Алекс Макдуф - Корона мира

• Название: Корона мира
• Автор: Алекс Макдуф
• Издательство: Северо-Запад
• Жанр: Героическая фантастика
• Год: 1999
• ISBN: 5-87365-067-5

Заключительный часть дилогии А. Макдуфа «Ключи Океана» повествует о продолжении приключений Конана на Островах Блаженства, и его друзей попавших в древний город гномов, что пронизывает горы, находящиеся в сердце страны пиктов…

Будет ли подписан тройственный договор между Зингарой, Аргосом и Аквилонией, кто станет хозяином Ключей Океана и, главное, какую цену придется за это заплатить?

---

При слове «Стигиец» — а это, по всей видимости, была чья-то кличка — толпа моряков охнула и, судя по глухому ропоту и невнятной ругани, стала разделяться на трусов и сорвиголов.

— Он ни разу не упомянул второй харас, — заметил Тэн И. — Значит, это тоже видение.

Хорса взглянул на дальний от них корабль: тот шел ровно, повторяя маневры ведущего. Паруса его шевелились под ветром, но как-то мертвенно, неправдиво. Без сомнения, корабль не был настоящим.

Но усталость брала свое. Как ни вынослив был Хорса, но состязаться в ходе с парусником для гребного яла было делом безнадежным. Черно-красная змея саэты, не смущаясь мелкой зыбью, с легкостью пронизала прозрачные волны, кажущиеся в ночи нереальными, будто стоячими.

Фасулос — или кто там стоял на руле у корсаров — сумел-таки вопреки ухищрениям кхитайца зайти ялу в след, и теперь гонка становилась похожей на бегство муравья от слона.

— Я прочту еще гимн! — вдохновился Касталиус. — Тот, кто чернит имя Митры и глумится над самыми святыми канонами веры нашей, да будет покаран и низвергнут и да не устоит пред священными песнопениями!

И жрец, исполнившись достоинства и праведного гнева, вновь принялся декламировать нараспев. Вид его был суров и являл собой истинное воплощение небесной справедливости, обличающей деяния непотребные и богопротивные.

Да, у виновного потухнет свет,
И не заблещет пламя его огня;
Сияние померкнет в шатре его.
И светильник его угаснет над ним!
Сократятся силы его,
От своего же умысла он падет;
Запутается в сеть его нога.
И по тенетам — его путь;
Вервие за пяту схватит его.
И петля уловит его;
Разложены по земле силки на него
И по дороге — на него западни!

На носу саэты, за свою эмееподобность и раскраску называемой на всем Океане «Аспидом», происходили вещи удивительные и неприятные. Табареш наконец развернулся ликом к преследуемым. Капюшон был надвинут на самые глаза, так что лба и бровей видно не было. Глазищи у корсара были большие и непроглядно, матово черные. Он испытывал взглядом Касталиуса, стоящего против него в яле на расстоянии полулиги, но воля жреца была непреклонна: он легко выдерживал этот немой поединок, и, похоже, у Табареша возникли сомнения по поводу истинной природы явившегося невесть откуда в глухую туманную полночь челна с тремя людьми на борту.

Крупный, тонкий, с изломом нос, узкие скулы, большой алчный рот, полные губы и кустистая черная борода — усов Табареш не носил — таков был облик легендарного пирата. А на шее у капитана саэты висел амулет в виде двух переплетенных золотых эмей. Неспроста только что прозвучало слово «Стигиец».

Двое молодых моряков втащили на нос тлеющую багровыми угольями небольшую бронзовую жаровню и поспешили удалиться.

Табареш, погладив змейку на амулете, порылся у себя за пазухой и вытащил оттуда некий сосуд — не то флягу, не то флакон с благовониями. Затем он простер руки над жаром, что-то проговорил и плеснул жидкости из флакона прямо в угли. Заклубился густой разноцветный пар, скрыв на миг жаровню, а потом рядом с капитаном — их разделяла жаровня — появился некто в человечьем обличье, но было ясно, что тот, кто приходит из колдовского пара посредством заклинаний, не может быть рожденным женой от мужа.

Это был мужчина, ростом не уступавший Табарешу. Явившийся из цветного пара отличался стройностью и прекрасным телосложением. Облачен он был в белые тонкие полотняные одежды, что-то вроде длинной, до колен, туники с косым подолом, в черный плащ, заколотый на правом плече золотой фибулой, узор которой, выполненный скорее всего сканью, был столь тонок и витиеват, что разобрать его было затруднительно. Лицо у пришельца было худое, узкое, как сабля, желтоватое, с острыми, будто выполненными резцом каменотеса чертами и тонкими бескровными губами. Маленький прямой рот и приподнятый узкий подбородок придавали лицу выражение надменности. Темные холодные глаза имели явно удлиненный, но не узкий, как у гирканцев, а скорее миндалевидный разрез. Брови были тонки, виски немного вдавлены, лоб высок. Черные и прямые жесткие смоляные волосы едва не достигали плеч. Длинные, тонкие и ловкие пальцы его были унизаны сверкающими перстнями. Обут он был в мягкие кожаные сандалии.

Пришедший, не произнеся ни слова, следуя жесту Табареша, воззрился на плывущий впереди саэты ял, его экипаж и в особенности на Касталиуса.

Мгновение длился поединок взглядов, а затем сухие губы демона сложились в недобрую высокомерную усмешку, а глаза вспыхнули льдистым блеском.

«Стигиец! — подумал Тэн И. — Вот уж воистину меткое прозвище!»

О стигийских магах все были наслышаны премного, некоторые их зрели воочию, кто-то сподобился повстречаться с ними близко, а вот король Конан и, следственно, многие из его ближайшего окружения посвятили общению с ними значительную часть своей жизни.

Немудрено, что матросы «Аспида», хоть и попривыкли, наверно, к магии капитана, держались от него во время колдовства подальше, а свое отношение к таинственному и, судя по количеству украшений, злобному и жадному Стигийцу перенесли на всех прочих призраков, не исключая Бейдиганда Справедливого. Не радовались и сидевшие в яле.

Только Касталиус то ли не вполне понимал всю серьезность положения, то ли так уверился в силе духовных песнопений, что и стигийский демон казался ему теперь нипочем.

Но, как оказалось, жрец прекрасно все осознавал и был куда внимательнее главного королевского поверенного и лучшего королевского слуги вместе взятых.

Резкий и насмешливый металлический голос Стигийца распорол зловещую тишину, как острый обсидиановый нож разрезает гнилую холстину:

— Это не духи, Табареш! Это даже не Бейдиганд Справедливый! Это обычные люди. Ты можешь раздавить их челн, как ореховую скорлупу.

— Они в мгновение ока развеяли по ветру один мой харас, хотя я возился с ним сутки напролет! — прорычал в ответ Табареш. — Или каждый тупой купец может теперь делать так?!

— Нет, — отвечал Стигиец. — Пусть жрец и сумел сделать прежде ему недоступное, но твоему кораблю из крепкого живого дерева и холодного железа он не страшен. Иди же вперед и убей, а я помогу тебе! У жреца — того, что стоит с посохом, — красивый серебряный змей на толстой цепи. И я чувствую запах золота!

— Фасулос! — взревел, оборотясь к корме, Табареш. — Держи взятый курс! А вы, бездельники и трусы, несите абордажные крюки! Мы выловим вашего Бейдиганда из его челна, как сонную рыбу из бочки! Все призраки океана будут падать ниц при встрече со мной!

И Табареш уставился на беглецов взглядом не менее жадным, чем взирал на них безумный демон. Саэта на полных парусах настигала ял, но Хорса продолжал работать веслами по-прежнему плавно и размеренно, словно еще надеялся на что-то.

— Месьор Касталиус, — обратился к жрецу Тэн И. — Не соблаговолите ли вы прочесть еще один гимн? Думаю, ныне это не будет излишним…

— Прочту, — ответствовал жрец, и глаза его блеснули. — И это отнюдь не кажется мне излишним! Посмотрите, сколь переменился океан!

И вправду, со стороны открытого океана покатились, поглощая суетную мелкую рябь, пологие длинные волны. Где-то вверху переменился ветер, и тучи теперь отступали в спешном порядке обратно, к возвышенностям пущи. А со стороны моря шли на смену им другие, более плотные и тяжелые. Туман тоже потек каким-то образом в сторону побережья, и из-за его змеистых волокон с моря надвигалось нечто угрюмое, грозное и страшное, гораздо страшнее призрачных харасов — магических опытов Табареша.

А капитан «Аспида» не замечал ничего и лишь покрикивал на своих людей, которым по этой причине тоже недосуг было смотреть, что же творится эа кормой. Те же, кто из суеверия не принял участия в погоне, уже спустились в трюм.

— Нам-то какая польза от этой перемены? Утонем вместе с Табарешем, или нас тоже слопает гигантский фаститоколон? — осведомился гандер, не переставая, однако, грести, хотя все тело ныло от постоянного напряжения и усталости.

— Если Митра и допускает причиненное последователям его зло, то лишь для общей пользы добра, — назидательно произнес Касталиус и снова, задрав гордо голову, принялся высматривать что-то мористее их преследователей. — Нам же пока не на что жаловаться, — добавил он по-простому. — Кажется, там еще один корабль!

Тэн И, отличавшийся острым зрением вообще, а особенно в потемках — в силу опыта многолетнего обитания в подземных храмах Кхитая, — обернулся, оторвавшись на несколько мгновений от руля.

— Это гаула! — определил он. — Но откуда? Их уже давно не строят!

Это не просто гаула! — севшим внезапно голосом вытолкнул из себя Касталиус. — Это гаула Освальдо… Освальдо Седого!