Алексей Крылов - Мои воспоминания

• Название: Мои воспоминания
• Автор: Алексей Крылов
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1979

Академик Алексей Николаевич Крылов — основоположник современной теории корабля — был ученым энциклопедического склада ума. Ему принадлежат оригинальные труды по различным вопросам математики, физики и астрономии; он автор многих изобретений и ряда прекрасно написанных учебных курсов по теории корабля, теоретической механике, дифференциальному и интегральному исчислениям и т. д.

Книга «Мои воспоминания» — это написанные прекрасным литературным языком рассказы большого ученого об основных периодах его научной и практической деятельности.

По опыту шести предыдущих изданий книгу можно уверенно рекомендовать самым широким кругам читателей, интересующихся историей отечественной науки, флота и судостроения.

---

В 1920 г. Академия наук решила избрать А. Ф. Иоффе в число своих действительных членов. Мне было поручено составить отзыв о его ученых работах. Выборы были тогда трехстепенными: сперва в Отделении физико-математических и естественных наук, в которое кроме математиков, физиков и химиков входили геологи, ботаники, физиологи и пр., затем в общем собрании, в которое входили все 20 членов Академии наук, в том числе литературоведы, историки и другие представители гуманитарных наук, далеко стоящие от физики.

Важно было с ясностью представить им значение работ Иоффе. Я ограничился магистерской диссертацией «Элементарный фотоэлектрический эффект. Магнитное поле катодных лучей». В этой диссертации Иоффе, видоизменив методы Милликена и Эренгафта, установил: а) существование свободного электричества; б) его отрицательный знак; в) универсальность его заряда. Таким образом, установлено существование элементарной электрической как бы частицы, получившей название «электрона». Эта частица оказалась в 1800 раз меньше атома водорода, а атом водорода, по картинному сравнению Томсона, во столько же раз меньше горошины, во сколько раз горошина меньше земного шара. Отсюда можно заключить об остроумии метода и экспериментальном искусстве Иоффе.

Абрам Федорович был избран единогласно. Оставалась третья ступень — утверждение академического избрания представителями университетов и других ученых учреждений, т. е. научной общественностью. Здесь моя работа как рецензента была проста: все представители (около 20) были специалисты, знавшие и ценившие работы Иоффе и помимо моего отзыва. И здесь избрание Иоффе получило единогласное утверждение.

Это было ноябрьским вечером. Иоффе присутствовал в соседней с Малым конференц-залом Академии комнате (на случай необходимых от него справок). Дул норд-вест с жесточайшими шквалами, с мокрым снегом. Трамваи в Петрограде не ходили, освещения не было. До Политехнического института, где жил Иоффе, ему пришлось бы идти 12 верст по непролазной слякоти. Утром была хорошая погода, и Иоффе пришел в Академию в легком летнем пальто и легких ботинках. Я жил тогда на Каменноостровском, ныне Кировском, проспекте через несколько домов от Песочной улицы и пришел на заседание в купленном мною в Гамбурге непромокаемом дождевике немецкого лоцмана и в кожаных морских сапогах, сшитых на бычьем пузыре. Идти пришлось серединой улицы. Ботинки Иоффе хлюпали на разные музыкальные тона и брызгали при каждом шаге на метр во все стороны. Придя домой, я увидел, что Иоффе промок и промерз, как говорится, до костей, и сейчас же предложил ему сменить одежду, вытереться водкой и выпить добрую рюмку коньяку, а затем хорошей меры стакан горячего, по морскому рецепту изготовленного пунша. Это была единственная рюмка коньяку и единственный стакан пунша, выпитые Абрамом Федоровичем за всю его жизнь: Но зато это избавило его от вернейшей простуды.

Памяти Леонида Исааковича Мандельштама

В понедельник 27 ноября 1944 г. в 3 часа дня скончался академик профессор Леонид Исаакович Мандельштам.

Леонид Исаакович был из богатой высокообразованной еврейской семьи, жившей в Одессе; там он окончил курс гимназии и поступил на физико-математический факультет Новороссийского университета.

Но с первого же курса ушел[112] и поступил в знаменитый Страсбургский университет. Курс Страсбургского университета он окончил, защитив с отличием докторскую диссертацию, и вскоре получил должность доцента по кафедре физики.

В то время шло быстрое развитие радио, и молодой доцент вместе со своим другом Н. Д. Папалекси занялся теорией радио и рядом любопытных явлений, которые оно проявляет.

Теоретические исследования дали им возможность взять ряд патентов на их практическое применение.

В 1913 г. Мандельштам получил место профессора Страсбургского университета, но вскоре оставил эту должность ввиду начавшейся войны; вернулся в Россию и поселился в Петрограде, где занял место консультанта по радиотелеграфии у фирмы Сименса.

В 1918 г. избран профессором Одесского политехникума, а затем в 1925 г. перешел в Московский университет.

Ряд блестящих работ Мандельштама привлек внимание Академии наук, которая и избрала его в 1929 г. своим действительным членом.[113]

Леонид Исаакович был еврей. Есть много евреев, которые следуют буквально железному ветхому завету Моисея и пророков: «Око за око, зуб за зуб», выкованному тысячелетиями преследований, исходивших от государственных властей, от рабства, от инквизиции, от герцогов, от феодалов.

Две тысячи лет тому назад раздался голос великого идеалиста, провозгласившего новый завет: «Любите врагов ваших», «Если тебя ударят по левой щеке, подставь и правую». Все читают эти слова, никто им не следует; не следовал им и Леонид Исаакович, но во многом к этому идеалу приближался. Конечно, он не любил врагов своих, но по высоте и чистоте его характера у него их почти и не было.

Леонид Исаакович отличался прямотою, честностью, полным отсутствием искательства и лукавства и заслужил особенное уважение лучшей части профессоров Московского университета; но в последние два года сплоченная группа физиков причинила Леониду Исааковичу много огорчений на научной почве.

Как ученый, как академик и профессор Леонид Исаакович стоял в первом ряду. Мне приходилось во время моего пребывания в Боровом почти ежедневно видеться с ним и беседовать о многих вопросах кораблестроения, которыми он интересовался.

У меня случайно был с собой курс моих лекций о качке корабля, а также лекций об успокоении качки и ее расчете по таблицам Мильна.

Леонид Исаакович заинтересовался этими книгами, ему не надо было их изучать, он сопоставил качку корабля с теми явлениями, которые ему так хорошо были известны по его исследованиям радио и света.

В блестящем реферате он доложил о них с общефизической точки зрения на общем собрании Академии наук 25–30 сентября 1943 г. в Москве. Эта его речь охватывает общее учение о качке, ее успокоении, влиянии на качку скорости хода и курса корабля относительно волны. Всему этому Леонид Исаакович нашел параллели в общей физике колебательного движения. Эта речь его без единой формулы показывает общность явлений качки корабля в системе колебательных движений и представляет блестящий пример введения в отдел о качке в курсе теории корабля.

Приходилось мне беседовать с ним о работах Рэлея, шесть томов которого он глубоко и основательнейшим образом изучил. Само собою разумеется, что он изучил также работы Фарадея, Максвелла, работы Герца, теорию света Уильяма Томсона — лорда Кельвина и мог в любой момент пояснить любое темное место в этих сочинениях.

Скончался Леонид Исаакович, можно сказать, внезапно, от припадка грудной жабы. В воскресенье 26 ноября казалось, что ему лучше. Он заснул и не проснулся.

Да будет земля ему пухом, ибо праведник он был!

Алексей Стаханов

В Академии наук имеется Технический отдел, но в «Вестнике Академии наук» не встречается обзоров промышленности и борьбы между хозяевами и рабочими.

В конце марта 1896 г. я был командирован в Англию для доклада в Institution of Naval Architects теории килевой качки на волнении.

Само собой разумеется, я хотел воспользоваться случаем, чтобы осмотреть наиболее знаменитые английские кораблестроительные заводы; я обратился к секретарю I.N.А., которым тогда был удивительно любезный G. Holmes, с просьбой о рекомендации, и получил от него ответ:

— Все кораблестроительные заводы Англии закрыты уже два месяца — великий локаут; сколько он еще продолжится, никто не знает; вероятно, месяца три или четыре.

— В чем дело?

— Спор между профсоюзами рабочих и собственниками заводов. Союз рабочих требует:

а) Чтобы ни один рабочий не мог быть уволен помимо профсоюза.

б) Чтобы ни один рабочий не мог быть принят на работу помимо профсоюза, хозяин должен обратиться в профсоюз, который ему назначит рабочего.

в) Ежедневная выработка строго нормирована. Вырабатывать сверх нормы никто права не имеет.

г) Никто не должен работать на двух или нескольких станках.

Кроме этих, еще целый ряд второстепенных требований. Хозяева признали эти требования столь для себя невыгодными, что решили заводы закрыть, т. е. объявили локаут.

Этот локаут продолжался еще 4 месяца, и в сущности рабочие победили.

После того я много раз бывал в Англии; три с половиной года служил в наших государственных учреждениях. Бывали споры между рабочими и владельцами заводов, но такого локаута, как в 1896 г., на моей памяти не было.

С тех пор прошло лет 35, и вот мы все прочли, что шахтер Алексей Стаханов установил новый метод работы, и суточная выработка его бригады повысилась в несколько раз. На это обратили внимание товарищ Сталин и Советское правительство; способ Стаханова стал применяться во всех отраслях промышленности и давал значительное повышение производительности, а в некоторых производствах на 200, 300%, и в соединении с оригинальными предложениями рационализации производства, новыми приспособлениями и пр. доходил до 3000%, т. е. увеличился в 30 раз.