Ксения Чайкова - Ее зовут Тень

• Название: Ее зовут Тень
• Автор: Ксения Чайкова
• Жанр: Фэнтези

Наемники работу не выбирают. Они ее получают. Поэтому, наверное, вместо того чтобы перебиваться непыльными заказами в столице, приходится тащиться в соседнее государство, и охранять молодого занудливого графа, и мимоходом следить за странными спутниками-сопровождающими, и отбиваться от каких-то воинственно настроенных типов, и...

В общем, устраивайтесь поудобнее, это будет долгая история.

---

Потом девушка-менестрель уселась на стойку и бережно положила себе на колени ат'тан с навязанным на него кокетливым ярко-красным бантом. Разговоры примолкли — искусство песнопения всегда считалось в Райдассе занятием почтенным, достойным внимания и всяческого уважения. Тень покосилась на менестреля, наклонилась к Каррэну, что-то прошептала ему на ухо и выскользнула из-за стола. Альм кивнул ей вслед и воззрился на Торина так пристально и внимательно, что тому даже стало неудобно. Впрочем, излишним вниманием аристократа удается смутить редко, вскоре граф уже позабыл о назойливом нечеловеке и принялся разглядывать стройную, если не сказать худенькую, явно недоедающую девушку-менестреля, почти не слушая старинную балладу под аккомпанемент тихого перебора струн.

Я вышла на крыльцо и с наслаждением вдохнула полной грудью, избавляясь от гари, осевшей в легких из-за чада дешевых масляных светильников постоялого двора. Тьма снялась с плеча и на низком, бреющем полете понеслась над двором, явно не удовлетворившись скудным, не слишком качественным ужином и решив промыслить что-нибудь свеженькое.

— Ты на скотину и домашнюю птицу не вздумай бросаться,— предупредила я ее вслух, не желая расплачиваться с оскорбленными хозяевами за задранную демоном живность. Тьма бросила в меня обиженной ассоциацией: мол все понимаю, чай, не малышка, которую бык когда-то едва не прикончил.

Оставив демона наслаждаться охотой за мышами и птицами, я обошла вокруг постоялого двора, привычно прикидывая пути, по которым двинулась бы, если б вздумала взять приземистые одноэтажные строения штурмом. Глиняные стены, уже усохшие до каменного состояния, ломать — себе дороже выйдет, в крохотные окна едва-едва пролезет сжатая в кулак рука, а подкоп делать долго и тяжело... Короче, есть только два пути нападения: через двери и соломенную крышу, разобрать которую при желании — дело двух минут. Ну допустим, в узких дверных проемах в одиночку оборону можно держать хоть до скончания веков, а вот с крышей посложнее...

Прикинув все пути отхода-наступления, я вернулась в зал. Конечно, Торина просто так я не бросила, поручила наблюдению Каррэна, но все равно на душе было неспокойно. Быстрее бы уже до этого Меритауна добраться и от проклятущих кристаллов избавиться! Пока они при Торине, а Торин под моей защитой, не видать мне покоя.

В зале было душно и чадно. Высокий, чуть пьяноватый, но чистый и красивый девичий голос медленно выпевал:

Ты ушел просто так, ты шагнул за порог,

Улыбнулся, сказал мне: «Ну скоро не жди»,

А потом все следы твои смыли дожди,

А потом и ветра провыли некролог...

Я осталась одна...

Я остановилась на пороге, прислушиваясь. Но девушка-менестрель, видимо уже успевшая напеться за время моего отсутствия, разморенная теплом, сытной едой и выпивкой, на которую не поскупился хозяин постоялого двора, прервала пение на полуфразе, соскочила со стойки и, чудом устояв на ногах, отправилась в угол, где тут же и задремала, устроившись прямо на полу и подложив под щеку своего кормильца ат'тана.

Торин косился на девушку так плотоядно, что я, во избежание конфликтных ситуаций, сдернула своего подопечногославки и погнала спать. Все мужчины в зале так же откровенно пялились на певицу, а мне совершенно не хотелось ввязываться в драку и выдергивать из нее графеныша, если он сцепится в общей свалке за пьяную девицу. Потребовать, что ли, у графа Ирриона надбавки за обязанности не только телохранительницы, но и няньки?

Вопреки моим добрым советам, Торин упрямо улегся на кровати и, шумно поворочавшись, через пару минут затих. Впрочем, ненадолго. Я только-только смежила уставшие вежды и приготовилась отойти к заслуженному сну, как графенок, судя по звукам, хлопнул себя не то по лбу, не то по заду и тихо охнул, оценив собственную силушку. Ну начинается... Хлопки, похожие на разрозненные унылые аплодисменты, все .множились, пока не превратились в бесконечную дробь. Не выдержав, я приподняла голову и мрачно посмотрела в сторону кровати:

—Ну что еще?

«Что» именно — я, разумеется, знала. Просто было интересно, как об этом поведает сам Торин.

Ой, Тень, тут какие-то гады бегают! — жалобно простонал он, не прекращая отчаянных телодвижений. А я, между прочим, предупреждала!

Не какие-то, а, скорее всего, обыкновенные клопы,— пожала я плечами. В самом деле, ну не делать же трагедию из-за бедных насекомых, которые просто хотят кушать и из-за отсутствия другого продовольствия вынуждены сосать голубую аристократическую кровушку?

Клопы?! — дико взвизгнул графеныш, мигом слетая с кровати и бросаясь ко мне. Похоже, он со страху решил поискать защиты и сочувствия у меня под одеялом. Я решительно отпихнула настырного аристократа в сторону (еще, не дай боги, клопы в него вцепиться успели и на меня перескочат), встала и, завернувшись в накидку, подошла к так стремительно покинутой им кровати. Поворошила простыни и подушки, убедилась в справедливости своих подозрений, навеянных богатым опытом ночлега в подобного Рода местах, и вздохнула: А что ж ты хотел У И предупреждала — ложись лучше на пол!

Да-да, конечно...— с дико вытаращенными глазами закивал Торин и, как был в одних подштанниках, так и улегся на голые доски. Ну хуже ребенка, честное слово! Я с тоскливым вздохом распотрошила сумки и устроила аристократенку более-менее нормальную постель из плаща и райны. Торин в знак благодарности часто потряс взлохмаченной в поисках коварных насекомых головой и завалился на приготовленное для него ложе. Я вернулась к дремлющей Тьме, но стоило мне улечься и вновь закрыть глаза как темную тишину спальни прорезал жуткий звук. Как я из кожи с перепугу не выскочила — ведомо только богам. Оцепенев и прислушавшись, я вскоре установила причину рева: Торин храпел. С удовольствием и прилежанием, очень ответственно, ревностно и истово, как старательный ученик, высунувший от усердия язык, выписывает аккуратные палочки под присмотром поощрительно улыбающегося учителя.

Естественно, я заснуть так и не смогла. Конечно, я попыталась прекратить это безобразие всеми доступными мне средствами: свистела, ругалась, напевала, швырнула в Торина своими штанами и сапогом... Все было тщетно. Графенок, обладавший воистину алмазной нервной системой, даже не повернулся на другой бок, не говоря уже о том, чтобы проснуться. Под конец, не выдержав, я нависла над безмятежно дрыхнувшим графенышем, лепеча что-то ласковое, нежное и бессодержательное, наполненное одним-единственным намеком: заткнись, заткнись, заткнись... Хуже всего было осознание того, что виновата я сама: оставь я Торина на кровати воевать с клопами, он бы, конечно, не храпел. А так... Верно говорят: не хочешь себе зла — не делай людям добра! Тьма, разбуженная жутким шумом, хищно зашипела, предлагая несколько способов избавления от мерзких звуков, долженствующих заткнуть аристократа навсегда, но я с сожалением отклонила их: все-таки мы Торина не убивать, а, как ни круги, защищать взялись. За то нам и премия обещана, и аванс уже дан. Вспомнив еще один способ избавления от храпа, я, сцепив зубы и внутренне содрогаясь при воспоминании о клопах, припала к Ториновой груди и ласково погладила по волосам. Графенок одобрительно засопел и почмокал губами Я проигнорировала этот явный намек и тихонько отпоила в сторону, мысленно вознося благодарности богам за прекращение мерзких звуков. Но радовалась я рано: Торин разочарованно бормотнул нечто неясное, но явно неодобрительное, а потом всхрапнул так, что даже отвергнутая им кровать задрожала. Я поспешно вернулась на свой пост и зашептала какую-то ерунду, осторожно водя ладонью по волнистым каштановым волосам. Если я изначально и боялась, что аристократенок проснется и превратно истолкует мои в высшей степени чистые и невинные намерения, то теперь почти желала, чтобы он проснулся и узрел, до чего довел меня своими руладами. Но Торин был воистину недобудим. А мне он спать не давал. Я уж было совсем решила с горя прикорнуть у него под боком, но эгоистичный Лорранский не дал мне даже такой возможности: при любом намеке на попытку убрать руку с его волос, а голову — с груди, храп раздавался с новой силой. Нет, все, в следующий раз я ложусь спать на сеновале с близнецами — там небось и храпунов таких нет, и клопы особенно не тревожат!

В конце концов я не выдержала моральной пытки и взвыла в голос. Вопль, в котором органично переплелись стоны хамуна, рев вернетока и волчий вой по зиме, заставил Торина подскочить над полом едва ли не на аршин и мигом сесть, испуганно озираясь по сторонам.

Что, дурной сон привиделся? — заботливо поинтересовалась я, укладываясь и натягивая на уши накидку. Но ответ все-таки услышать успела:

Ага! Ты знаешь, такая пакость приснилась: будто в комнату зверье разнообразное набилось и хочет меня сожрать! — возбужденно поделился Торин, пытаясь нашарить сброшенное в прыгательном порыве одеяло.