Олег Верещагин - За други своя!

• Название: За други своя!
• Автор: Олег Верещагин
• Жанр: Боевая фантастика

Гигантская армия данванов вторгается на запад Горной Страны. И если ты хочешь мира — иди воевать! Я продолжаю свой рассказ о жизни Вольга Марыча из племени Рыси — приключениях Олега Марычева, внука советского офицера.

---

— Ничего себе везение! — вслух сказал Олег. — Я не просил о нем! Я вообще не просился сюда!

— Ты жалеешь о сделанном? — поинтересовался Сновид, и Олег сник:

— Нет… Но как мне быть? Подскажите, если вы такой умный!

— Что подсказать тебе? — мягко спросил волхв. — Как надо жить? Если бы я мог делать такие подсказки…ТАКОЕ человек может только решить для себя сам.

— Да нет же! — в отчаянье замотал головой Олег. — Пока я здесь, пока война — тут все ясно! Но если я вернусь домой — там-то мне как?!

— Голос крови всегда можно усыпить, — ответил Сновид. — Это даже легко. Живи для себя. Живи сегодня. Живи одним днем. Лелей свои желания. Ни в чём себе не отказывай. Холь свое брюхо — и не то, что над ремнем выпирает, а другое, невидимое. Побольше удовольствий, поменьше мыслей, а если и мысли — так о приятном. Почаще повторяй себе, что "все так живут". Поменьше вспоминай слово «честь». И не заметишь, как станешь обычным. И даже больше… Да только не получится это у тебя.

— Вы так хорошо обо мне думаете? — криво улыбнулся Олег.

— _ Меч у Перуна возьмет не всякий, — как отрезал Сновид, и Олег смешался:

откуда знает волхв о его видении в балагане татуировщика?! — Вот и выходит, что свою дорогу ты выбрал. Сами мы её выбираем — а потом уж она нас ведет. И чем дальше мы уходим — тем невозможней свернуть… Знаешь, я бы взял тебя в обучение, чтобы сделать настоящего волхва — да нет ни времени, ни возможности. Придётся удовольствоваться тем, что пришло к тебе. А там и Йерикка поможет.

— Скажите… — Олег запнулся, холодея от того, какой вопрос предстояло задать. — Скажите, — повторил он решительно, — я вернусь домой?

— Не знаю, — искренне удивился Сновид. — Будущего нет. Мы его сами делаем — и никак иначе. Но… — он улыбнулся, — если захочешь — вернёшься! Это все, что я могу тебе сказать.

Волхв встал… и на какой-то миг Олег увидел, что он и вправду не молод — словно разом повисли на его плечах даже не прожитые годы, а прожитые беды, да не свои, а народа — самые тяжелые беды для человека, у которого есть сердце… Олег поднялся тоже — не осознанно, так встают при виде человека, превосходство которого признаешь сразу и без обиды.

— Иди к своим, — сказал Сновид. — Вам скоро выходить.

Олег кивнул. Но в душе он не был уверен, что чета хоть куда-то сдвинется…

…Олег успел только войти в комнату, где они отдыхали — и в спину его настиг четкий стук шагов. Олег обернулся, шагнув в сторону, чтобы пропустить идущего — внутрь вошел Йерикка.

Точнее, сперва он даже не понял, что это — Йерикка. Человек, стоявший в дверях, открытых Олегом, был прям и подтянут. Длинные, вымытые рыжие волосы стягивала чистая повязка. Юношеское лицо было похудевшим, строгим, но тоже отмытым, одежда — вычищена безукоризненно и зачинена.

Йерикка окинул своих друзей спокойным взглядом, чуть кивнул Олегу, словно они давно не виделись. И спросил Гоймира, приподнявшегося на локтях:

— Когда выходим, князь-воевода?

Лицо Гоймира пробил ток судороги. Он негромко ответил:

— Про что? Все понапрасну… с кем выходить?

Йерикка резким движением намотал край плаща на левую руку и сжал правую, обтянутую короткой перчаткой, в кулак. Вскинул этот кулак над головой…

— Это все — мое, — отчетливо и размеренно сказал, он. — Память о тех, кто пал — моя. Земля, в которой они лежат — моя. Небо, под которым мы живем — мое. Боги и навьи — мои. И я за все это буду драться, пока не погибну — или не выброшу прочь последнего врага. Если надо — буду драться один, потому что… — он вдруг обрушил кулак вниз так, что свистнул воздух и резко запахло озоном: — Потому что это — мои горы!!! Теперь я ухожу. А вы можете жевать свои потери и листать свои страхи. Можете оставаться, если у вас не хватает храбрости умереть по-мужски. Я все сказал.

Олег, все еще стоявший сбоку от двери, сделал шаг и встал плечо в плечо с Йериккой:

— О'кэй, — буркнул, он. — Подожди меня, я почищусь и пойдем воевать дальше, а кто не хочет — скатертью дорога до родного порога… если ноги понесут. Где тут барахло выстирать можно?

ИНТЕРЛЮДИЯ: МАЛЕНЬКИЙ ПРИНЦ

Свята земля, не свята — иль в пиру, иль в бою…
На ней не найти ни Эдема — ни даже Сезама…
Но Маленький Принц покидает планетку свою,
Как, будь он большим, покидал бы свой каменный замок…
Он держит в руках окончанья священных границ,
Стоит, каменея в потоках стремительной жижи,
И небо над ним опускается ниже и ниже,
И чёрные тени ложатся у впалых глазниц…
…В слепой крови, прокушена губа!
Ему б давно сказать — мол "не играю!",
Но… солнышко не светит самураю
За гранью полосатого столба.
Обрывками приставшая к спине,
Душа его по краешку прошита
Нервущимися нитями бушидо —
И этого достаточно. Вполне…
В ночи Гиперборея не видна…
Стрихнином растворяется в стакане
Печаль твоя, последний могиканин…
Так вырви же решётку из окна!
Из сердца заколдованных трясин,
Где мутная вода под подбородок,
Летучий dream болотного народа
К подножию рассвета донеси!
А в час, когда полночная звезда
Взойдёт на полог млечного алькова —
Налей себе чего-нибудь такого,
Чтоб не остановиться никогда…
А потом ты уснёшь — и, быть может, увидишь ещё,
Как медленно солнце встаёт, разгибая колени,
И Маленький Принц покидает свои укрепленья,
Горячим стволом согревая сырое плечо.
Взойдёт над миром полная Луна —
Прекрасна, но — увы! — непостоянна…
Забудьте обещанья, донна Анна.
Не стойте у открытого окна.

(Стихи О. Медведева) * * *

В комнатах пещерной базы — в более поздние, очевидно, времена, уже не, гитлеровцами — были сделаны немаленькие запасы продуктов, боеприпасов и оружия. Впрочем, из последнего Гоймир, вздыхая, решил взять только третий по счету «утес», пообещав волхву, выведшему проводить чету, заглянуть позже. Помимо всего прочего, Сновид «починил» Святомира так же легко, как чиркают спичкой и благосклонно выслушал желание горцев отправиться к Перу новой Кузне.

— Тут трое суток пути, — предупредил он, — а по реке лучше не сплавляться — данваны совершают облеты.

Длинными переходами он вывел, чету к прятавшемуся под речным обрывом гроту — в него приходилось пролезать сквозь узкую щель, которой кончался коридор. Снаружи шел снег — падал наискось в струях ветра, делая их видимыми и живыми, похожими на белесых змей. Бледное, светило солнце — скоро оно и вовсе перестанет подниматься высоко… Черные, ледяные даже на вид, воды Вороньей текли внизу, и мальчишки плотнее запахивали плащи

— Спускайтесь, — указал на воду Сновид, — и пусть с вами будет Среча и благословение богов и навьев.

Он поочередно поцеловал каждого из ребят в лоб, никого не выделяя, даже Йерикку не задержал. И лишь Олега придержал-таки рукой за плечо, глядя ему в глаза своими — яркими и проницательными.

Но и ему ничего не сказал.

* * *

Грозу натянуло откуда-то с юга, даже с юго-запада, от океана. На фоне сплошного, клубящегося фронта туч вспыхивали — страшно, заливая все вокруг металлическим светом — ветвистые молнии. Снег, шедший последние сутки, мгновенно улегся, его сменил ожесточенный ветер. Гроза еще шла над Вороньей, и было видно, как молнии вспарывают воду. До грозового фронта оставалось еще верст десять, но он приближался с бешеной скоростью, особенно жуткий в сумерках вечера, и грохот разрядов просто-таки пугал, хотя Олег и не боялся грозы. Резан шептал молитву — такую Олег впервые услышал от Бранки за Сохатым Перевалом, в начале лета, почти полгода назад. Йерикка стоял, опершись на пулемет, прищуренными глазами меряя грозу, словно соперника в схватке.

— Разом подойдет, — сообщил Богдан таким спокойным голосом, что сразу становилось ясно — ему не по себе. — Ты что ж, осерчал на нас, Перун Сварожич?! — крикнул мальчишка в тучи, но шуточка вышла так себе. При виде клубящейся черной тучи, пронизанной холодным светом молний, нетрудно было себе представить грозного бога — как он мчится на вороном жеребце по небу, взмахами тупика поражая Змея. Перун был мирным богом, пока не пришла беда, и тогда его молот-топор превратился в оружие; нет страшнее выведенного из себя, разгневанного прежде мирного человека…

Теперь его гнев мог застать на открытой осыпи дозор Рысей. Остальные вместе с Гоймиром прятались сейчас в пещерке за три версты отсюда, до них гнев Сварожича не достанет и краем, а тут…

За трое суток чета покрыла путь от Темной до Перуновой Кузни — насквозь весь север Оленьей Долины, мимо разрушенных войной весей и заимок рыбаков на речном берегу. И все слышнее становилась стрельба — за горами, или среди них, поди разбери. Ветры сорвали последнюю листву с деревьев, оголились леса, и теперь их заваливал снег… но вот пришла припоздавшая гроза, словно Перун решил разбудить напоследок уже взятый Мораной мир!