Алекс Макдуф - Хозяин Океана

• Название: Хозяин Океана
• Автор: Алекс Макдуф
• Издательство: Северо-Запад
• Жанр: Героическая фантастика
• Год: 1999
• ISBN: 5-87365-057-8

Король Конан отбывает с многочисленной свитой и провожатыми подписывать тройственный договор между Зингарой, Аргосом и Аквилонией о разделе влияния на Закатном океане. Но таинственный колдовской ураган разделяет посольство…

Так, волей судьбы, в то время как его друзья и соратники вынуждены противостоять пиктам и пиратам; киммериец попадает на остров Най-Брэнил — один из Островов Блаженства, о которых повествуют легенды и морские байки Закатного океана, где узнает многие его тайны и принимает участие в Великом Действе альвов…

Роман является первой частью дилогии А. Макдуфа «Ключи Океана».

---

Но встречной волны не было. Очевидно, что-то задержало пиктов в лесу, и они не смогли мгновенно выстроить своих воинов в цепочку, и даже отдельные отряды не преуспели в том, чтобы догнать ушедшие по ручью вельберы. Теперь не оставалось сомнений, что Арриго и Серхио достигли временного убежища в скалах, а чтобы выкурить их оттуда, потребовалось бы не меньше пятисот воинов. Такую силу трудновато было собрать в одночасье даже в Хайбории, а что уж говорить о пуще!

Немного успокоившись, Евсевий занялся планом собственного спасения, когда и в без того суматошное действо вмешался непредвиденный персонаж.

Хотя большая деревня, а возможно, и не одна, располагалась совсем рядом, пуща оставалась диким краем, и ее исконные обитатели не считали противоестественным бродить там, где им вздумается. Разумеется, осторожные хищники прятались сейчас где-то в дебрях, дожидаясь ночи, но мирные травоядные, пользуясь отсутствием врагов, совершали прогулки в поисках пищи. Сухая и высокая жесткая трава степи не могла прельстить крупных животных, и они, не умея предвидеть, какие странные события произойдут в этом месте и в это время, предпочли остановиться для отдыха близ кромки леса, в кустарнике, где было много сочных листьев, за которыми не приходилось слишком тянуться.

На одного из таковых и налетели разгоряченные охотой на человека пикты. Евсевий без сомнения отнес его к травоядным, но вот назвать сего зверя мирным было бы скоропалительно!

Из кустов близ ручья, где было небольшое болотце, полное замечательной жирной грязи, поднялась черно-коричневая широкая спина, заросшая густой длинной шерстью, восхитительно измазанной, так что иная свинья позавидовала бы. Сначала Евсевий подумал, что это кабан, но последующие события заставили его переменить мнение: уж чересчур велик был этот кабан. Мало того, когда «кабан» поднял голову, аквилонец не обнаружил ни хитрого свиного рыльца с любопытным пятачком, ни двух внушительных белых клыков, ни маленьких блестящих умных глазок. На мир из-под копны свалявшихся волос взирало нечто бесформенное, с довольно длинными вислыми ушами, более всего напоминающими коровьи, с толстыми, как у бочки, мощными боками и каким-то уродливым наростом на том месте, где должно было располагаться рыло. Чудище отряхнулось, взмахнуло тонким смешным хвостиком и, с неожиданной быстротой и проворством перебирая толстыми трехпалыми ногами, припустило прямо сквозь траву, легко преодолевая канавки и густые переплетения ветвей кустарника. Глаза зверя — маленькие, подслеповатые, близко посаженные — были мутны от ярости. Казалось, могучий зверь не видит ничего, что находится от него дальше двадцати локтей. Тяжелая и удивительно подвижная тварь виделась гораздо более опасной, чем даже разъяренный секач. Когда зверь повернулся к нему боком, на миг замерев, чтобы принюхаться, Евсевий наконец понял, что за нарост украшает морду диковинного создания: это был рог — толстый, немного загнутый к низкому покатому лбу бестии. В приоткрытой широкой пасти Евсевий разглядел клыки, ничуть не уступающие кабаньим.

Зверь повернул морду, и Евсевию показалось, что этот преисполненный ярости и первобытной злобы взгляд устремлен прямо на него. Трепет, ужас и восторг овладели им одновременно! По спине пробежал мороз, хотя аквилонец знал, что зверь не может его видеть. Как безобразно, бесформенно, грязно и в то же время гармонично, рельефно и первозданно прекрасно было это крепко слаженное природой из прочных костей, тугих мышц и жесткого панциря тело на фоне желтой шелестящей травы! Какие мысли бились в этом маленьком, пылающем во гневе мозге?

Боязнь и восторженное любопытство ученого боролись ныне в душе Евсевия: он узнал чудовище, хотя ни разу не видел его допреж! Это был тургарт — сильное, свирепое и почти неуязвимое травоядное. Даже слоны опасались встречи с ним! Евсевий слышал рассказы охотников из Черных Королевств об облавах на тургарта, и каждый раз, даже если предприятие заканчивалось успешно, перечисление убитых и покалеченных зверем загонщиков занимало добрую половину повествования.

Теперь это диво южных степей явилось пред очи Евсевия. От Черных Королевств пущу отделяло изрядное расстояние, а зверь никак не походил на мираж! Задрав голову, он издал громкий звук, представлявший собою смесь голоса грубы и рычания, а затем, заприметив, наконец, возмутителей своего послеобеденного отдыха, быстрой рысцой устремился в погоню.

Удивило Евсевия даже не то, что диковинное животное оказалось жителем пущи — это как раз и не было удивительным: тайны пущи, судя по рассказам Конана, представлялись неисчерпаемыми. Поразило ученого то, что зверь оказался покрытым густой длинной и теплой шерстью, тогда как южные тургарты были голы, и лишь редкий жесткий волос пробивался сквозь их ороговевшую кожу.

Увлеченные поисками врага пикты не сразу заметили, кого они разбудили и рассердили своим множественным присутствием и охотничьим гвалтом. А когда заметили, уловив сотрясение почвы от рыси четырех тумбообразных ног, поддерживающих тушу в пять тысяч фунтов весом, и услышав треск ломающихся ветвей и тревожный хлесткий шелест травы, было уже поздно. Как ни быстроноги были пиктские охотники, а убежать от тургарта смог бы разве только всадник на резвой лошади.

«Рихо! Рихо!» — понеслось над степью, и в крике этом звучал ужас. Конечно, пикты тоже иной раз охотились на тургарта, но такая охота требовала специальной тактики, тяжелых копий и крепчайших сетей. Повстречать «Рихо» внезапно среди зарослей или в степи было равносильно верной смерти: ни стрела, ни копье, ни меч не спасали человека в бесполезном поединке. Животное было надежно защищено творцом от людских ухищрений, и единственная надежда на спасение заключалась в том, что тургарт из многих возможных целей для преследования выберет не тебя.

Дальние от тургарта пикты в замешательстве приостановили свое продвижение к скалам, а ближайшие попросту бросились врассыпную, то и дело оглядываясь, пытаясь сообразить, не их ли выбрал в жертву страшный зверь.

Трубя, рыча и похрюкивая, помахивая веревочным хвостиком, черно-коричневый зверь, потряхивая шерстью, разбрасывая брызги и комки грязи, наклонив упрямую голову с выставленным вперед рогом, преследовал теперь высокого, крепко сложенного юношу с овальным тростниковым щитом, ярко разрисованным, и длинным легким копьем. Несмотря на кажущуюся неторопливость и тяжеловесность бега, тургарт догонял человека, и как бы тот ни пытался ускользнуть от зверя, делая прыжки, петли, резко меняя направление бега, расстояние между ними быстро сокращалось. Видел тургарт плохо, но, увидев раз, уже не упускал преследуемого: уши и нюх с лихвой восполняли ему недостаток зрения.

Когда между ними осталось локтей пятнадцать, пикт решил, что умереть в бою будет достойнее, да и смерть лицом к лицу не так страшна, чем если бы она настигла невидимо и нежданно со спины. Он с изяществом дикой кошки развернулся и попытался пронзить копьем глаз ринувшегося на него чудовища. Не тут-то было! Простым кивком головы тургарт отвел удар в сторону, копье скользнуло по скуле животного и сломалось о его крутое плечо. Тем временем ударил и сам тургарт, но не рогом, как ожидал Евсевий, а клыками нижней челюсти, подобно кабану, после чего, опрокинув человека, пробежался по упавшему телу. Аквилонец не успел понять, умер ли пикт от первого удара или тургарт добил его, растоптав, но никакой красивой и героической гибели не получилось: зверь расправился с вооруженным человеком так, как если бы имел дело с соломенным снопом, сиречь почти не заметив его.

Не издав никакого звука, долженствующего возгласить великую победу, тургарт, не снижая темпа бега, бросился вслед за группой из пяти воинов, пытавшихся спастись от бестии за ручьем. Но тщетно! Распаленный праведным негодованием тургарт был неудержим, и довольно глубокий в этом месте ручей не мог послужить ему преградой. Зверь переплыл его едва ли не быстрей, чем это исполнил бы вышколенный боевой конь. В ужасе пикты не разбирали дороги и бежали, не глядя уже, куда, собственно, бегут. Один зацепился мечом о щит товарища, тот запнулся, упал, и увлек за собой виновника столкновения. Тургарт был тут как тут, хрустнули хилые людские кости, и дикая погоня продолжилась, оскудев на двух участников.

Разумеется, чудище не могло справиться со всеми двумястами пиктами, вышедшими на облаву, — тургарт притомился бы в конце концов, удовлетворясь несколькими настигнутыми и поверженными людьми. Такие потери были вполне обычны при охоте на крупного опасного зверя даже в Аквилонии.

Но переполох случился изрядный! Застигнутые врасплох воины никак не могли понять, где же их преследователь, тем более что высокая трава не давала узреть воочию полной картины боя, и оттого каждый охотник был уверен, что неудержимый в своей свирепости «Рихо» гонится именно за ним. Один из пиктов, наткнувшись на дерево близ ручья, попытался в отчаянии спрятаться там. Однако, восхищаясь первозданной природной силой животного и одновременно справедливо опасаясь за участь барона Полагмара, Сотти, Майлдафа и Конана, бывших где-то неподалеку, вполне возможно, в пределах досягаемости для тургарта, который не стал бы разбираться, кто перед ним: безродный пикт или хайборийский нобиль, Евсевий не терял бдительности, а стрелы его не утратили всегдашней меткости. Пикт оказался пригвожден к стволу, да так и остался там, бессильно свесив руки.