужинать.

Брет стоял, разглядывая сделанную им подкову, а мистер Пилбим, видимо, решил, что пора и пошабашить.

— Надо бы ее повесить на стену, — сказал он, кивая на изделие Брета, — и под ней подписать: «Сделано Патриком Эшби». Хорошая работа. Лучше я и сам бы не выковал.

— Отдайте ее старому Абелю — пусть прибьет над дверью.

— Господь с вами, Абель железа в дом не допустит. Отпугнет его гостей.

— Дружит с домовыми, да?

— Послушать людей, так они ему стирают белье и убирают дом.

— С него станется, — сказал Брет. И пошел домой.

Значит, у Саймона есть алиби. Саймон в тот день на утесе не был. Он провел весь день в кузнице.

И никуда от этого не денешься.

По дороге домой Брет встретил возле выгонов Джейн. Ему показалось, что она специально его поджидала — зачем еще ей там околачиваться? Она разговаривала с Хани и ее жеребенком, и при появлении Брета не попыталась, как обычно, тут же удрать.