Олег Верещагин - Ох уж, эти детки!

• Название: Ох уж, эти детки!
• Автор: Олег Верещагин
• Жанр: Детские приключения

То, о чём рассказано в повести, как говорится, ИМЕЛО МЕСТО БЫТЬ на самом деле. Почти точно в таком виде, как я это описал. Поэтому все претензии о недостоверности или выдумке на этот раз обращайте к окружающей нас реальности. Мне же остаётся только вздохнуть — ох уж, эти детки! Так держать!!!

---

— Подожди еще немного.

Дверь захлопнулась. И вот именно этот момент Женька отчетливо понял: НЕ ВЫПУСТЯТ. ПОПАЛСЯ.

Он даже головой затряс, прогоняя страшную догадку. Но вместо того, чтобы успокоиться, наоборот — еще яснее понял, какую глупость он сделал. Женька даже застонал от злости на себя и страха, нахлынувшего расслабляющей волной. Затравленно огляделся. Подвал был пуст — вообще пуст, только несколько ящиков, на одном из которых он сидел, бетонный пол, бетонные стены, бетонный потолок с одинокой голой лампочкой.

Потянулись часы. Женька несколько раз задремывал, сидя на ящиках и прислоняясь к стене, просыпался от холода, ходил по подвалу. Раза три колотил в дверь и орал — сперва просто "эй!", потом уже "помогите!". Хотелось сперва есть, потом начало хотеться пить, и скоро жажда уже стала невыносимой. В туалет тоже хотелось. Но все желания отходили на задний план, когда Женька начинал думать, что же с ним будет. Иногда ему думалось, что ничего страшного не случиться: просто ему не доверяют, а вот что-то проверят и опустят. Потом появились мысли о том, что мать с ума сходит, но и их стирал снова и снова возвращающийся все более и более сильный страх — вспоминались жуткие истории, виденные по телевизору. Женька, когда их смотрел, понимал, что это правда, но сейчас никак не мог поверить, что эта правда могла придти в его жизнь.

Это было несправедливо. И все-таки это было.

Так — то засыпая, то мечась по подвалу, то начиная надеяться, то погружаясь в страх — Женька дожил до утра. Часов у него не было, но он как-то чувствовал, что утро. Может быть, про него просто забыли, и он умрет тут от жажды? Нет, не может быть, чтобы его не спасли. Не может ведь живой человек в центре России, в обычном городе, это же не Кавказ, не пустыня… Но за этими мыслями жила и крепла, раздуваясь, одна: понимание того, что такие мысли, конечно, посещали сотни таких же, как он дурачков (или просто тех, кому не повезло), до последнего надеявшихся, что уж с ними-то ничего произойти не может, что вот сейчас все разрешится…

Дверь открылась и Женька вскинулся, увидев входящего парня — одного из телохранителей Большого Ха. Вскинулся с надеждой… а потом увидел в его руке шприц.

Женька отскочил к стенке, распластался по ней и быстро, незнакомым самому себе голосом:

— Не надо. Пожалуйста.

— Иди сюда, — приказал парень. — Не рыпайся… Сейчас вколем, хе-хе, витаминчик… Не бойся, это не больно.

— Не надо, — повторил Женька, чувствуя, что ему не просто хочется пить — он УМИРАЕТ на месте без воды. — Я не хочу. За что?

— Да ни за что, — безразлично сказал парень, надвигаясь на него. От парня пахло жвачкой и дезодорантом. — Гордись, блин. Может, целому десятку людей жизни продлишь — почки-печёнки там всякие…

Женька обмер. Парень это заметил и твердо взялся своей пятерней за левое запястье подростка, решив, что тот «готов». Но обмер Женька только на миг — и в следующую секунду превратился в развернувшуюся стальную пружину:

— Пусти, гад!!!

— Ухх… — вырвалось у парня, когда Женька ужарил его коленом между ног, ногой в колено и локтём в лицо. Перескочив через осевшую груду мышц, Женька рванулся к выходу… и запнулся о ящики! А в следующий миг опомнившийся охранник навалился на него сверху. Всей массой и взрослой силой, намереваясь сразу смять любое сопротивление.

Но это не получилось. Мальчишка выворачивался, кусался, сопротивлялся с таким отчаянием, что впервые мгновения охранник оробел, и Женька снова почти вырвался. Но опомнившийся охранник насел на него, изрыгая мат и угрозы. Женька дрался молча, не надеясь на победу, просто потому, что сдаться было страшнее — и только коротко вскрикивал от ужаса и ненависти.

Однако, долго это продолжаться не могло — сорок килограммов и тринадцать лет сражались с девяноста и тридцатью соответственно, на Женьку начала наплывать чернота, "Вот и все" — уже безразлично подумал он… и услышал два коротких, мягких удара. Чернота отхлынула….

… - Сиди, сиди сам, — Макс с размаху врезал Женьке по левой щеке, по правой, привалил к стене. Федька быстрыми, точными и беспощадными движениями вязал бельевым тросиком слабо бухтящего охранника. По полу еще катался гаечный ключ. — Сиди, говорю!

— Ма-ак… сс… — простонал Женька и заплакал: — Простите… я скотина…

— Скотина, скотина, — торопливо согласился Макс, поглядывая на дверь и лестницу за ней. — Федь, как там?..

Охранник окончательно пришел в себя, рыпнулся — и захрипел, едва не задохнувшись, поспешно подтянул ввязанные ноги к заднему месту, чтобы ослабить давление петли на шее. Простонал:

— Вы чего, пацаны? Вы кто?!

— С-с… — процедил Федька и вдруг изо всех сил ударил охранника в живот. Тот пискнул и, снова чуть не задохнувшись, визгливым от ужаса хрипом простонал:

— Не на-до…. по-жа-луй-ста-а… я… я не хо… ык… хотел!..

— С-с, — страшно процедил Федька, занося ногу для удара в голову, но Женька вдруг сказал

ясно:

— Не бей его, он же связан, — и продолжал бессильно плакать, наваливаясь на бедро Макса. Федька сморгнул, страшная белесая муть ушла из его глаз. Он поднял шприц и показал его лежащему на полу охраннику:

— Что тут?

— Витамины! — взвизгнул тот. — Пацан без воды и без еды целые сутки, я хотел… витамина… ааа!!!

Встав на колено, Федька вонзил шприц ему в шею и положил палец на плунжер. Раздался неприличный звук — и на белых штанах охранника стало расплываться большое пятно…..

— Федь, не надо, — спокойно сказал Макс.

— Почему, — также бесстрастно отозвался Федор. — Это… ЭТО — не человек и человеком никогда не будет. К тому же тут витамины.

— Зачем нам проблемы с убийством? У нас полно дел, — рассудительно сказал Макс. Федька подумал секунду и кивнул:

— Верно. Что вам нужно в городе? — он шевельнул иглу, и охранник, вскрикнув, зачастил:

— Клад…. вот у того пацана… ой-я-а!.. Большой Ха… ну, Филлип Петрович… он на этом… о-ой!.. помешан на всем…

— Ясно, — Федька вырвал шприц, нажал на плунжер и выпустил струйку белой жидкости в угол. Потряс шприцем, вдвинул плунжер до упора и вдруг сказал:

— Ну уж нет! — и с размаху засадил шприц в мягкое место охранника — не только иголку, но и резервуар, до ограничителя: — На память! Макс, пошли! Жень, сам иди, надо быстро!

Они взлетели по лестнице, пробежали через сарай, выскочил наружу.

Двое охранников шли прямо на них по сторонам дорожки, держа в руках палки электрошокеров. Стоявший на крыльце смуглый мужчина сказал:

— Только тихо и быстро — ну?

— Нашумели… — процедил Макс. Федька отшагнул в сторону, подхватил грабли, перебросил Максу тяпку:

— Жень, за спину… Теперь мы можем только драться…

Охранники замедлили шаг. Один оглянулся на смуглого, второй сказал неуверенно:

— Слышь, пацаны, кончайте…

— Сейчас, — кивнул Федька, подкручивая грабли. — Вот подойдете поближе, чтобы мне ноги не трудить, тут и кончу. Первого, кто подойдет.

— Стреляйте электродами и тащите в подвал, — подал голос смуглый. — Не хватало еще привлечь внимание…

Охранники заухмылялись, передвигая кнопки на шокерах. Федька засмеялся — горько и вызывающе. Это было как в саге — враги не могут взять героя мечами и расстреливают его из луков… Ну что ж!

— Макс, за спину!

Грабли описали гудящую дугу, отбрасывая в стороны с треском разрядившиеся электроды. Охранники переглянулись, один сказал рассеянно:

— Вот это фишка… — и полез за пистолетом. На стволе пистолета был длинный цилиндр.

— Все, — сказал Макс.

Федька пригнулся, готовясь прыгнуть. Он был уверен, что, если броситься на левого, то Макс и Женьку сумеют проскочить в ворота. Лишь бы Женька не подвел… Граблями по роже — дотянусь. Но и он успеет. Может, еще не насмерть…

— Уаааррррааааа!!!

Дикий двойной вопль, поддержанный воплями двух двигателей, заставил амбалов оглянуться — поздно. Синхронно взлетели над «чероки» «уралы» с победным грохотом сшибли охранников наземь. Собранная в комок цепь, брошенная Иглом, «отоварила» точно в лоб полезшего под пиджак смуглого.

— Место! — крикнул Дубль. — Второго ко мне!..

…Когда Гомер поднялся с плиток крыльца, то во дворе, кроме стонущих охранников, никого не было. Лишь на крыше «чероки» тянулись две вмятины с содранной до блеска краской.

Гомер засмеялся — сначала тихо, потом — в голос.

* * *

Остановились в лесополосе аж с другой стороны Изжевина — Федька ничего не приказывал и ни о чем не просил, доверившись рокерам. Все пятеро страшно хотели пить и умыться, поэтому, наверное, остановка оказалась около ручья, и минут пять никто ничего не говорил, все только булькали, пили и плескались. Потом Дубль предложил, вытирая лицо:

— Ну, что дальше?

— Дубль… это Вить, — Федька подошел к нему, — спасибо тебе. Без тебя…