Иван Шевцов - Соколы

• Название: Соколы
• Автор: Иван Шевцов
• Издательство: Голос
• Жанр: Публицистика
• Год: 2000
• ISBN: 5-7117-0211-4

В новую книгу известного современного писателя включен его знаменитый роман «Тля», который после первой публикации произвел в советском обществе эффект разорвавшейся атомной бомбы. Совковые критики заклеймили роман, но время показало, что автор был глубоко прав. Он далеко смотрел вперед, и первым рассказал о том, как человеческая тля разъедает Россию, рассказал, к чему это может привести. Мы стали свидетелями, как сбылись все опасения дальновидного писателя. Тля сожрала великую державу со всеми потрохами.

Во вторую часть книги вошли воспоминания о великих современниках писателя, с которыми ему посчастливилось дружить и тесно общаться долгие годы. Это рассказы о тех людях, которые строили великое государство, которыми всегда будет гордиться Россия. Тля исчезнет, а Соколы останутся навсегда.

---

По мере того, как разгорался идейно-политический накал «холодной войны», в поэзии С. Куняева все сильней и громче звучал гражданский мотив патриота. В 1975 году он публикует стихотворение, обращенное к «забугорным» витиям:

Опять разгулялись витии —
Шумит мировая орда:
Россия! Россию! России!..
Но где же вы были, когда
от Вены и до Амстердама
Европу, как тряпку, кроя
дивизии Гудериана
утюжили ваши поля.
Так что ж — все прошло, пролетело,
все шумным быльем поросло,
и слава, и всемирное зло?
Нет, все-таки взглянем сквозь годы
без ярости и без прикрас:
прекрасные ваши «свободы» —
что было бы с ними без нас?!
Недаром легли, как основа,
в синодик гуманных торжеств
и проповедь графа Толстого,
и Жукова маршальский жезл.

В проклятое время «перестроек» и «реформ» Станислав Куняев, как и руководимый им «Наш современник», идет в передовых рядах набирающих мощь патриотических сил.

В Сергиево-Посадском районе, так уж случилось, есть три дачных уголка русской интеллигенции: дачные кооперативы ученых, художников и писателей. Среди ученых там жил великий математик академик И.М. Виноградов, живет выдающийся историк Б.А. Рыбаков, из художников — титан русской живописи A.M. Герасимов. Что же касается писателей, то о них я вкратце рассказал в этом очерке. Радонежская группа составляла и составляет наиболее творчески активную патриотическую часть русских писателей второй половины XX века. Их гневный набат, как тридцать лет назад, по-прежнему звучит со страниц патриотической прессы, раскрывая народу правду о разрушителях и врагах России.

БОРИС РЫБАКОВ

В 1964 году издательство «Советская Россия» выпустила в свет мой роман-памфлет «Тля». Я, конечно, предполагал, что книга, тем более первый опыт в моем творчестве, вызовет нарицания, как теперь принято говорить, «русскоязычной» критики. Но я не мог предвидеть, что это будет уже не критика, а какой-то истерический визг и вой литературных параноиков. Читатель инженер В. Волчанский писал в редакцию «Огонька» по поводу критики Николаева: «Оскорбительный грубый тон и приемы, которыми пользуется автор упомянутой рецензии, направленной, кстати, больше против самого И. Шевцова, чем против его книги, — не имеет ничего общего с литературной критикой, а наглость и категоричность суждений Николаева придает статье форму злопыхательства. Откуда она, эта злоба? Роман И. Шевцова, на мой взгляд, хороший и правдивый».

Конечно же я не ожидал и той бурной реакции со стороны читателей на мой роман и его критиков. Оказалось, что язвы в нашем обществе, в его духовной жизни, которые вскрывал я, были хорошо известны моим читателям. Они чувствовали их, понимали и болезненно переживали вместе со мной. И поток одобрительных, благодарственных читательских писем захлестнул издательство «Советская Россия». Писали военные и рабочие, студенты, школьники и учителя, инженеры и колхозники. Писем-отзывов на «Тлю» у меня сохранилось больше сотни. Вот краткие выдержки из них: «Хотелось бы, что б ее прочел каждый честный труженик. Ведь подобная Тля не только в искусстве тужится вставлять палки в колеса движения вперед, она и в экономической, и в моральной областях творит свое грязное, чуждое нам дело, и для борьбы с этим злом очень полезно прочесть роман Ивана Шевцова «Тля». Офицер запаса, старший инженер А. Рыбаков» и еще семь подписей под этим письмом. Это из Москвы. А вот из Минска: «С большим интересом мы прочитали этот острый насущно-необходимый и художественно сильный роман памфлет. И. Шевцов раскрывает с поразительной яркостью и художественной силой носителей антинародной, космополитической буржуазной идеологии. С. С. Цитович, Н. М. Шевчук».

Инженер Г. Валиуллин, отвечая «огоньковскому» критику Николаеву, пишет: «…мы своего товарища Шевцова на съедение Тли не дадим… Писатель-фронтовик, он боролся с фашистской нечистью с оружием в руках, а теперь борется с Тлей с пером в руке». И, наконец, из письма полковника Шуварского: «Роман «Тля» нужно не просто читать, а изучать на всех собраниях рабочих и служащих, заводов и предприятий Москвы, Ленинграда, Киева, Харькова и других городов».

Некоторые незнакомые мне читатели просили о встрече, многие спрашивали, где можно купить «Тлю». Стотысячный тираж ее разошелся в течение месяца. Несколько тысяч экземпляров было сожжено во дворе Московской синаноги. Многие известные в стране деятели культуры, науки, партийные и государственные служащие предлагали встретиться и познакомиться. Среди них был и член Политбюро, первый заместитель главы правительства Дмитрий Степанович Полянский, первый секретарь одного из московских райкомов партии Сергей Сергеевич Грузинов, всемирно известный актер и кинорежиссер Сергей Бондарчук, выдающийся ученый-историк Борис Александрович Рыбаков. О последнем я и хочу рассказать в настоящих кратких записках.

Он пригласил меня и мою супругу Валентину Ивановну к себе домой. Имя академика Рыбакова мне было известно. Крупнейший ученый-историк, ведущий специалист по древней Руси, лауреат Ленинской и Сталинской премий, Герой социалистического труда, автор интересного, глубоко аргументированного исследования «Слова о полку Игореве», которое я в свое время внимательно читал. И вот мы с женой в его просторной «академической» квартире на Ленинском проспекте. Первое знакомство, первые впечатления. Обычно еще до знакомства задаешь себе вопрос: «Каков он, этот ученый-исполин, сумевший проникнуть в глубину веков наших предков, раз глядеть их и доходчивым образным языком поведать нам о них, об их правах, трудах и заботах, о житье-бытье»? Еще до встречи интуитивно в своем сознании я уже создал себе его образ, нарисовал портрет и увидел воочию его примерно таким, каким представлял себе: этаким былинным богатырем, похожим на героев его книг. Крупные черты сурового вытянутого лица, коренастая фигура, широкая твердая ладонь — ее я почувствовал по крепкому рукопожатию — спокойные, неторопливые движения, густой сдержанный голос. И вообще, во всем облике его чувствовалась степенная обстоятельность. Мое воображение рисовало его высоким. На самом деле Борис Александрович среднего роста..

Уже с первой минуты наша беседа приняла непринужденный характер. Речь зашла о наболевшем, о том, что волновало в то время здравомыслящих людей — о духовной и нравственной коррозии общественного сознания, особенно в среде студенчества. А эту среду Борис Александрович хорошо знал: он читал курс лекций на историческом факультете МГУ. В этом была наша общая тревога и боль, — ведь речь шла о молодежи, о будущем страны. Он говорил, что бездуховность насаждается злонамеренно, а не случайно. Ничего тут стихийного нет, все рассчитано и запрограммировано космополитами, которые успели оправиться от удара конца сороковых годов. Тогда они отделались легким испугом, не понеся серьезных потерь.

— А вы своей «Тлей» стали им поперек горла, — говорил Борис Александрович. — Потому они и всполошились, набросились на вас всей своей сворой. Я понимаю, вам тяжело. Но надо выстоять, не упасть. Упадете — растопчут, раздавят. За вами массы читателей, которым вы открыли глаза, сказали горькую правду.

Поддержка такого читателя для меня в то время была крайне желательной. Из нашей первой беседы я узнал некоторые детали из биографии Рыбакова. Выходец из семьи старообрядцев. Отец его увлекался историей, слушал в университете лекции Ключевского. Сам Борис Александрович юнкером служил в кавалерийском эскадроне артиллерийского полка. Страсть к лошадям сохранил до сего дня. Еще в юнкерские годы, должно быть, под влиянием отца у Бориса зародилась тяга к истории.

— Это у меня наследственное, — говорил Борис Александрович. Первая встреча и продолжительная беседа по широкому кругу вопросов и проблем выявила наше полное единодушие, чему я был очень рад. В его лице я видел не только крупнейшего ученого, но и страстного патриота, душой болеющего за судьбу своей страны и народа. В тот же день Борис Александрович подарил мне первый том двенадцатитомной «Истории СССР с древнейших времен и до наших дней» с надписью: «Дорогому Ивану Михайловичу Шевцову, русскому человеку, русскому писателю, выразителю чаяний великого русского народа от редактора и автора всей русской части этой книги. Б. Рыбаков. 18.4.68 г.» Этот увесистый том в семьсот страниц содержит в себе бесценный материал из жизни наших предков, глубоко аргументированный, научный ответ на вопрос: что есть и откуда пошла русская земля, кто и что мы, где наши корни? Естественно, такой фолиант потребовал огромных знаний, колоссального исследовательского труда, работы с дошедших до нас древнейших рукописей и преданий, а также археологических изысканий. Ведь Борис Александрович не только историк, он археолог, возглавлял археологический институт Академии наук, участвовал во многих археологических экспедициях, в раскопках древних городищ и курганов. Какая завидная судьба историка далекой древности. Главы, написанные им о древней Руси и вошедшие в двенадцатитомное собрание, читаются с пристрастным, неотрывным интересом, как занимательное документальное произведение. Оно интересней исторического романа, вызывающего недоверия к авторскому вымыслу. А здесь факты, правда жизни, документы. Рыбаков обращается не только к русским летописям, но и к свидетельству античных источников. Например, он приводит высказывания о наших предках императора Византии Маврикия: «Племена славян и антов сходны по своему образу жизни, по своим нравам, по своей любви к свободе. Их никаким образом нельзя склонить к рабству или к подчинению в родной стране».