Марко Леонетти - Клыки Асуры

• Название: Клыки Асуры
• Автор: Марко Леонетти
• Издательство: АСТ, Северо-Запад Пресс
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2005
• ISBN: 5-17-031830-8, 5-93698-149-5

В незапамятные времена северные боги уничтожили друг друга в страшной битве, положившей конец старому миру. Их убийца, коварный Хёггсен, не ушел от возмездия. Тысячу лет он провел в заточении, в пламенеющих ямах Тьяргарда. Теперь он же вырвался из плена. Отец тьмы намерен воссоздать свое мрачное царство. Но уже собирается на севере отряд бесстрашных воинов и магов, готовых встать на защиту Хайбории. И ведет их никто иной, как Конан-киммериец.

---

Альтинг открыл Вьяллар, старший сын Родвара. Киммериец не стал ходить кругами и перешел сразу к делу и объявил, что его отец, действительно, задумал собрать войско для похода на Гаррад, тем самым, оправдав всеобщие надежды.

Потом последовала речь самого вождя канахов, который долго убеждал наемников, что исполняет волю не только людскую, но волю божественную, упомянув все знамения, через которые якобы Кром велел ему сровнять с землей нечистое место в глубине Ванахейма. Конан слышал, как тихо усмехнулась Гретта, сидевшая неподалеку от него.

Неужели сам Кром надоумил вождя собрать наемное войско и пригласить воинов даже не из окраинных земель, но изо всех концов света? Вряд ли мрачный бог Киммерии хоть что-то смыслит в политике. Наверняка, к этому делу приложили руку гандеры.

Так или иначе, план казался просто блестящим — разгромить Гаррад, не разжигая войны со всем Ванахеймом. Простой набег, обычный рейд пиратов — кто тут станет искать виноватого, и это притом, что будут разграблены владения всего-то одного ярла? Тем не менее, политику или даже самый обычный грабеж, как уже успела убедиться лидер наемников за свою долгую практику, постоянно прикрывают благородными мотивами.

Родвар продолжил речь, все больше углубляясь в детали — дескать, Кром чувствует опасность, исходящую от нечистого места, на котором расположился темный город Нидхеггсона.

Гретта опять саркастически усмехнулась, но вот Динхвалт остался серьезен, как могила. Чтобы ни в коем случае не оборвать речь владыки и в то же время доказать свою правоту, он шепотом попытался растолковать Гретте, что Родвар абсолютно прав — он и сам слышал, как стонали духи мертвецов, жалуясь на то, что из-за роста Гаррада и смрада душных подземелий изменяется благородный лик самих богов. Так что неудивительно, если Кром тяжко страдает и жалуется своим последователям на деятельность проклятого нордхеймского колдуна, приносящую одни мучения. Гретте, разумеется, было на это наплевать.

Потом фантазия Родвара выплеснулась за рамки его скромного воображения. Он стал уверять, будто Кром нашептал ему, что видел, как у Сета распустились черные крылья, а у Асуры выросли длинные клыки. (При этом два слушавших его вендийца одновременно вздрогнули). Якобы Кром разговаривал с Митрой, и тот поведал ему о боли, которая закралась в его сердце. (После этого шумно загомонили шемиты). Рассказав обо всех напастях своего бога, Родвар окончил свою речь открытым призывом разрушить Гаррад и убить его владыку.

Толпы воинов разразились криками. Кто-то кричал: «Смерть Нидхеггсону!», «Сжечь проклятого колдуна!», «Убить изменника Авара!». Другие: «Вернуть покой в мир!», «Восстановить справедливость!».

Те, кто молчал, наскоро подсчитывали добычу, которая могла быть получена от грабежа владений темного ярла.

Впрочем, находились и такие, кто молчал не из-за скупости слов, а потому что отыскал подтверждение своим мрачным мыслям. Такие поистине поверили, что Авар Нидхеггсон — настоящий враг, а не просто владелец казны, которую надо опустошить.

Именно последним Вьяллар и уделил особое внимание.

— Тишина, доблестные воины! Все мы одинаково знаем, что темному ярлу, владыке мрака нужно преподать урок. Наказание — смерть! Но я догадываюсь, что не все вы идете в Гаррад по одинаковым причинам. Я обращаюсь к тем, кто готов отказаться от своей доли добычи, к тем, для кого золото не главное, а главное — то, что общий враг Нордхейма и Киммерии должен бесследно сгинуть. Ибо тем, кто поклянется идти до конца, презрев опасность и отбросив надежду на получение дорогих трофеев, будет особая слава и почет!

Молчание.

Вряд ли кто-то из наемников собирался в поход на Гаррад по своим идейным убеждениям. Однако, Вьяллар был далеко не так глуп, взывая к подобной инициативе. Гарланд и Миррейа разгадали его замысел — сын вождя выбирал тех, на кого можно было опереться в походе, как во время кровавых битв, так и в принятии тактических решений, зная, что они не подведут. Не сломятся под гнетом лишений, не прельстятся блеском сокровищ, не переметнутся на сторону врага, пообещавшего большую награду.

Наемники упорно молчали, не желая откликаться на предложение Вьяллара. Большинство из них было уверено, что сын вождя либо шутит, либо ищет в них какую-то слабость. Вьяллар, напротив, искал в своих людях сильные стороны.

Молчание уже стало неловким. Но сын Родвара упорно ждал. Наконец, нашлись те, кто выступил из общей массы воинов.

Первыми оказались двое вендийцев, которые встали со своих мест и скинули меховые одежды, оставшись в одних оранжевых рясах.

— Я клянусь, — сказал тот, у кого на лице были проведены две красные полосы от левого виска до переносицы.

— Клянусь Асурой, я дойду до самого Гаррада и вырву колдуну его проклятое сердце, — подтвердил второй, со сбритыми бровями и символом на лбу в виде падающей звезды.

Северяне удивленно уставились на жителей далекой страны, лежащей на Восходе.

— Ваши имена, благородные воители!

— Синкху Пленитель и Паарадж Светлый, — ответил один из вендийцев.

— Так вы признаете Авара Нидхеггсона своим врагом?

— Кровным. Врагом наших детей и врагом наших внуков. Мы будем преследовать того, кто украл священный артефакт и оказался повинен в гибели нашего наставника, пока он не испустит последний вздох, и да покарай нас Светлейший, если с наших губ сорвалась хоть капля лжи.

— Почему же вы желаете смерти колдуна Гаррада?

— По его приказу из нашей обители был унесен предмет — о, гнев Асуры! Предмет, который может принести погибель нашей родной Вендии. А вслед за нашей страной одно за другим падут все королевства Заката. Бесчисленные беды для всего мира вынес проклятый маг на свет из тьмы нашего храма.

— Что за предмет вы хранили в своем храме?

Синкху нахмурился, но второй Святой Хранитель, который после смерти Парамурди занял место своего учителя, разрешил ему продолжить.

— Теперь не имеет смысла скрывать тайну того, чего уже коснулись лучи солнца, нарушившие роковую печать. Говори, Синкху, брат мой…

— Это древний артефакт зовется Клыки Асуры и это то, что некогда потерял наш добрый покровитель. Но, клянусь пылающими очами Катара, лучше бы этот предмет никогда не был найден! Нам стоило больших трудов разузнать имя проклятого вора, похитившего святыню из храма, ибо он был ловок и скрытен, как ночной демон. Еще больших трудов нам понадобилось затратить, чтобы отыскать след, куда грабитель отнес ценный артефакт. Неудивительно, что мы проделали сотни лиг пути. Остались непройденными еще несколько десятков — до владений Авара Нидхеггсона, мрачного Гаррада!

— Я принимаю вашу клятву, — долго не раздумывая, ответил Вьяллар.

Потом снова оглядел зал.

— Есть ли еще кто-нибудь, кто желает смерти ванахеймского чародея больше всего на свете?

— Я желаю, — почти одновременно ответили Тарн и Карракх, и удивленно посмотрели друг на друга, поскольку были незнакомы.

— Сначала говори ты, высокий воин, — обратился Вьяллар к Сыну Гарпии.

— Я — Тарн, я Тот-кто-проклят-светом, — с горечью заявил человек в кожаной одежде. — Знает ли хоть кто-нибудь из вас, что значит быть порождением мрака, изгоем, которого ненавидят без исключения все люди? Представляет ли хоть кто-нибудь, что значит получать вместо ласки и нежности постоянные побои, испытывать унижение только за то, что ты уродец? Когда я жил с матерью…

Голос Тарна сделался хриплым и зловещим.

— … я не понимал этого. В гнезде, на самом высоком пике, среди плывущих по небу туч, я чувствовал себя свободным ото всех предрассудков, далеким ото всех гонений. Я был мал и глуп, ха! Несчастный я простак! Я думал, что вся оставшаяся жизнь будет такой же радужной, как и детство, будь проклят этот несчастный, мерзкий, жестокий мир! Но настал тот черный день, когда мать решила, что пора мне навестить отца. О, да, она любила его, несмотря на то, что он был простым человеком… Мать-гарпия принесла меня в его скверное, вонючее жилище, они просидели вдвоем всю ночь, любуясь на звезды, а я все время думал, когда же, наконец, мы вернемся домой, в родное гнездо. Наутро она улетела, чтобы принести для меня пищу, поскольку охотиться сам я тогда еще не умел. Ее не привлекала мелкая дичь, она хотела для меня самого лучшего, и потому злая судьба подсказал ей налететь на загон охотника. О, всего лишь один несчастный баран, старый, со скатанной шерстью! Будьте прокляты все люди! Они бы никогда не победили мать в честном бою, жалкие трусы. Охотник застрелил ее из лука, вонзив ядовитую стрелу в левый глаз, и она уже никогда не вернулась в дом, где жил мой отец. А я… Я остался жить у моего отца-человека, и с той поры начались самые страшные кошмары, о которых я доселе не ведал даже во сне. Жить среди тех, кто презирает тебя, ненавидит и не понимает, среди тех, кто готов вонзить тебе под ребра нож, только для того, чтобы избавить мир от ужасной ошибки природы. Да, презренные, никому из вас никогда не побывать в моей шкуре, а жаль! Тогда бы вы убедились, насколько неприятно смотреть в глаза тому, кто не питает к тебе ничего, кроме жгучей ненависти. Стоит всякому увидеть мое лицо, и он уже кричит, не помня себя от ужаса. Вы и сейчас, готовы разорвать меня, едва взглянув на мой ужасный лик, неправда ли?