Леонард Карпентер - Конан Великий

• Название: Конан Великий
• Автор: Леонард Карпентер
• Издательство: Азбука, Терра
• Жанр: Героическая фантастика
• Год: 1996
• ISBN: 5-7684-0291-8

Конан, король Аквилонии, попадает под влияние злого бога Ктантоса, желающего обрести мировое господство. Войска Конана ведут войну с армиями Кофа, Немедии, Коринфии и Бритунии. Захватив Офир он сталкивается с армией принца Амиро…

---

— Пощадить тебя? А зачем? Я ведь солдат, а не торговец рабами. И мой долг честного воина — облегчить последние страдания моих товарищей и противников. Впрочем, все они мне братья, братья по оружию, соратники по единому воинскому братству. И как знать, быть может, когда-нибудь такой же милосердный клинок поможет обрести вечную жизнь моей душе простого солдата, избавив ее от лишних мучений.

— Простого солдата, говоришь? — переспросил человек, лежавший под колесницей, и в его голосе дерзость смешалась с издевательской насмешкой. — Нет, врешь, никакой ты не солдат! Ты — король!

Это слово прокатилось над долиной, словно заставив встрепенуться тех, кто в действительности уже много часов не слышал ни единого звука из этого мира. Хохотнув, незнакомец продолжил:

— Король Конан Кровавые Руки! Конан Обагренный Топор, венценосный палач из Аквилонии.

Придавленный колесницей человек, однако, показывал чудеса жизнестойкости. Выкрикивая свои титулы оскорбления, он успевал еще и корчить выразительные рожи, жутковато смотревшиеся на его лице, прикрытом чуть не до глаз не по размеру большим шлемом.

— И как король, ты, деспот-иноземец, можешь не утруждать себя исполнением долга простого солдата. Разве тебе об этом еще не говорили? Не забывай же, ты — король, и для тебя писаны совсем другие законы!

— А ты, однако, неплохо знаком с обычаями королей. — Уставший, израненный Конан не стал отпираться или подтверждать верность догадки незнакомца. — И все же я, пожалуй, избавлю тебя от лишних страданий, которые ты, впрочем, переносишь весьма достойно. И моя душа будет тогда еще чуть более спокойна.

— Страдания? Нет, король-мясник, я ведь даже не ранен. Я слишком доблестный и умелый воин, чтобы быть раненным даже твоими трусливыми, целящимися в спину стрелками.

Незнакомец выразительно закатил глаза и протянул к королю обе руки, показавшиеся несоразмерно короткими по сравнению с коренастым, закованным в латы телом.

— Я бы продолжал сражаться и сейчас, если бы эта проклятая колесница не придавила мне нижние пластины доспеха. — Незнакомец показал рукой на то место, где бронзовый поручень вдавил в землю на уровне бедер веер металлических полос. — Это же просто дешевая подделка, а не настоящий боевой доспех, выданный мне накануне похода с одного из дворцовых складов Ианты. ('толь велико было мое желание участвовать в сражении, что даже жестокосердный старый король Балт не смог отказать мне. Лорд Малвин предоставил мне эту колесницу… Вот ведь пакость какая приключилась — приличного возничего у него, видите ли, не нашлось!

— Кром, да ты, как я понял, — карлик!

Конан, сообразив, в чем дело, вставил острие меча между пластинами придавленного доспеха и, надавив, перерезал изнутри кожаные застежки. Словно птенец из скорлупы, из вскрытого доспеха выкарабкался маленький человечек.

— Ну, наконец-то свободен! — воскликнул карлик. Распрямившись в полный рост, он едва доходил Конану до середины бедра.

— А вот и мой грозный меч — Разящий Сердца! Все это время он лежал почти рядом, но за пределами досягаемости. Теперь он снова в моих руках!

Карлик схватил валявшееся где-то под колесницей подобие меча размером чуть больше среднего кинжала и воинственно потряс в воздухе своим потешным оружием, состроив грозную физиономию.

— Ну что, как будем биться? — вызывающе обратился он к Конану.

— Битва окончена, маленький человечек. Твоя сторона проиграла ее.

— Что? Не может быть — такой позор на мою голову! И все же, — встрепенулся карлик, — еще рано говорить о том, что война окончена, и провозглашать имя победителя.

Карлик замахал своим клинком, но его рука была тотчас же перехвачена стальной рукой Конана, который легко забрал опасную игрушку из разжавшегося кулачка.

— Поаккуратнее, малыш, — сказал киммериец. — Кстати, как зовут тебя, урод?

— Сам поаккуратнее, — огрызнулся на него карлик. — Соображай, с кем говоришь. Мое имя — Делвин, да будет тебе известно. Я служу — или служил — королевским шутом при дворе Балта в Бельверусе. Стоит ли отнести мою службу в прошлое, зависит от того, жив ли старина Балт и согласен ли он вновь затребовать мои услуги.

Под доспехами у карлика оказался шутовской костюм, отлично сшитый из дорогого шелка, что подтверждало его ссылки на высокую должность.

— Балт? — переспросил Конан. — Он жив, несмотря на все мои усилия, как, похоже, и его приятель Малвин. По крайней мере, я отдал своим солдатам приказ не убивать командующих вражескими армиями, а брать их в плен живыми, что, впрочем, не удалось.

Это позволяет предположить, — с преувеличенно скорбной миной изрек карлик, — что оба они давно бежали с поля боя. Да, старина Балт давно уже не тот бравый вояка, каким он некогда был. А что касается Малвина, то об этом самодовольном ничтожестве я и говорить не хочу. Ах, какая жалость, что я обречен служить таким слабакам! В наши дни не часто встретишь короля, который готов умереть на поле брани во главе своей армии, который ухаживает за смертью, как за невестой, и, наконец, обручается с нею. Впрочем, судя по тому, что я о тебе слышал, ты — Конан Коновал — один из таких.

Смиренно склонившись перед тенью Конана, отбрасываемой лунным светом, карлик взмолился:

— Верни мне мой верный клинок, Разящий Сердца, благородный король!

— Нет, приятель. Ишь чего захотел. — Конан засунул оружие шута за ремень, а сам выдернул из земли свой меч. — Я тебе отдам твой тесак, а ты возьмешь да и ткнешь меня в коленку. Пойдем-ка лучше со мной, мой храбрый Делвин, я объявляю тебя своим пленником. — Конан прикинул дальнейший путь через завалы трупов и, глубоко вздохнув, зашагал по полю. — Как знать, быть может, я сторгуюсь с твоим старым хозяином, и он выкупит тебя за три твоих веса золотом.

— Невыгодная будет сделка, уверяю тебя, — заявил Делвин. — Я стою три твоих немереных веса золотом, если не больше. Впрочем, этот старый скряга в жизни за меня и одного моего веса… серебром. Он не станет признавать, что я — истинное сокровище, скорее этот болван заявит, что я проклят, что я обрек его на это позорное поражение. И все из-за того, что я советовал ему решить этот территориальный спор единственным достойным путем.

— Король Балт, видать, и впрямь повредился в уме, если нуждается в советах того, кто по определению — дурак.

Конан обошел одиноко стоящий дуб, нижние ветви которого были срублены клинками, а ствол с западной стороны утыкан стрелами. Неожиданно король остановился и сказал:

— Это еще что? Всадники… Знаешь, приятель, если это мои враги, то у тебя еще есть шанс обрести свободу.

Конан выбрал позицию спиной к широкому стволу дуба и поднял меч, но вскоре опустил оружие, ибо стало ясно, что кольчуги троих всадников были черны не только из-за слабого лунного света, а в основном потому, что были сделаны из вороненой стали, из которой ковались доспехи Черных Драконов.

— Слава Митре! — раздался знакомый голос. — Это же король! Он жив!

Остановив коня, всадник легко и бесшумно спрыгнул с него, не дрогнув под немалым весом брони, и встал перед королем на одно колено. Конан протянул ему руку. Остальные двое всадников также рухнули на колени перед монархом.

— Ладно, хватит церемоний, Троцеро. — Конан сильно потянул рыцаря за плечо, заставляя того встать на ноги. — Кости Крома. Знаешь же, что я не люблю этого.

— Слушаюсь, ваше величество. — Граф Троцеро вскочил и привычным движением снял с головы шлем, прижав его левым локтем к груди. Красивое широкоскулое лицо графа выражало все еще недоверчивое облегчение. — Мой господин, если бы вы знали, чего мы натерпелись за эти несколько часов, пребывая в неизвестности по поводу вашей судьбы. Мы уже стали гадать, что делать, если окажется, что у Аквилонии больше нет короля, и начали обдумывать, как нам придется отдавать полцарства за то, чтобы выкупить вас, если вы оказались в плену. Какое счастье, что вы нашлись, ваше величество… простите меня…

На глаза сурового воина набежали слезы, и он вдруг снова, опустившись на одно колено, припал губами к руке своего повелителя.

— Прекрати, Троцеро! Я тебя предупреждал…

С этими словами Конан дружески хлопнул графа по плечу, от чего тот, казалось, на полвершка погрузился в землю.

— Вот это король, я понимаю, — заметил за спиной киммерийца Делвин. — Тот, кого так обожают подданные, армия, — далеко пойдет.

— Чушь, — бросил Конан через плечо. — Попридержи язык, гном. Я уже далеко зашел.

— Но Троцеро говорит истинную правду, ваше величество, — подтвердил один из рыцарей, поднимаясь с колен. — Наше отчаяние было беспредельно.

На Делвина он обратил внимания не больше, чем на ребенка, некстати, но не выходя за рамки терпимого, вмешавшегося в разговор.

— Мы действительно страшно перепугались, найдя лорда Эглина и трех ваших телохранителей изрубленными на куски в трех лье отсюда. Больше никто не мог прояснить вашу судьбу, — вступил в разговор третий рыцарь.