Владимир Кусакин - Все равно!

• Название: Все равно!
• Автор: Владимир Кусакин
• Жанр: Фэнтези

---

Красавица приняла всё это как очередную добычу, и сделала попытку подойти к нему. Я хлопнул её по морде. Она извинилась. По собачьи.

Примерно как:

– Ах, прошу пардону, мой господин! Надеюсь наши отношения не пострадают из за этого никчёмного инцидента?

Я улыбнулся ей. Она это заслужила.

Поднял бабая за воротник, забрал наган, у него так тряслись руки что он мог поранить себя.

– Где остальные сторожа?

Он постарался ткнуть трясущимся пальцем на дверь, на которой было написано что-то по узбекски, но я понял.

Внутри спали четверо, я оглядел комнату - идеальное место, окна нет, кондиционер, металлическая дверь. Я затолкал бабая внутрь.

– Разоружай их!

Он послушно обшарил их вещи и принёс мне ещё четыре нагана.

– Вы что, музей ограбили? - спросил я его.

Он слабо улыбнулся, не зная как реагировать. То-ли согласиться, то-ли нет.

– Сидите здесь тихо.- дал ему последний совет. -Хоп?

– Хоп майли!- согласился он, тряся головой.

Я закрыл их на замок, нисколько не сомневаясь что они будут сидеть тихо до самого утра, и открыл дверь ведущую на комбинат.

– Добро пожаловать, дорогие друзья! В самый настоящий собачий рай!

Столы, на которых лежала продукция мясокомбината, оставшиеся неубранными с вечерней смены, были полны сообразительных толстых крыс, которые завидев нашу компанию моментально скрылись в технологических отверстиях.

Я оставил собак под присмотром Красавицы в разделочном цехе, а сам пошёл в административный корпус. Окна на втором этаже были распахнуты. Я влез и пошёл сразу на третий, справедливо полагая что директор комбината не может сидеть рядом с бухгалтерией. В коридорах горел ночной свет, и мне не составило особого труда найти приёмную этого великого человека. Дверь была таких размеров, какие обычно делают в похоронных конторах на Западе, чтобы выносить гробы. Этот, по видимому, водил сюда слонов, или все коровы идущие на убой имели у него аудиенцию. За кабинетом была комната в стиле будуар, на мой взгляд слишком пышно и вычурно, чтобы расслабляться одному. Громадный гардероб и душ, были самой замечательной находкой. Я постригся, сбрил бороду и переоделся в директорский костюм. Он оказался шире меня на два размера и жал в плечах, но это можно было потерпеть. Не собирался же я ходить в нём всю жизнь.

Мои собаки уже наелись и не желали никуда уходить. Красавица подошла ко мне, посмотрела недоверчиво на мою новую, пахнущую чужим запахом одежду, узнала и потёрлась своей громадной головой.

– Пошли отсюда!

Она побежала следом, по дороге ухватив несъеденную полутушку барана, закинув её чисто по-волчьи, за спину. Остальные припустились за ней.

Мы расстались на улице, им нужно было идти домой, а мой путь лежал к станции, до которой ещё надо было добраться. Слёз и душераздирающих сцен не было.

– До свидания, собачки!

Я сменил свою сумку на громадный кожаный портфель и напоминал, в изменчивом утреннем свете, не то плохо подстриженного банковского служащего, не то проигравшегося в карты мелкого служащего. С любой стороны глядя, я был ни при чём. И это радовало.

Держа курс всё время на минарет Калян, я вышел на площадь Регистан, рядом с которой уже начинал собираться базар. Походив по рядам около часа, я обменял мою обременительную одежду на скромную чёрную майку, джинсы и австрийскую солдатскую летнюю куртку, неведомо какими путями попавшую сюда с Альпийских курортов. Тёмные очки и кепка афганка завершили портрет. За портфель мне предложили брать чего захочу, но я захотел только баул НАТОвского образца, где их солдаты таскают свои личные вещи, и место за занавеской, чтобы переложить мою добычу.

После этого я направился прямо в парикмахерскую, где меня тут же спросили, кто это меня так оболванил?

Ответил как Шварценеггер в фильме "Красная жара".

– Армия!

После чего никаких вопросов не возникло. Короткая причёска. Что ещё?

К десяти утра я был уже на вокзале и направился на то место где днём раньше я покупал манты. Он должен был меня вспомнить. Вряд ли кто-нибудь покупает у него манты десятками.

Я остановился в нескольких шагах, и скоро услышал:

– Что зря стоишь, сынок. Купи манты пока горячий!

– Дед, у тебя же там один лук.- сказал как пароль.

– Почему говоришь один?...- начал, он и оборвал самого себя. -Это ты, сынок? Совсем тебя не узнать!

Говоря это он крутил пакетик из бумажки.

– На поезд не ходи, ищут тебя. Отсюда тоже уходить надо.

Он бросил свой пакетик, и взял таз в охапку.

– Пошли, быстрее!

Через площадь мы вышли на боковую улочку, где под инжиром у дувала стоял двухсотый Мерс.

– Лезь на заднее сиденье, и ложись.

Дед уселся за руль и тронул машину с места.

– Обьясни хоть, в чём дело?

– Вчера ты садился в девятый вагон. Потом все забегали. Люди Курханджона были убиты в девятом вагоне. Утром ты приходишь на станцию опять. Я дурак, да?

А вот это что?

Он протягивал через плечо листовку, напечатанную по-узбекски, с портретами нескольких людей. Один был с бородой и усами, другой был без бороды и усов, но это был я.

– Все одинокий русский мужчина проверяют. Тебе нельзя туда. Никуда нельзя. Ждать надо! Мой имя Искандер, а твой как?

– Жека, а ты я смотрю непростой старик, Искандер.

– Ты мне вчера большой деньга дал, старика пожалел. Искандер добро помнит.

На одной из улочек, в десяти минутах езды от вокзала, старик завёл машину в ворота, открывшиеся сами по себе.

– Не удивляйся,- сказал он -это как радио в машине, когда подьезжаю близко, ворота открываются.

– Ты должно быть миллионер, бобо. А зачем же ты манты продаёшь?

– Человек должен что-то делать. Разве это плохой занятие?

– Не хочешь сказать...

– Почему? Скажу, только не сейчас. Вылезай!

Из-за угла дома вышел человек с чем-то вроде серпа в руках и остановился, внимательно глядя на меня.

– Скажи ему Жека, что у тебя в сумке, а то он беспокоится.

Я медленно достал из сумки АК и пистолет, точно такой как дал мне Мишка - ТТ, интересно как он смог угадать, что там оружие?

– Успокоился Абдуллоджон? Возьми и спрячь это, пока. Не беспокойся,- обратился он ко мне, -Пока ты здесь, на тебя даже муха не сядет, Жека. Иди в дом, я покажу тебе твои комнаты, отдохни. Вечером поговорим.

Перед тем как уснуть, я суммировал то что видел в особняке Искандера.

Пока я видел только трёх телохранителей. Второй заходил ко мне и спрашивал, что господину угодно? Третий сидел в амбразуре под крышей дома, я бы его никогда не заметил, если бы не неестественная тень внутри. Но это не значит, что их всего трое.

Вечером из уважения к гостю, старик распорядился накрыть стол, на европейский манер. Побормотав что-то со сложенными у лица руками, он сделал жест омывающий его, взял лепёшку из большого блюда, разломил пополам и подал одну мне, своими крепкими узловатыми пальцами.

– Я знаю о чём ты хочешь меня спросить.- он вздохнул. -Ты получишь ответы, но сначала я должен узнать тебя. Ответь мне на вопрос, тебе было трудно справиться с теми двумя?

– С какими, теми?

– Я не хотел заглядывать так далеко назад.- сказал он. -Про Австрию я видел целое кино.

Он хлопнул в ладоши. Зажёгся экран телевизора. Происходящее на экране заинтересовало меня, потому что в главной роли был я, выходящий из агентства Аэрофлота. Трёхминутку я досмотрел до конца, обрывавшуюся на отъезжающем такси.

– Мне интересно как было вчера в поезде, Жека.- он отпил воды из высокого серебряного кувшина. -Расскажи мне.

Я видел неподдельный интерес профессионала, поэтому рассказал всё. А зачем мне скрывать? До того момента, как я появился на вокзале сегодня утром.

– Аллах послал мне тебя, сынок!- наконец сказал Искандер. -Видимо теперь моя очередь говорить.

Вкратце его речь сводилась к тому, что существовавшие раньше феодально-байские отношения, качественно изменились. Исчезли стоны и ропот замученных непосильной работой на бая декхан, хотя и это сохранилось в современном Узбекистане, но в очень маленьких количествах.

– Люди должны быть свободны, но также они должны нести ответственность за принимаемые ими решения. Если допустим, декханин хочет заработать много денег, и он заставляет свою семью работать в поле день и ночь, то он получит в конце года, колоссальную сумму за свой хлопок. Но дети лишатся образования.

Очень нечасто, но среди них попадаются очень талантливые. Таким мы помогаем. Мало того, мы помогаем их семьям ни в чём не нуждаться. Но, мы не благотворительная организация. Всю жизнь после этого, любая информация попавшая к ним в руки, будет ложиться вот на этот стол. Мы не делаем различия по национальности или вероисповедованию. Потому что информация не имеет ни того, ни другого.