Алексей Бычков - Киевская Русь. Страна, которой никогда не было? : легенды и мифы

• Название: Киевская Русь. Страна, которой никогда не было? : легенды и мифы
• Автор: Алексей Бычков
• Издательство: Олимп
• Жанр: История
• Год: 2005
• ISBN: 5-7390-1438-7

Новый взгляд на историю государства, которое мы привыкли называть Киевской Русью, предлагает нам эта книга. Опираясь на ныне утерянную «Моравскую хронику» (датированную примерно XIV веком), скандинавские сага, иранские сказания, свидетельства немецких историков, а также книга греческих и латинских авторов. Алексей Бычков делает поразительный вывод: никакой Руси не было! А заученная нами из школьных учебников «истина» — это не более чем легенды и сказки…

---

Отпустив своих языческих жен, Владимир по прибытии в Киев приступил и к очищению города от языческих идолов: некоторых рассекли на части, других сожгли, а самого главного — Перуна — привязали к хвосту лошади и потащили с горы, причем двенадцать человек должны были бить его палками для поругания перед народом. Когда его приволокли к берегу и бросили в воду, многие проливали слезы и долго следовали за плывшим болваном по берегу. Разрушив идолов, приступили к проповеди народу Христовой веры; прибывший из Греции митрополит вместе со священниками ходил и проповедовал всюду по Киеву слово Божие; сам великий князь Владимир участвовал в этой проповеди. Наконец, когда население было таким образом подготовлено, он приказал оповестить по всему городу, чтобы на другой день все некрещенные шли к Днепру.

Здесь 1 августа 988 года Русь приняла Святое Крещение.

Киевляне, стар и млад, входили в воды Днепра. И так крестились. Где раньше стояли кумиры, теперь приказано было строить церкви.

После крещения киевлян Владимир послал священников, вместе с мужами своей дружины, по разным концам Русской земли проповедовать Евангелие, а затем и крестить народ. На север, по великому пути из варяг в греки, был отправлен митрополит Михаил вместе с Добрыней, дядей Владимира, и Настасом-корсунянином.

Народ, живший по пути из варяг в греки, крестился везде без принуждений, но в Новгороде, старом языческом гнезде, всегда крепко не любившем Киев и его христиан, введение Христовой веры было делом нелегким. Когда в Новгороде узнали, что Добрыня идет крестить, собрали вече и все поклялись не пускать его в город и не давать идолов на ниспровержение; и точно, когда пришел Добрыня. новгородцы построили большой мост и вышли на него с оружием. Добрыня стал было уговаривать их ласковыми словами, но они и слышать не хотели и выставили против него камнеметные орудия; особенно возбуждал новгородцев против христианства волхв Богомил, прозванный за свою складную речь Соловьем. На торговой стороне назначенный в Новгород епископом Иоаким, корсунянин родом, вместе со священниками ходили по улицам и учили людей, сколько могли; им удалось окрестить в дна дня несколько сот человек. На другой же стороне реки в это время новгородский тысяцкий Угоняй ездил всюду и кричал: «Лучше нам помереть, чем дать богов наших на поруганье», и до того возбудил народ, что тот разграбил дом Добрыни, находившийся на том берегу реки Волхова, убил его жену и еще несколько родственников. Тогда Добрыня отправил на ту сторону реки своего тысяцкого Путяту с пятьюстами человек. Путята незаметно переправился ночью на лодках, захватил Угоняя и других главных зачинщиков беспорядков и отправил их на расправу к Добрыне. После этого народ вступил с Путятой в жестокую сечу и разметал церковь Преображения Господня, принадлежавшую новгородским христианам, кои давно находились в городе в малом числе.

В помощь Путяте на другой день с рассветом прибыл Добрыня со своими людьми и велел зажечь некоторые дома на берегу. Тогда новгородцы испугались, побежали тушить пожар, и сеча перестала, а самые знатные люди пришли к Добрыне просить мира. Добрыня, конечно, тотчас же согласился на мир, но приказал немедленно сокрушить всех идолов: деревянных пожечь, а каменных, изломав, побросать в реку.

Мужчины и женщины, видя это, с воплями и слезами просили за них как за своих богов. Добрыня с насмешкой отвечал им: «Нечего нам жалеть о тех, кто себя защитить не может; какой пользы нам от них ждать?» — и послал всюду с объявлением, чтобы шли креститься. Вместе с тем посадник Воробей, воспитанный в детстве с Владимиром, человек, отлично владевший словом, пошел на торг и стал сильно уговаривать народ креститься. Многие пошли к реке сами собой, а кто не хотел, того воины тащили силой; говорившим же, что они уже крещены, приказано было надеть на шею кресты, а у кого креста не было, того вели в воду. Так крестились новгородцы. Память в народе о насильном крещении сохранилась надолго, и много лет спустя нельзя было больше рассердить новгородцев, как сказать, что их «Путята крестил мечом, а Добрыня огнем».

Насаждая Христову веру и устраивая порядки на Русской земле, Владимиру и после своего крещения немало приходилось заниматься ратным делом. Он удачно воевал с дунайскими болгарами, посылая на помощь русские войска своим новым родственникам, греческим царям.

Однажды он послал отряд русских воинов, в шесть тысяч человек, своему зятю — царю Василию. Этот Василий около 1000 года взял их с собой в Армению, куда он приходил с миром и делал дружеский прием владетелям Грузии и Кавказа. Тут произошел такой случай. Как-то раз из отряда русских какой-то воин нес сено для лошади. Подошел к нему один грузин и отнял у него сено. Тогда на помощь русскому прибежал другой русский. Грузин крикнул своих, которые, прибыв, убили первого русского. Тогда все русские, бывшие там, как один человек, поднялись на бой и побили всех находившихся здесь грузин. В этот день не уцелел ни один благородный грузин; все заплатили немедленно смертью за свое преступление.

В 992 году печенеги двинулись на Киев. Владимир встретил их на реке Трубеж, где стоит город Переяславль. Каждая рать стала на своем берегу, и никто не решался переходить реку. Наконец печенежский князь подъехал к реке, крикнул Владимира и сказал ему: «Выпусти своего мужа, а я своего; пусть борются. Если твой победит, то не будем воевать три года».

Владимир согласился и, вернувшись к своим, кликнул клич: «Нет ли кого, кто бы взялся биться с печенегом?» Но никто не отозвался. На следующий день привели печенеги своего бойца. Затужил Владимир, что никого не нашлось для боя. И вот пришел к нему один старик и говорит: «Князь! Есть у меня дома меньшой сын. Никому еще не удавалось одолеть его. Однажды отругал я его, а он мял воловью кожу, так в сердцах разорвал он ее руками».

Послал Владимир за парнем. Для испытания пустили на него разъяренного быка. Так, когда бык пробегал мимо, схватил парень его рукой за бок, да и вырвал кусок кожи вместе с мясом, сколько мог захватить.

Выпустили печенеги своего великана страшного, и, когда выступил боец Владимиров, печенег стал смеяться над ним, потому что тот был среднего роста. Затем размерили место между обоими полками и пустили борцов; они схватились и стали крепко жать друг друга; русский, наконец, сдавил печенега в своих могучих руках до смерти и ударил им о землю; раздался крик в полках; затем печенеги побежали, а русские погнались за ними. Обрадованный Владимир заложил на том месте, где стоял, город и назвал его Переяславлем, потому что русский богатырь перенял славу у печенежского; отца же вместе с сыном князь пожаловал в знатные бояре. Звали нашего славного кожемяку Ян Усмошвец.

По истечении трех лет после этого единоборства, в 995 году, печенеги, согласно уговору, открыли военные действия и подошли к городу Василеву. Владимир вышел им навстречу с малой дружиной и едва не погиб; дружина была разбита, а сам он с несколькими человеками еле спасся, укрывшись где-то под мостом. Это было в самый день Спаса Преображения, 6 августа. В благодарность за свое избавление от неминуемой смерти Владимир построил в Василеве обетную деревянную церковь и затем праздновал Преображение целых восемь дней; он сварил триста провар меду, созвал бояр, посадников, старейшин со всех городов и множество простых людей и богато одарил всех убогих. К Успеньеву дню великий князь воротился в Киев и опять устроил великий праздник, созвавши бесчисленное множество народа.

Через два года, в 997 году, печенеги опять в огромном количестве появились у наших границ. Владимир пошел в Новгород собирать конных людей, а печенеги, узнав, что великого князя нет, пришли и стали вокруг Белгорода, отчего в нем скоро наступил большой голод. Наконец, съевши почти все запасы и видя перед собой голодную смерть, белгородцы, рассказывает летописец, собрались на вече и сказали: «Нам приходится помирать с голоду, а от князя помощи нет; что же, разве лучше нам помирать? Сдадимся печенегам: кого убьют, а кого и в живых оставят, все равно умираем уже с голода». На том и порешили.

Один старик не был на вече; когда он спросил, зачем собирались, и ему сказали, что на другой день люди хотят сдаться печенегам, он послал за городскими старейшинами и спросил их: «Что это я слышал, вы уже хотите передаться печенегам?» Те отвечали: «Что же делать, не стерпят люди голода». Тогда старик сказал им: «Послушайтесь меня, не сдавайтесь еще три дня и сделайте то, что я велю». Те обещали с радостью его слушаться, и он приказал: «Соберите хоть по горсти овса, или пшеницы, или отрубей». Когда все это сыскали, старик велел женщинам сделать кисельный раствор; потом он приказал выкопать колодец, вставить туда кадку и налить в нее раствору; кроме того, велел выкопать еще один колодец и вставить в него тоже кадку; потом приказал искать меду; лукошко меду нашли в княжей медуше; из него старик велел сделать сыту и вылить в кадку, что стояла в другом колодце.