Михаил Михеев - Тайна белого пятна

• Название: Тайна белого пятна
• Автор: Михаил Михеев
• Издательство: Восточно-сибирское кн. изд-во
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1959

Действие романа "Тайна белого пятна" происходит в Сибири - в загадочном месте, хранящем не только невероятные сокровища, но и тайну кровавого преступления.

---

Увы!.. В нашем мире счастье ходит в обнимку с несчастьем.

Стена берега круто завернула вправо, замыкая озеро.

Лесная чаща подступила прямо к воде. Растерянно оглядывая высоченные скалы, Зина выключила мотор. В наступившей тишине ухо различило глухой шум и плеск падающей воды. Впереди, в темнеющей стене виднелось черное отверстие. Слив из озера опять уходил под землю.

Пути вперед не было. Зина оказалась в ловушке.

Течение уже начало увлекать лодку. Нужно было спешно пристать к берегу. Справа тянулся лес – владения сумасшедшего Грачева. Налево, у подножья стены, виднелась узкая полоска земли. Над самой водой свисали ветки тальника.

Зина загнала лодку в кусты, бросила весло... и заплакала.

Пережитые опасности и волнения, ощущение голода и усталости, потерянная надежда на скорое возвращение домой – все нахлынуло разом, сдавило сердце и нашло выход в потоке неудержимых слез.

Она плакала долго. Сопела и всхлипывала, как маленькая девочка, которую горько обидели, и даже не пыталась сдерживаться.

Но постепенно сплошной ручей слез перешел в редкие отдельные слезинки, и Зина – как это всегда и бывает– почувствовала себя легче. Не потому, что ей пришел в голову какой-то успокаивающий довод, а просто она подумала, что нечего распускаться и реветь. Нужно что-то делать.

Не сидеть же всю ночь в лодке на берегу!

Она сердито вытерла нос и глаза. Зачерпнула ладонью холодной воды, напилась.

Подумать только, как ей все-таки не везет!

Пока она в безопасности, Грачев попасть сюда может только на челноке. На починку его нужно время – хотя бы одну ночь. Следует воспользоваться такой передышкой и отдохнуть, а то у нее уже кружится голова от усталости и голода... Но как хочется кушать! Чего бы она не отдала сейчас за кусок хлеба с той самой сухой колбасой, похожей на подошву, от которой она так неразумно отказалась вчера...

Зина усиленно попыталась что-то вспомнить... подошла к носовому отсеку, открыла крышку и торопливо зашарила в люке рукой. Через несколько секунд она уже сидела на борту, с хрустом разжевывая успевший засохнуть хлеб и неописуемо вкусную копченую колбасу.

Доедая последний кусочек, Зина обратила внимание, что колбаса уже покрылась плесенью, и хотела ее сполоснуть в воде, но вместо этого отправила прямо в рот.

Ночевать в лодке было бы холодно и жестко, Зина привязала ее к кустам, забрала с собой нож и пошла разыскивать место для ночлега на берегу.

Она долго бродила среди притихших темных кустов.

Высокая холодная трава цеплялась за ноги. Было сыро и неуютно. Наконец, у подножья гранитной стены она нащупала глубокую нишу, похожую на небольшую пещеру.

Нарубив ножом тонких веток, Зина подложила их под голову. Песок, нагретый за день солнцем, еше сохранил остатки тепла. Зина уснула прежде, чем успела закрыть глаза.

...Она увидела отца, каким запомнила его много лет назад, когда была еще маленькой школьницей. Он сидел в своем кресле, а она стояла у его колен, плакала и жаловалась на соседского Мишку, который обижает ее, дергает за волосы каждый раз и вообще не дает проходу.

– Стыдись! – говорил сердито отец. – Такая здоровая девка и не можешь дать ему сдачи! Отправляйся в угол, трусиха, и не смей у меня нюнить!..

"Коломба"

Утро наступило холодное и сырое. Зина замерзла и проснулась.

Светлое небо отражалось в спокойной воде. Озеро походило на полоску голубого стекла в каменной оправе берегов. Медленно плыли легкие клочья тумана.

Зина с трудом повернула голову и вновь закрыла глаза.

Она понимала, что нужно вставать, что с минуты на минуту может показаться челнок Грачева. Нужно решить, что делать, как защищаться. Но куда-то исчезла та бодрость, которая вчера заставляла ее все время думать, двигаться и бороться. И она никак не могла заставить себя выйти, наконец, из состояния апатии и сонного равнодушия.

Так она пролежала, может быть, минуту, может быть, час – оцепеневшее сознание не желало вести счета времени.

Холод опять заставил поежиться. Преодолевая боль, она подтянула ноги и попыталась зарыться глубже в песок. Что-то твердое, упираясь ей в бок, мешало удобно устроиться. Зина сунула руку и вытащила этот предмет, похожий на плоский, тяжелый камешек.

Смутно, сквозь сонную дрему ощутила, что в ее руке находится не камешек, а что-то другое. Она пошевелила пальцами, ощупывая необычайный предмет, и нехотя открыла глаза.

На ее ладони лежали мужские карманные часы.

Не поднимая головы, не шевелясь, с тупым недоумением Зина смотрела на серебряную крышку часов, потемневшую от времени.

Она даже не удивилась. Она просто ничего не понимала.

На крышке был выдавлен рисунок – голова собаки.

Что-то страшно знакомое показалось в этом рисунке.

Пальцы сами надавили на заводную головку часов, крышка слегка приоткрылась – Зина помогла ей пальцем– и сразу же разглядела на циферблате, под секундной стрелкой, знакомую выбоину в белой эмали.

– Не может быть!..

Сердце забилось напористо и сильно. Сразу исчезло ощущение холода и сонного оцепенения. Она быстро села. Попыталась открыть заднюю крышку часов. Ногти скользили по гладкому металлу – она открыла крышку зубами. Внутри была вложена фотография: толстощекая девочка с оттопыренной нижней губой и косой, перекинутой через плечо.

Зина сама вложила эту фотографию десять лет тому назад.

Это были часы ее отца.

На мгновение мысли Зины спутались. Все это было неожиданно до нелепости. Она огляделась растерянно.

Сверху и с боков ее обступали гранитные стены.

Тогда она обернулась.

Стенка ниши, возле которой она спала, оказалась не сплошной, а была аккуратно сложена из отдельных неровных камней и замазана глиной. Это мог сделать только человек.

Местами глина осыпалась, открывая широкие щели.

Зина нагнулась ближе к перегородке и убедилась, что за камнями пустота. Ниша уходила дальше в скалу. Выдернуть верхний камень оказалось нетрудно. Кусочки глины посыпались на песок.

За перегородкой лежало что-то длинное, полузасыпанное песком.

Торопясь, Зина свалила еще несколько камней. Решительно сунула голову в образовавшееся отверстие... и дернулась назад, больно ударившись затылком о потолок. Тут же устыдилась своего суеверного страха, вгляделась еще раз. Потом осторожно просунула руку и вытащила на свет кожаную сумку, покрытую зеленой плесенью и пылью.

Из сумки торчал угол смятой, как видно второпях засунутой, тетради. Словно не желая окончательно убедиться в своей догадке, Зина нерешительно взяла тетрадь.

Обложку покрывали ржавые пятна, листы слиплись, но тетрадь легко раскрылась на недописанной странице.

Зина сразу узнала ровный и напористый почерк отца.

Она прижала тетрадь к груди, как будто кто-то хотел отобрать ее. Оглянулась на озеро. Потом быстро, перескакивая через строчки, прочитала страницу до конца, до последней зачеркнутой фразы, которую все же можно было разобрать: "Если так будет продолжаться дальше"... И, подняв сухие покрасневшие глаза, произнесла вслух те слова, которые подумал, но так и не написал ее отец: "...то вернусь ли я домой...

Потом уже не торопясь, прочитала страницу еще раз и догадалась о многом, о чем отец не хотел написать.

Что для него было подозрением, теперь стало ей ясным.

Грачев оказался чужой... Она тут же вспомнила свой давний разговор с работником госбезопасности, который вел дело по исчезновению экспедиции геолога Вихорева.

Следователь расспрашивал ее осторожно – она тогда была школьницей, девочкой, которую не хотели напрасно огорчать. Она не много смогла рассказать. Грачев приходил к ним несколько раз. Всегда был ласков и приветлив, приносил ей хорошие конфеты... А еще, говорят, дети как-то там чувствуют плохих, нехороших людей. Она ничего не чувствовала. Она принимала подарки, говорила спасибо и всегда радовалась его приходу. Такая дура!

И только сейчас стало понятным, как они ошибались.

Подозрения пришли к отцу слишком поздно, Грачев уже сумел уничтожить проводников. Потом он убил... убил! – ее отца. Ржавые пятна на пожелтевших листах – пятна крови. Отец успел спасти карту, но не смог защитить себя.

Зина осторожно сложила тетрадь.

Она старалась сдерживаться: ведь он так не любил, когда она '"нюнила". И, смахивая с глаз скупые слезинки, прижалась щекой к шершавым камням перегородки, за которой лежал прах ее отца.

Но Грачев остался жив, хотя и потерял рассудок.

Грязный сумасшедший убийца! Страшно подумать, что придется с ним еще встретиться. Ей некуда деваться от него, и он это знает. Он знает, что ей нечем защищаться.

Он даже не будет пытаться ее подстрелить, уверенный, что рано или поздно она попадется ему в руки.

Зина в отчаянии стиснула кулаки.