Алексей Атеев - Серебряная пуля

• Название: Серебряная пуля
• Автор: Алексей Атеев
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 2003
• ISBN: 5-699-04548-1

Москвичи в шоке. Город захлестнула серия загадочных убийств. Тела погибших страшно изуродованы, но ценности не тронуты. Журналист Осипов, взявшийся раскрыть тайну последнего преступления, теряется в догадках. Кто это? Маньяк? Может быть. А вдруг за всем стоит вмешательство сверхъестественных сил? Ведь сохранились смутные сведения о людях-оборотнях, способных превращаться в медведей-убийц. И будто никому не под силу справиться с ними, кроме особых Охотников из древнего рода...

---

2

Дорога на Солнечное шла высоко над морем, а сам поселок лежал в низине, в уютной зеленой бухте, и Осипов еще издали увидел шапито. Его пестрый круглый шатер казался кораблем, который вот-вот должен выйти в открытое море. Радостно трещали на свежем ветру разноцветные флажки и вымпелы, вздувался и опадал купол. Осипов давным-давно не видел ничего подобного, и в душе у него возникло неясное детское воспоминание. Ощущение праздника.

Возле шапито было пустынно. Осипов уже хотел покинуть машину и идти на поиски неведомого укротителя, как вдруг к машине подскочил длинноволосый смуглый мужчина средних лет, одетый, несмотря на жару, в теплые вельветовые шаровары, такой же просторный синий пиджак и хромовые сапоги.

– Эй, парень! – воскликнул он. – Заработать хочешь?!

– Не хочу. – Осипов уже почувствовал, что от вельветового не отвяжешься.

– Слушай! Очень надо! Заплачу, не обижу. И в кабак свожу, – сказал человек в сапогах, с надеждой вглядываясь в лицо Осипова.

– А в чем дело?

– Очень надо в Феодосию.

– А сколько до нее?

– Километров пятьдесят.

Осипов отрицательно покачал головой.

– Ну выручи, земляк. Тут такое дело… – Мужчина в сапогах утер смуглое потное лицо и с тоской посмотрел на Осипова.

– Я, понимаешь, в этом цирке работаю. Номер у меня. Дрессированные медведи.

Осипов насторожился.

– Да. Выступать сегодня вечером, а один мишка возьми да заболей. Не знаю, что с ним. Совсем вставать не хочет. Если бы заноза или еще что, я бы сам справился. А тут не могу. Ветеринара нужно. Да еще помощник, собака, загулял. Ветеринара поблизости нигде нет. Только в Феодосии. Там хороший такой парень. Костей зовут. Молодой, но понимает животных. Давай его привезем сюда. Пусть медведя посмотрит. Яшку пусть посмотрит. Часа два, наверное, на это уйдет, но я заплачу. Не волнуйся. Отблагодарю! Яшка сдохнуть может, а без него номер развалится.

Человек, бессвязно произнося все это, внимательно вглядывался в лицо Осипова, пытаясь прочесть на нем согласие.

– Садись, – сказал Осипов.

– Ну ты молодец, – просиял смуглолицый, – выручил. Мы мигом. Лишь бы Костя на месте был.

– Вас, собственно, как величают? – поинтересовался Осипов, когда они выехали из поселка и рванули по шоссе.

– Гаврила Лазаренко моя фамилия, – отозвался человек, – в цирке называют Габриель Сабатини, а по паспорту Гаврила Лазаренко. Я с медведями…

– А ведь я именно к вам ехал…

– Ко мне? – переспросил Лазаренко, не особенно удивившись. – А ты кто? Только давай на «ты». Не люблю я это «ты – вы», «вы – ты». Не обижайся. Ты мне крепко помог. Лишь бы Костя на месте… Так зачем я тебе нужен?

– Я, собственно, журналист из Москвы.

– А-а. То-то смотрю, номер московский. Про цирк пишешь?

– Да не то чтобы…

– А я зачем тогда тебе нужен? Про меня редко пишут. Кто я такой? Не Запашный, не Филатов… Хорошо у тебя машина идет, через полчаса в Феодосии будем. А там Костю берем – и сюда. Костя обязательно поможет. Не может не помочь. Лишь бы дома был. Яшка, ты понимаешь, самый шустрый в номере. На нем все держится. Не дай бог, сдохнет. Так зачем я тебе нужен?

– Ты в прошлом году тоже здесь гастролировал?

– Недалеко отсюда. В Приморском городке. Сезон там кончали.

– И вот я слышал, у тебя медведи взбунтовались.

– Медведи?! У меня?! Ты что-то путаешь, друг.

– Ничего не путаю. Мне об этом в милиции сказали…

– В милиции… Слушай, ты кто?

– Я же говорю – журналист из Москвы.

– А не ревизор?

– Вот мои документы.

– Да не нужны мне документы. Верю. Ты вроде хороший парень. Вот только я не понимаю: «В милиции сказали – медведи взбунтовались». Чего ты хочешь?

– Видишь ли, я пишу материал об одном убийстве, вернее, серии убийств… Одно из убийств произошло в те дни в Приморском городке. Похожее по почерку… По обстоятельствам, то есть.

– И что же? Медведь, что ли, их убивал?

– Это-то я и хотел узнать.

– Ты, парень, весельчак. Неужели ты думаешь, если бы мой зверь кого-нибудь убил, я об этом не знал бы? А если бы знал, то держал бы такого зверя при себе?

– Я ничего не думаю…

– Да. Ты прав. Той осенью произошел маленький базар. Немножко мишки пошумели, но из клеток – ни-ни. Что ты! За такое могут и по шапке дать. Подсудное дело. У меня ни разу звери не бегали. Да, к слову сказать, медведь не тот зверь, чтобы, вырвавшись из клетки, мог что-то особенное натворить. Тигр и лев, те – да. Но мишка… – Лазаренко покачал головой. – Мишки у меня смирные.

– Но ведь из-за чего-то они в тот день изменили своему характеру?

– Кто знает. Медведь не человек. У него не спросишь: «Ты чего, дорогой, балуешься?» А вот и Феодосия. Езжай пока прямо, теперь направо.

К счастью, Костя оказался на месте. Он без лишних разговоров прихватил свой чемоданчик и влез в машину.

На обратном пути дрессировщик и ветеринар вели в основном профессиональные разговоры, и Осипов помалкивал. Он уже жалел, что позволил себя уговорить. Наверняка Безменов уже ждет его и, очевидно, поминает недобрым словом.

Возле шапито было по-прежнему пустынно. Лазаренко и Костя поспешно выскочили из машины и побежали куда-то на задворки цирка.

– Ты погоди немного, – бросил на ходу Лазаренко Осипову. – Сейчас я освобожусь, и поговорим.

– Так вроде все ясно.

– Нет, ты обожди! – настойчиво попросил дрессировщик.

Осипов, приоткрыв дверцу, сидел в машине и смотрел, как горячий ветер закручивает на пустыре перед шапито маленькие пыльные вихри. Было жарко, хотелось есть, и он в недоумении спрашивал себя: чего еще ждет? Неожиданно рядом с ним плюхнулся дрессировщик. На этот раз он был без пиджака, а в руках имел объемистый сверток.

– Уф! – воскликнул он. – Вроде все нормально. Костя с Яшкой возится, говорит, ничего страшного. Прямо от сердца отлегло. Это я тебе принес: подкрепись! Уж не обижайся, если что не так.

В свертке оказалось холодное мясо, свежий хлеб и объемистая бутыль.

– Квас, – пояснил Лазаренко, – а хочешь, чего-нибудь покрепче принесу.

Но Осипов отрицательно замотал головой и хлебнул прямо из горлышка. Квас был холодный, ядреный, шибал в нос что твое пиво. Осипов наслаждался.

– Ты знаешь, я тут дорогой подумал, – неожиданно сказал Лазаренко, – и хочу дорассказать про тот случай прошлой осенью. С медведями. Только не подумай, что я что-то фантазирую. Рассказываю, как мне представляется все это. Ты закусывай, не стесняйся… Я, правда, не совсем понимаю, зачем тебе все это нужно… Но все равно… Слушай.

В тот вечер я совсем не ожидал, что медведи взбесятся. Обычно чувствуешь. Заранее знаешь. У каждого зверя свой характер. Или он вдруг затосковал, или ему бабу, медведицу то есть, хочется, или обожрался чего, вот как сегодня Яшка… Словом, знаешь, чего ожидать. А тогда сдурели совершенно ни с чего. Только вижу, куда-то наверх все смотрят, на крайние ряды то есть. Кто-то их там привлекает.

Я спервоначалу подумал было, что какой-нибудь придурок представление сорвать хочет. Бывают иногда такие. Хулиганы! Принесет под полой кусок тухлого мяса, а во время представления подкинет его на арену… Встречаются такие мерзюки. Но они обычно близко садятся. А тут нет. Я ничего не понимаю, однако стараюсь представление «вытащить». Довести до конца, то есть. Но нет! Сударь первым по рядам пошел, за ним остальные. – Дрессировщик крякнул и вытер потное лицо широкой ладонью. – Даже вспоминать неохота. Переживать то есть по новой. Короче, побежали мишки в публику. Народ, конечно, завизжал. Я следом. Вижу, наверху человек сидит. К нему мои мишки бегут. Смотрю я на него и думаю: «Ах ты, падло, вон как далеко залез, сейчас я тебя…» У меня в руках хлыст, думаю: «Держись, весь об тебя обломаю». Но вот тут… – Лазаренко остановился, перевел дух. – Не знаю, как и сказать…

Осипов ждал, медленно пережевывая холодное, сдобренное чесноком мясо. Рассказ не особенно занимал его. Но из вежливости он решил дослушать до конца.

– Ты понимаешь, я всю жизнь при медведях. Еще до войны в таборе мальчишкой… И отец мой медведей водил, и дед… Знаю, одним словом, их звериную повадку. И ничего понять не могу. Вижу, мишки его боятся. Лапами перебирают, пофыркивают, и в то же время их к нему тянет. Смотрю я на того человека. Ничего особенного. Средних лет, так себе мужичонка. Глаза такие острые… А звери больше пугаются. Сударь, мой самый старый, дрожит. С чего бы? Медведь дрожит, когда медведицу течкующую учует. От страсти то есть. А тут… Да и бьет его не так, как обычно. Боится! И боится этого мужика.

И тут до меня дошло. Этот мужик – медвежий барон.

– Кто? – не понял Осипов.

– Медвежий хозяин то есть.

Осипов покосился на Лазаренко: не издевается ли? Но лицо цыгана было серьезным, даже строгим. Он, казалось, о чем-то задумался, видимо, вновь прокручивал в сознании перипетии того вечера.

– Понимаешь, – вновь заговорил он, – еще пацаном я слышал разные рассказы. Может, сказки… Будто есть люди, да и не люди они вовсе… Которые имеют власть над медведями. Отец рассказывал, что встречал такого человека, я, правда, тогда не верил… Вот и ты теперь не веришь.