Алексей Атеев - Солнце мертвых

• Название: Солнце мертвых
• Автор: Алексей Атеев
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 2002
• ISBN: 5-04-009649-6

Издавна деревня Лиходеевка считалась недобрым местом. И люди здесь селились странные. Рассказывали, будто обладают они колдовской силой. Да такой мощной, что даже могли оживлять умерших. Шли годы… Лиходеевка превратилась в один из городских районов. Но здесь по-прежнему время от времени происходили загадочные и страшные вещи. Однажды милиция обнаружила чудовищно обезображенный труп. Неужели это действительно дело рук зомби – мертвецов, оживленных дьявольским обрядом? Капитан Казаков был вынужден проверить и такую версию. И по ходу дела оказался в самом эпицентре таинственных событий!..

---

Кстати, воинствующей атеисткой Петухова стала именно потому, что не могла и мысли допустить о существовании каких-то сверхъестественных сил. Она искренне считала изречение «религия – опиум для народа» своим девизом и делала все, чтобы и других убедить в этом. С детских лет все было «разложено по полкам», и вот теперь в один миг рухнуло.

«А вдруг это начало психического заболевания? – кольнула прямо в сердце неожиданная мысль. – Видимо, именно так и приходит безумие. Нет. Не может быть! Это было хуже всякой сверхъестественной нечисти». «Не дай мне, бог, сойти с ума… Нет, легче посох и сума…» – вспомнила она пушкинские строки. Воспоминания о встреченных когда-то сумасшедших ясно всплывали в ее памяти. Это ужасно! Так сидела она, размышляя о случившемся, не замечая, что происходит вокруг. А происходило следующее.

По аллее парка двигалась какая-то странная фигура. Это была высокая, необычайно худая женщина неопределенных лет. Одета она была в прямо-таки детское полупрозрачное розовое платьице с воланами и лентами. Голова дамы была украшена несколькими бантами, в руках была причудливая, расшитая стеклярусом сумка. Но странность заключалась не столько в ее одеянии, сколько в лице и всем облике.

Бывают люди безобразно толстые, и вид их вызывает улыбку, эта же была безобразно худа. Она, казалось, состояла из одних костей, выпиравших из-под игривого платьица. Лицо было покрыто таким толстым слоем пудры, что казалось оштукатуренным. В сочетании с кроваво-красными губами оно походило на жуткую маску.

Это существо медленно прошло мимо скамейки, на которой сидела Валентина Сергеевна, и скрылось в глубине парка. Занятая своими мыслями, та не обратила на странную гражданку никакого внимания. Через несколько минут нелепая фигура показалась снова. Она поравнялась со скамьей, в нерешительности затопталась возле нее, а потом села на самый краешек.

Валентина Сергеевна подняла голову и увидела почти рядом с собой странное лицо. От неожиданности она чуть не вскрикнула. Неизвестная женщина смотрела на нее тусклым, мертвым взглядом и беззвучно шевелила ярко накрашенными губами, затем отвернулась и тупо уставилась в пространство.

Валентина Сергеевна хотела встать и уйти, но что-то не пускало ее. Только думала о сумасшедших, и вот на тебе! Одна тут как тут. И еще одно обстоятельство неприятно поразило библиотекаршу. От непрошеной соседки шел тяжелый сладковатый запах, смесь ароматов дешевого одеколона, пудры, какой-то парфюмерии и еще чего-то, напоминающего запах свежевспаханного жирного чернозема. «Благоуханье» было настолько сильно, что хотелось зажать нос и пуститься бегом.

Валентина Сергеевна решила так и сделать. Она встала и хотела было уйти, но незнакомка снова вперила в нее свой жуткий взгляд и сказала четко и раздельно:

– Двенадцать дней тебе осталось.

Библиотекарша сначала ничего не поняла. Какие двенадцать дней, растерянно подумала она.

– Вы о чем, гражданка? – Она вопросительно поглядела на странную соседку. Та, казалось, не заметила ее и снова уставилась в пустоту.

– Ой! – Валентина Сергеевна вспомнила вчерашнюю надпись на памятнике. Ведь из нее следовало, что ей осталось жить тринадцать дней. Эта ненормальная что-то знает. Библиотекарша приблизилась вплотную к странному созданию.

– Скажите, – начала она как можно вежливей, хотя едва владела собой. – Скажите, какие двенадцать дней?

Незнакомка упорно молчала.

Валентина Сергеевна наклонилась и глянула ей в глаза… Они были совершенно мертвые, белесые и тусклые.

– Да скажешь ты или нет! – закричала наша мужественная дама.

– Ты сама знаешь, – без всякого выражения сказала женщина.

Валентина Сергеевна, совершенно не владея собой, схватила незнакомку за плечи и начала трясти, приговаривая:

– Что я знаю? Что я знаю? Отвечай, зараза!

Тут надо оговориться, что, несмотря на всю свою интеллигентность и воспитание, Валентина Сергеевна знала довольно много крепких выражений и, случалось, в минуты гнева употребляла некоторые из них. Она была вполне современной дамой.

От тряски голова нелепого существа болталась, как у тряпичной куклы. Во все стороны полетела пудра. Раздавался звук, напоминающий бряканье костей друг о друга. Внезапно Валентине Сергеевне показалось, что на лице пренеприятнейшего существа как бы лопнула кожа. Она присмотрелась: действительно, прямо на левой скуле болтался лоскут кожи, а из-под него виднелась желтоватая кость черепа. В ужасе Валентина Сергеевна выпустила свою жертву и бросилась бежать.

Последнее, что она услышала, были слова, произнесенные размеренно и четко: «Осталось двенадцать дней».

Она мчалась, не разбирая дороги, не видя перед собой ничего. Очнулась только дома. Все плыло и вертелось перед глазами: деревья в парке, жуткое существо, какие-то цветные полосы… Калейдоскоп кошмаров крутился в ее воспаленном воображении.

Внезапно навалился сон. Тяжелый, без сновидений, как будто провалилась она в черный бездонный колодец.

Она проснулась. Вечерело. За окном чирикала какая-то птичья мелочь. Слышны были звуки духового оркестра, где-то плакал ребенок. На душе было легко и спокойно. Она вспомнила о случившемся и засмеялась. Какая же все это ерунда! Духи, призраки… Да быть этого не может. Кругом обычная, нормальная жизнь. Все так же действуют законы диалектики. Материализм прет со всех сторон… Вот как младенец заливается…

Петухова вспомнила, что нужно идти в архив к Забалуеву. А стоит ли? Не проще ли поужинать, напиться чаю, пойти погулять. А завтра на работу. Хватит отдыхать. Работа, она – лучшее лекарство.

Нет. Сходить в архив все же надо. Ведь всю эту кутерьму сама затеяла. И она стала поспешно одеваться.

В старом особняке ее уже ждали. Большой стол в кабинете Забалуева был завален многочисленными газетными подшивками, старинного вида изданиями, какими-то рукописями. Тут же на краю стоял расписанный яркими цветами поднос, на котором громоздился причудливый самовар, тарелка со свежими баранками, масленка, сахарница.

– Чайку не желаете ли? – предложил любезный Петр Петрович.

Петухова огляделась.

В углу сидел человек, которого она в первый момент не узнала, а узнав, нисколько не обрадовалась.

Это был известный всему городу Дмитрий Воробьев, или попросту Митька Воробей – как непочтительно называла его некоторая часть населения. А известен он был своими неутолимыми краеведческими изысканиями, а еще больше бесцеремонностью, нахрапистостью и даже наглостью, с какой производил эти изыскания. Однажды Воробьев ворвался на заседание городского исполкома, находившегося в старинном доме постройки восемнадцатого века, и, ничуть не смущаясь ответственных товарищей, стал разглядывать украшения камина, находившегося в зале заседаний.

Мало того, он вытащил откуда-то древний фотоаппарат и начал фотографировать эти самые украшения. Разразился скандал. Потрясенный такой наглостью председатель исполкома топал на Митю ногами, кричал, брызгая слюной во все стороны: «Вон! Вон!»

Нимало не смущаясь, тот собрал свои фотопринадлежности и удалился.

Выходка эта имела для Воробьева печальные последствия. Его с треском выгнали из городского музея, где Митя некоторое время работал.

Валентина Сергеевна тоже несколько раз имела с Воробьевым столкновения. Так, на одном из религиозных диспутов Митя стал публично обвинять ее в незнании форм старообрядничества, о котором она делала доклад. Другой раз он пытался выкрасть из библиотеки редкие церковные издания, принадлежащие некогда купцам Бахрушиным.

– Не выкрасть, а только почитать, – оправдывался краевед. Но Валентина Сергеевна была неумолима и сдала Воробьева в милицию, откуда тот был выпущен через пару дней «за отсутствием состава преступления».

После этого случая Петухова, чувствуя себя отчасти виновной, увидев на горизонте маленькую фигурку Воробьева, старалась от встречи уклониться.

И вот теперь встреча здесь, да еще не в самый подходящий момент.

– Вы, Валентина Сергеевна, не стесняйтесь. – Забалуев подвинул ей стул. – А если Митя вас смущает, – он кивнул на Воробьева, – так это вы зря. Он для нас самый полезный человек, он-то как раз и пролил свет на интересующий вас вопрос. Садитесь, прошу вас. И все же, – Забалуев помедлил, рассеянно перебирая бумаги на столе, – вы бы рассказали, что с вами на самом деле произошло.

Валентина Сергеевна задумалась. Рассказать им все? А стоит ли? Ведь не поверят. Решат, что чокнулась баба. Поднимут на смех. Разнесут по городу. У того же Воробьева есть для этого основания.

– Видите ли, – начала она осторожно, – то, что со мной случилось, не совсем обычно.

– Ну, ну, – подбодрил архивариус.

– И если я расскажу подробно, то боюсь, вы мне не поверите.

– Понимаю, вы боитесь огласки, – сказал Воробьев. – Боитесь, что мы разболтаем всем… И мне вы не доверяете. Так вот, мы…