Михаил Нестеров - Инстинкт бойца

• Название: Инстинкт бойца
• Автор: Михаил Нестеров
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Боевик
• Год: 2003
• ISBN: 5-699-00882-9

 Сергей Марковцев по кличке Марк привык дергать смерть за усы. Чего он только не делал за свою жизнь: руководил диверсионным отрядом спецназа и полукриминальной структурой, носил монашескую рясу и тюремную робу... Марк не виноват в том, что военных разведчиков подставили штабные крысы из ГРУ и ФСБ. Но он сделает все, чтобы боевые офицеры смогли вернуть себе честное имя. Он поквитается с теми, кто пытался и его втянуть в грязную игру, кто, прикрываясь лампасами, продает все, что можно продать: героин, соратников, Родину... А на что способен бывший подполковник спецназа, знают многие, в том числе и его враги. Не зря же они называют его тигром с умом лисицы...

---

- Открывай, хозяин, - грубо потребовал Марк. - Я от Рустэма Давлатова. Поговорить надо. И собаку убери.

Вместо обычного глазка дверь была оборудована смотровым окошком из толстого плексигласа размером с суповую чашку. Горевший над дверью дежурный свет позволил Марку разглядеть прильнувшее к окошку смуглое и небритое лицо мужчины лет сорока пяти. Сергей стоял близко к двери, и хозяин не мог видеть оружие в его руках.

Лицо мужчины скрылось, умолк собачий лай. Потом раздался грохот открываемого засова, и дверь открылась.

Марковцев наставил на хозяина автомат.

- Руки вверх, земляк. Два шага назад, и лицом к стене.

Хозяин не отреагировал. Сергей затолкал его в просторный тамбур. Вслед за ним вошла четверка диверсантов.

- Подкидыш, Скутер - второй этаж, - Скумбатов отдавал распоряжения тихим голосом. - Пантера - со мной.

Один-Ноль скрылся в коридоре, поворачивающем направо. Подкидыш с напарником устремились вверх по лестнице, ведущей из тамбура на второй этаж.

- Сколько человек в здании? - спросил Марк, наставив ствол автомата в живот хозяину.

- Три, - с небольшой задержкой ответил азербайджанец. Вид диверсантов с плоскими рюкзаками, похожими на упаковку динамита, произвел на него сильнейшее впечатление. Смуглое лицо посерело, а руки, которые он держал у лица, заметно подрагивали.

- Кто именно? - Марк более внимательно присмотрелся к этому человеку ниже среднего роста, широкоплечему, с массивным носом и выдающейся вперед челюстью. На нем был надет тренировочный костюм "найк", на ногах валяные чуни.

- Водитель, я и мой помощник, - ответил летчик.

- Помощник? - Марк удивленно приподнял бровь. - Так ты Адам Хуциев?

Пилот кивнул головой.

- Опусти руки, - разрешил Марковцев, подумав, что им повезло, и у бывшего пилота Аса работы поубавится. - В ангаре есть кто-нибудь?

- Нет.

- Слушай меня внимательно, Адам, - Сергей убрал автомат за спину. Сейчас ты проводишь нас в ангар и покажешь, где у тебя парашюты. Пока мы будем укладывать их заново, ты с моим летчиком приготовишь борт к полету. Керосин у тебя есть?

- Не так много. Четыре тонны.

- Сколько всего парашютов? - продолжил опрос Марковцев.

- Пять "крыльев" и четырнадцать десантных.

- Отлично. Мне нравится твоя откровенность: ты полностью подтвердил слова одного человека. Значит, ты живешь здесь?

- Иногда остаюсь на ночь. У меня дом в Шеки. Жена и четверо детей, добавил хозяин.

Сергей усмехнулся:

- Тебе не о чем беспокоиться, Адам. Уже завтра ты сможешь возобновить полеты и помахать крылом над родным домом.

Со второго этажа спустились Подкидыш и Скутер.

- Чисто, - доложил Найденов.

Через пару секунд в тамбур шагнул Пантюхин. В желтоватом свете лампы глаза Пантеры прибрели насыщенный янтарный цвет. Он показал два сложенных вместе пальца - взяли двоих, потом, улыбаясь, развел пальцы, показывая латинскую V, Виктория, дескать.

Марк подмигнул Пантере и кивнул Хуциеву:

- Пойдем, Адам, покажи нам свои владения.

64

У Хуциева имелось все необходимое для укладки парашютов. Огромные, похожие на маты, прямоугольные пластиковые плиты были тщательно подогнаны по сторонам и широким рядом уложены вдоль двух стен ангара. И температура соответствовала: та же, что и вне помещения. Не мешкая, диверсанты приступили к работе.

Марковцев прикоснулся к шелку парашюта едва ли не трепетно. Он и не чаял когда-нибудь снова оказаться парящим над землей, тем более в полной выкладке. Только за это он принял бы предложение Скворцовой; там, в комнате свиданий, не глядя обменял бы шелк ее воображаемого бюстгальтера на шелк купола парашюта.

Сергей складывал стропы автоматически. Можно думать о чем-нибудь другом - руки бывшего инструктора по парашютной подготовке, выполнявшие эту работу тысячи раз, несомненно, обладали собственной памятью.

В нескольких метрах от Сергея ползал на коленях по белой ткани Пантера, работу свою он делал неторопливо, обстоятельно. Торопиться нельзя, это все равно что позвать свою смерть - стремительную, неотвратимую и головокружительную - в прямом смысле слова.

А вот Ас, с вечно нахмуренными бровями и с малоросским выговором Игорь Гринчук, положится в укладке на товарищей - сам он вместе с Хуциевым и его помощником проверяет самолет, особое внимание уделяя гидравлике кормового люка, заправляет кессоны... Все в этом деле важно, нет такой мелочи, от которой можно было бы отмахнуться.

Работая, Марковцев в сотый, наверное, раз прогонял в голове предстоящие действия. По часам, по минутам и секундам. Только не мог, никак не мог Сергей знать о "подарке" генерал-майора Зубахина, на допросе умолчавшего о заложниках. Кто знает, может быть, потому он не стал брать на себя судьбу военнопленных, что вина его была и так велика.

Однако Николай Григорьевич Постнов легко распоряжался чужими судьбами и наверняка, даже если бы знал, попросил бы Эйдинова не говорить о заложниках. Попадут они под минный шквал - хорошо, не попадут, сидя в зиндане, - тоже неплохо: оставшиеся в живых боевики превратят последнюю минуту жизни заложников в вечность.

65

Марк поднялся в салон и первым делом прошелся рукой по всей длине центрального леера, проверяя надежность креплений. Потом, будто мысленно совершал прыжок, покинул самолет через опущенную створку в хвосте самолета.

И снова на него напали сомнения. Разведчики еще могут вернуться. "Выбор за вами". Прежние трепетные чувства, вызванные прикосновением к ткани парашюта, виделись теперь прихотью. Мысли его путались. "Зачем ты нянчишься с нами?" А затем, что поставил перед собой цель - реабилитировать двенадцать человек. Это благо для всех.

Для всех.

Теперь он не вправе лично принимать решения, его голос захлебнется в "детсадовской" группе диверсантов. И за каждого Сергей Марковцев болел, он взвалил на себя непосильную ношу и едва удерживал ее на своих плечах. Он был солдатом, умер и вот теперь - воскрес.

"Последняя просьба, командир".

Да, Витя, я знаю. А ты молодец. Молодец. Сергей мысленно притягивает к себе голову бойца и треплет стриженый затылок.

- Взгрустнулось, Максимыч? - Рядом остановился Пантера.

Сергей ответил лейтенанту теплой улыбкой.

- Да, Миша. Мертвые не дают покоя. Они просят за живых такого же мертвого человека. А он сгорел, Миша. Весь выгорел изнутри...

- Странный ты человек, Максимыч... У тебя есть семья? поинтересовался Пантюхин, выбивая из полупустой пачки сигарету и предлагая ее старшему товарищу.

- Была, - кивнул головой Сергей, отказываясь от курева. Жена-красавица и дочка... вся в меня, - ответил он с задержкой. - А я всегда хотел сына...

- Сколько ей?

- Девятнадцать.

- О, невеста. С женой разошлись, значит?

- Как в Африке слоны. С трубным ревом. Я любил белое, она - черное. Оказывается, в черном весь спектр цветов, - Марк усмехнулся, - а я и не знал. Мы были разными людьми. У нее было много свободного времени, и она легко перемещалась в нем. У меня же не было лишней свободной минуты. Семейная жизнь - штука не сложная, это мы ведем себя в ней сложно, вот в чем проблема.

Пантера покачал головой, глядя на человека с измученным лицом, о котором он почти ничего не знал. Марк действительно был странным человеком. Все его слова так или иначе заставляли задумываться.

- Ты сам ушел со службы? - спросил лейтенант.

- Я ушел с поля брани - трупы, стаи стервятников, плачущие женщины. Вот все, что осталось от стройной шеренги, перед которой когда-то я читал слова присяги. И я перешел на другое поле. Я клевал глаза бизнесменам, чиновникам, бандитам... В конце концов, это занятие мне стало нравиться. Себе в оправдание я нашел довольно сносное словцо: реализация. Я реализовывал себя. Вот и все.

- Сейчас тоже? - спросил Пантера.

- И сейчас, Миша. Недавно я беседовал с одним могущественным, даже страшным человеком, который возомнил себя богом, - а быть богом всегда трудно. Еще труднее любить бога, прощать его, а главное - заставить его прощать других. И вот бог встал на путь исправления, он сказал нам: "Выбор за вами". И я тоже мучаюсь, выбирая. Как в том фильме про гладиатора. "Скажи еще раз, Максимус, что мы здесь делаем? Зачем мы здесь?" - спросил цезарь. "Ради процветания империи, сир", - ответил генерал Северной армии. Дай-то бог, - покивал Марк, улыбнувшись Пантере. - Дай-то бог.

- И кто был тем страшным человеком? - вполголоса поинтересовался Пантюхин.

- Генерал-полковник Ленц, - ответил Марк. - Главная рыбина в Аквариуме. Помнишь: "Главный - Один-Двенадцатому"?

- Ты говорил с Ленцем? - на лице Пантеры было написано крайнее изумление.

- Более того: мы пили коньяк, посасывали лимон и бросали корки на серебряный поднос. Ленц называл меня ласково - то трупом, то Сережей. Он сказал: "Победите, а я подхвачу вашу победу". Это потому, что без нас он никто. Мы нужны ему, а он нужен нам. Вот и все, Миша. Я рассказал тебе больше, чем хотел.