Саймон Хоук - Изгнанник

• Название: Изгнанник
• Автор: Саймон Хоук
• Жанр: Фэнтези

Изгнанник — первая книга трилогии «Племя в одном». Она повествует о юношеских приключениях Сорака, частично эльфа, частично халфлинга, обладающего псионическим талантом и вмещаящего в себя множество личностей — следствие травмы в детстве. Будучи найден в пустыне, Сорок воспитывается добросердечными сестрами-виличчи, которые обучают его использовать магию. Атхас, его дом, умирающая планета, чьи жизненные ресурсы безжалостно уничтожаются королями-волшебниками и магами-осквернителями, но Сорак верит, что спасение придет. Вооруженный двумя дарами монахинь — старинным эльфийским мечом по имени Гальдра и Журналом Странника он покидает храм виличчи. Сумеет ли он узнать о себе и о своем прошлом?

---

— Если уж и есть чья-то вина во всем этом деле, — продолжала Садира, — то она ложится не на эдикт, отменяющий рабство, а на режим, поставивший рабство во главу угла. Когда люди подавлены и угнетены, у них нет надежды. Теперь они свободны, но у них нет средств к существованию. Мы смогли дать им свободу, но этого недостаточно. Мы должны помочь им найти нужное место в обществе Тира.

— Темплары никогда не пытались мешать тебе в этом деле, — ответил Тимор. — На самом деле мы сотрудничаем с новым правительством, делаем все, что в наших силах. Однако, ты не можешь ожидать, что сможешь перевернуть тысячелетнее устройство общества и при этом не встретить никаких трудностей. Вспомни, я предупреждал тебя о них. Я предупреждал, что освобождение рабов вызовет хаос в торговле, нарушение закона и порядка в городе, но ты думала только о высоких принципах и даже слышать не хотела о каких-то мелких будущих проблемах. Теперь ты пожинаешь плоды своих плохо рассчитанных решений.

— То, что мы пожинаем, — результат тысячелетнего правления Калака и его темпларов, — зло сказал Рикус. Он указал пальцем на верховного темплара. — Ты и твои паразиты, вместе со знатью, разжирели на поте и крови рабов. Мне даже глядеть на тебя тошно, а ты хочешь всех рабов назад.

— Если я что-то и ненавижу в этой жизни, так это противоречить одному из героев революции, — саркастически сказал Тимор. — Но факт тот, что лично я не хочу, чтобы кто-нибудь из моих бывших рабов опять стал бы рабом. Я всегда очень хорошо относился к своим рабам, и они все сами выбрали остаться моими слугами, а не погрузиться в пучину неопределенности, которую вы устроили для всех остальных бывших рабов Тира.

— Они сами выбрали остаться у тебя? — нахмурившись спросил Рикус.

— А почему нет? Я плачу приличную зарплату, как этого требует новый эдикт. Из этих денег я вычитаю, конечно, расходы на еду и помещение.

— Другими словами, для них ничего не изменилось, — с отвращением сказал Рикус. — Одной рукой ты платишь им деньги, а другой — отбираешь. Так что они живут ничуть не лучше рабов.

— Прошу прощения, ты не прав, — запротестовал Тимор, поднимая брови. — Это просто опыт экономики свободы. Как рабы, они были моей собственностью, и я был обязан содержать их. Как свободные люди, они свободны приходить и уходить, по собственному выбору, и я обязан только платить им за работу. Я не обязан селить их в моем поместье, и ничего не мешает им найти более дешевое жилье, хотя бы в предместьях или трущобах. Однако они предпочитают платить подороже и жить в уюте и безопасности в квартале темпларов, чем платить подешевле и жить среди бандитов, нищих и больных, которые кишат по всему городу. Так как я предлагаю им совершенно замечательные условия жилья, я чувствую, что нет никаких причин не брать с них за это соответственно. На самом деле, я более, чем честен. Я никогда не требую с них больше, чем они могут платить.

— Темплар всегда найдет лазейку в законе, — презрительно бросил Рикус.

— Хватит, — жестко сказала Садира. — Хотя я и не могу глядеть сквозь пальцы на деятельность Тимора, которая служит ему и только ему, тем не менее во всем этом есть рациональное зерно. Мы недостаточно подумали о том, какой будет жизнь города после отмены рабства, и теперь мы дорого платим за наш недосмотр. Вопрос в том, как именно совет собирается лечить эту болезнь, которая зашла так далеко. Мы дали возможность бывшим рабам основывать фермы на полях Калака за городам, но это не решило проблему. Многие вообще не воспользовались этой возможностью, но даже для тех, кто хотел бы это сделать, не хватает плодородной земли. А среди тех, кто основал фермы, уже возникли раздоры из-за прав на воду, из-за границ ферм и право на дороги.

— И у нас масса бывших рабов на улицах города, которые просят подаяния и нищенствуют. Драки и бунты в трущобах и на эльфийском рынке происходят чуть ли не каждый день, и они грозят перекинуться в другие части города. Разные банды и шайки выросли до такого размера, что их боятся даже солдаты, и если этот процесс продолжится, купцы перестанут ездить в город. Многие из них уже предпочитают ездить в Урик. Мы пережили одну войну с Уриком только для того, чтобы погрузиться в новую — торговую. А так как наша казна пустеет, по мере того, как казна Урика наполняется, пройдет немного времени и они будут сильны настолько, что нападут на нас снова.

— Если дела и дальше пойдут в том же духе, им это не понадобится, — насмешливо заметил Тимор. — Народ просто откроет им ворота и пригласит войти.

— Никогда! — сказал Рикус. — Не после того, что они пережили, чтобы увидеть конец тирании Калака.

— В тот момент вы может и упивались поддержкой народа, — сказал Тимор, — но ты не слишком рассчитывай на это. У народа короткая память, а его настроение меняется со скоростью ветра. Герои, которые убили Калака, очень скоро стали членами совета, который разрушил город, и толпа, которая славила вас, скоро начнет с тем же пылом проклинать вас.

— Держу пари, что тебе это понравится, а? — спросил Рикус сквозь сжатые зубы.

— Мне? — сказал Тимор. — Ты, советник, похоже принимаешь меня за кого-то другого. У меня нет никакой злобы или зловещих замыслов. Вспомни, что я, как и ты, член совета, и эти толпы, которые вот-вот начнут призывать все несчастья на твою голову, не пожалеют и моей. И я должен добавить, специально для тебя, что я не больше тебя заинтересован в падении правительства и захвате Уриком Тира. Как один из бывших темпларов Калака, я буду одним из первых, уничтоженных Королем Хаману.

— Хватит петь песни о том, что мы сделали плохо или неправильно, — сказала Садира. — Мы еще не слышали от темпларов ни одного предложения, что можно сделать, чтобы исправить положение.

Остальные члены совета дружно кивнули головами и одобрительно забормотали. Однако ни у одного из них не было конструктивного предложения, и они хотели только одного — чтобы бремя ответственности пало на тепларов.

— Ну, раз так, у меня есть несколько скромных предложений, — сказал Тимор.

— Я легко могу себе представить, что это такое, — пробормотал Рикус.

— Дай ему сказать, Рикус, — сказал Советник Кор. — Мы не можем осуждать эти предложения, пока не услышим их.

— Благодарю тебя, — сказал Тимор, слегка наклоняя голову. — Мое первое предложение — учредить новый налог на всю сельскохозяйственную продукцию, привозимую в город.

— Что? Еще один налог? — сказал Рикус, не веря своим ушам. — И это твое решение? Мы должны стимулировать торговлю, а на закрывать двери нашего рынка перед фермерами.

— Чтобы стимулировать торговлю мы, первым делом, должны остановить нечестную конкуренцию, — сказал Тимор. — Бывшие рабы, которые основали фермы за городской стеной и выращивают урожаи для наших граждан, будут освобождены от этого налога. Таким образом, они смогут продавать на рынке свои товары дешевле, чем те, кто привозят их других городов. Это поддержит наших фермеров и, одновременно, послужит дополнительным стимулом тем, кто собирается заняться фермерством. А доход, который будут получать наши местные фермеры, даст им возможность расширить дело, нанимать побольше городских бедняков.

— А что будет с теми фермерами, которые привозят товары издали? — спросила Садира.

— Им придется удовольствоваться меньшим доходом, — сказал Тимор, — или, возможно, продавать на рынках других городов.

— Или они могут настолько снизить цену, чтобы конкурировать с местной продукцией, — заметил Советник Дарго.

— Если налог будет достаточно велик, им точно не удастся сделать это, — ответил Тимор. — Да и почему мы должны думать о них? Они и так уже достаточно разбогатели из-за отсутствии местных производителей, что дало им возможность контролировать рынок, в результате чего цены на еду взлетели до небес. Налог не только простимулирует наших местных фермеров, но и позволит снизить цены на их продукцию, а следовательно и цены на еду в продуктовых ларьках, гостиницах и тавернах. Это то, что народ безусловно поддержит.

— В этом есть смысл, — задумчиво сказала Садира. — Однако ты пренебрегаешь тем, что нам недостает плодородной земли вокруг города.

— Земли более, чем достаточно, чтобы обеспечить город тем, что на этих фермах выращивают, — сказал Тимор. — И это даст преимущество только тем, кто будет достаточно предусмотрителен и воспользуется всеми преимуществами этой новой программы. Для тех же, кто не захочет этого, остается возможность поработать на этих домашних фермах рабочими на полях. Так тоже можно будет зарабатывать себе на жизнь. Или они смогут воспользоваться преимуществами еще одной программы, которую я хочу вам предложить.

— Эта новая программа, — продолжал Тимор, — программа ссуд, которые будут выдаваться из городской казны под самый скромный процент тем, кто захочет основать фермы для выращивания животных в долине и для последующей продажи их в Тир. Эти ссуды послужат основой для покупки молодняка теми, кто захочет пасти стада, и заодно мы освободим их, скажем на один год, от налога на продажу животных. Тогда они начнут выращивать з'талов, канков или крадлу для нашей армии, приведут их для продажи в Тир, а на вырученные деньги вернут ссуду и еще останутся с прибылью. И я предлагаю, чтобы с тех фермеров, которые присоединится к этим обеим программам, вообще не брали налогов и обеспечили рынок для их животных.